Александр и Элеонора к утру совершенно замаялись от этой суеты. Особенно их обеспокоил бородач с тяжелейшей травмой спины. Ему была необходима квалифицированная помощь, а поселковая фельдшерица, по совместителю кладовщица, только охала и ахала, скорее удивленная видом путешественников, чем готовая чем-то помочь практически. Хозяева метеостанции решили действовать самостоятельно и поутру связаться с центром.

Ранний утренний Совет заседал с одним вопросом — регистрация трех «дисси». Интеллигент, взволнованный до необыкновенности, запинаясь и повторяясь, торопливо излагал:

— Коллеги, вы понимаете? Это сенсация. Редкость страшная. Сенсационное явление. Такое бывает раз в сто лет. Это почти что снежный человек. Редчайшее событие. И это у нас. У нас в поселке. Нам страшно повезло. Мы все, коллеги, свидетели. Понимаете, свидетели. — Он на несколько секунд остановился, чтобы перевести дух, и продолжил: — Мы все теперь причастны, так сказать, ответственны за… — он хотел сказать «людей», но несколько неуклюже выразился: — За экземпляры.

— Хватит мельтешить, — прервала его Председательша. — Сенсация сенсацией, а как регистрировать будем?

— Надо их заанкетировать, — предложил деловой мужчина. — Они могут прославить нашу родину, наш поселок. Нам необходима солидарность и аккуратность, я бы сказал товарищи, нужна образцовая работа.

— Ты видел этих «дисси»? Как ты их заанкетируешь? Бородач лежит и молчит. Девица буровит что-то непонятное, а ребятенок малой еще, — Председательша махнула рукой.

Дама с красными губами и Вихрастый загомонили, перебивая друг друга:

— Мы их опишем. Опишем. Вот. Как делаем инвентаризацию. На складе. Уж сколько раз акты составляли. А здесь. Просто пустяки. Всего три штуки. На одном листе уместятся.

— Элька, пиши резолюцию, — утвердительно пробасила Председательша.

Элеонора очнулась от окрика, всю ночь не спала, потерла ладонью лоб и спокойно пояснила членам сложившуюся ситуацию:

— Бородачу срочно нужна медицинская помощь. Это во-первых, а во-вторых, им надо отдохнуть после изнурительного путешествия, после шторма. Они семья. Муж, жена и ребенок. Бородатый не «дисси», он к ним попал случайно год тому назад. Мы их зарегистрируем потом, когда этот шум, ажиотаж пройдет. Пройдет эта ваша сенсация, — она посмотрела на интеллигента. — Когда эта дергатня рассосется. Предлагаю пока оставить их в покое. Пусть поживут у нас на станции, а потом посмотрим.

Члены не возражали. Председательша, довольная тем, что делать пока ничего не надо, тоже не возражала. Врач, прибывший из центра, констатировал сложный перелом. Необходима была операция и долгий реабилитационный период.

* * *

Осень в городе. Листва кружит на ветру и скапливается в укромных местах. Уборщики метут, вывозят, а листья летят и летят, и кажется, что конца и края не будет этому полету сухих, разноцветных лоскутиков, оставшихся от лета.

Со средины лета Венера Петровна с Венсой жила одна. Сан Саныч как-то незаметно, все реже и реже появлялся в этой квартире. Что послужило тому причиной, она четко сформулировать вряд ли могла. Сан Саныч, наверное, догадывался по холодному поведению Венеры, что она что-то знает о его похождениях с нянькой, но не считал нужным объясняться по этому поводу. А Венера Петровна даже с некоторым облегчением приняла его постепенное удаление от себя.

Дни становились короче и унылее. Венса подрастала и радовала Венеру Петровну — девочка развивалась в соответствии с возрастом.

Институт встретил Венеру Петровну равнодушно. Должность ее была занята, и ей предложили вновь лаборантство.

Город переходил на зимнее время. Службе времени отводилась неделя на перевод всех городских часов на целый час назад. В период перевода встречались забавные случаи, когда на одной и той же улице часы показывали разное время. В соответствии с распоряжением городского начальства в период перевода часов разрешалось пользоваться и летним и зимним временем. Более всего этому обстоятельству радовались школьники — позволялось в течение дня менять свое время многократно. Чем они и пользовались, сокращая свое пребывание в учебных заведениях. Педагоги боролись с этим, но, как правило, безрезультатно. Для взрослого населения эта переходная неделя была менее мучительна, взрослые обладали навыком приспособления. Демократически настроенная часть общества терпеливо переносила эту переходную неделю, авторитарная же часть считала, что двигать надо сразу и у всех, а кто, как говорится, не успел, тот опоздал, и, естественно, к опоздавшим должны применяться весьма строгие меры вплоть до крайних. Как раз в те времена передвижения времени то туда, то сюда и родилась эта ставшая знаменитой фраза: «Сколько на ваших?» и ее короткая разновидность: «Который час?». Старики поговаривали, что когда-то в самом начале передвижения времени, обращение: «Сколько на ваших?» заменяло: «Здравствуйте».

Как-то вечером, в последний день передвижки, Венеру Петровну потревожил вызов из дальнего поселка. У экрана появилась Элеонора. Для Венеры Петровны, только что закончившей перевод стрелок всех домашних хронометров, этот вызов оказался неожиданным. Она несколько скованно и как-то не очень приветливо ответила на «добрый вечер» Элеоноры.

— Как дела? — спросила Элеонора, тоже немного смущаясь, видимо, от того, что уже несколько месяцев не общалась с Веней.

— Так как-то средненько, — ответила Венера, ей не очень хотелось распространяться о Сан Саныче.

— Веня, извини, но мне нужна помощь Сан Саныча, у нас здесь срочно необходимо одного человека поместить в клинику.

— Элечка, я понимаю, но Сан Саныча, к сожалению, нет дома.

— А ты можешь его быстро разыскать? — спросила Эля.

— Элечка, дорогая, ты можешь найти его сама, я дам тебе быстрый адрес.

— У тебя с ним все в порядке? — спросила Элеонора заподозрив по настроению Венеры что-то неладное.

— Мы с ним почти не общаемся, — ответила Венера.

— Да, я понимаю тебя, мы еще поболтаем, — и, получив адрес, Элеонора отключилась.

Стараниями Сан Саныча больной в скорости был помещен в госпиталь с хорошей репутацией, тем более что Сан Саныч от Элеоноры узнал, что пациента зовут Аполлон Иванович. В госпитале Аполлона продержали почти что до Нового года. Все активные способы и методы лечения эффективных результатов не дали.

* * *

— Ты сообщила Венере эту ошеломляющую новость? — спросил он.

— Нет, я опасаюсь, что это может вывести ее из равновесия, — ответила она.

— Да, пожалуй, ты права, пусть побудет некоторое время в неведении, — согласился он.

— А что ты будешь делать с Лу и мальчиком? — снова спросил он.

После некоторой паузы она ответила:

— Нам с Сашей придется их опекать, пока они не привыкнут к новой жизни.

— Я могу тебе чем-то помочь? — искренне спросил он.

— Да, пожалуй, если устроишь Аполлона в какое-нибудь тихое, комфортабельное место.

— Я постараюсь, — грустно ответил он, понимая, что все эти обстоятельства резко изменяют его существование с Веней.

— Мне надо еще уладить его старое дело по «ЗП». Документы уже подготовили.

— Спасибо, — сказала Элеонора и хотела было спросить: «А как же вы теперь будете с Веней?», но не спросила, наверное он и сам пока не знает, как разрешить эту странную ситуацию — два мужа у одной жены.

* * *

Комитет по особо важным делам, так называемый «КОМВАЖДЕЛ», заседал уже не один час.

— Их надо всех развести, то есть аннулировать два брака, — предложил Председатель «КОМВАЖДЕЛа».

— Но первый брак может быть не надо прекращать, а аннулировать только второй, — возразил кто-то из новых, неопытных членов комитета. Он еще не знал, что Председатель не терпел возражений.

Председатель с недовольным лицом, в минутном замешательстве, оглядел всех членов и, найдя нарушителя спокойствия — еще довольно молодого, худенького человека, резко заявил: