— Сначала вы хотели увидеть Гуру. Что это за диковина такая? «Все к нему стремятся, а чем я хуже?» — так рассуждал каждый из вас. Конечно, вы уговаривали себя: «Я задам Гуру очень умный вопрос и получу мудрый ответ» — вот и вся ваша официальная мотивация. Кто-то сейчас из вас, кажется самая младшая, пытается мне возразить, мол — «я шла к Гуру за истиной». И это, к сожалению, неправда. Вам, да и остальным истина не нужна. Не возмущаетесь, милая девочка, вы чистый человек, но я обязан вам и всем сказать, что истина не нужна. Истина это конец всему, это — смерть. Это не очень приятная мысль, похоже на парадокс. Как же, все всегда хотят знать правду или истину. Все без исключения. А узнав одну правду, стремятся тут же узнать другую. Стремиться к истине всю жизнь, а зачем? Если она не нужна? Парадокс. Это также странно, как стремиться жить, а на самом деле стремиться к смерти. Парадокс.

Гуру замолчал. Молчали и они. Слова на экране не принимались разумом. Мозг не хотел это переваривать: «Нет смысла искать истину». «Нет и нет. Гуру ошибается, Гуру неправ. Этот, лежащий за стеклом, человек болен, а разве может больной быть мудрым?» — так, наверное, думали они, — «Болезнь этого старика может вызвать мизантропию. Гуру мизантроп. Вот это — парадокс».

— Это хорошо, что вы не поверили мне, засомневались, — строчки на экране быстро сменяли друг друга. — Но только один из вас попытался развить эту неприятную мысль об истине. Я обязан об этом сообщить вам. Вот это развитие: «Истина — это постоянный поиск и постоянные сомнения. Как только исчезают поиск и сомнения, появляется догма».

На экране снова появился вопрос: «Зачем вы здесь?» и вслед за ним побежали строчки, которые они едва успевали читать:

— Вы ищете смыслы, значит вы на верном пути, куда бы вы ни шли. И не обязательно идти к Гуру, главное — дорога, а не цель. Главное поиск. Вы снова сомневаетесь: «Как же жить без цели? Искать, не зная что?». И снова, и снова я говорю: «Вы на верном пути».

Экран погас. Они подумали, что аудиенция закончена. Но вот снова побежали быстрые слова:

— Я должен выбрать одного, таковы правила. Мне очень жаль, но я должен выбрать одного. Я чувствую, что вы волнуетесь, но я должен выбрать одного.

Экран снова погас, и они поняли, что что-то сейчас может произойти. Их могут разделить. Кого-то из них могут отнять, выдернуть их из команды, которая прошла этот дурацкий лабиринт.

— Вы все достойны победы, — слова снова побежали по большому экрану. — Вы все можете считать себя новым началом. Новым смыслом. Я прошу внимательно, очень внимательно… — на экране появились пробелы, — прочесть эти строчки:

Зачем советы вам? Зачем ответы?

Пойдете новым вы путем,

И очень старые заветы

Вы не возьмете в новый дом.

Одно скажу вам: «От иллюзий

Бегите, словно от огня».

Несметно есть у вас оружий,

И что вам толку от меня?

А мне пора. Покоя просит

Моя усталая душа.

За третьей стенкой, где выносят

Заветный румпель для меня.

Направо и еще направо

Надежда есть, она моя,

Вам доверяется она.

Нажать так просто, и гармошка

Навеки может замолчать.

А флейта? Что ж, она немножко

В чужой душе и пропищать.

— Уходите все. Начните все снова. Вы сможете.

Экран погас. С минуту они сидели не шелохнувшись. Первым встал Лучу. В зале ничего не происходило. Все также в полумраке, у дальней стены, лежал он за стеклом, окутанный проводами, только не светился большой экран, на котором они только что прочли его последние слова: «Вы сможете».

— Нам надо бежать, — шепот Лучу вывел всех из оцепенения. — Помните его строчки: «Заветный румпель для меня. Направо и еще направо».

— Вот там должен быть выход.

* * *

— Вы понимаете, что это серьезный провал? — шеф почти что кричал в трубку. — Немедленно организуйте поиск. Привлеките военных, они эти места знают. Что? Пионэры? Пусть сидят на месте… — шеф хотел добавить крепкое словцо, но в кабинете появился помощник.

— Что с изделием? — спросил недовольно шеф.

Помощник ответил:

— Возвращен в Центр генерации.

— Хорошо, — остывая от эмоций, отреагировал шеф.

— В чем же причина отказа? — спросил он снова.

— Пересыщение смыслами. Так, по крайней мере, предварительно доложил руководитель проекта, — ответил помощник.

Шеф пристально посмотрел на него и, кивнув головой, позволил ему удалиться.

— Пересыщение смыслами, — повторил он. — Странный диагноз. Смыслов у них чересчур много, а ответственности не хватает.

Шеф почти успокоился:

— Починят, — подумал он, — а пропавших надо искать. — И подвинул к себе красный аппарат.

Связь с командующим работала безукоризненно. В обычных обстоятельствах он называл командующего по имени. По рекомендации шефа Совет назначил его человека на эту должность всего лишь год тому назад. Но сейчас шеф обратился к нему весьма официально:

— Прошу вас срочно организовать группу поиска сбежавших претендентов в районе вашей базы, — и он назвал координаты. — Моим местным я уже дал поручение. Прошу поддержать силами и средствами.

Загудел белый аппарат.

— Да, слушаю вас, — шеф прижал трубку к уху.

— Да, имеются некоторые трудности.

— Да, вы правы, необходимы кардинальные меры.

— Спасибо, до свидания.

Шеф положил трубку и проворчал:

— Уже кто-то накапал. Нет покоя от этого управленческого хаоса.

* * *

Они пересекли пару рвов, заросших молодыми деревцами. Прошли полем, сплошь усеянным разнотравьем с обширными пятнами диких цветов, и через полчаса вошли в низкорослый лес. Моросил мелкий дождь. Низкая облачность накрыла всю местность, и казалось, что редкие высокие деревья почти касались сплошного серого ковра облаков. Хотелось остановиться, укрыться от этой назойливой мокроты, но Лучу подгонял всех идти дальше и дальше. Опасаясь погони, он не делал остановок, и они подчинялись ему, хотя усталость уже ощущалась. Девчушка начала отставать, и ему пришлось сбавить темп. Чем дальше они уходили от бетонных развалин, тем гуще и выше становился лес. Пока что изредка, но уже появлялись места, сквозь которые приходилось продираться или обходить их стороной. Иногда они натыкались на завалы старых, полусгнивших деревьев у заросших воронок. Лучу отмечал для себя, что это прошлые следы деятельности военных, значит они еще находятся в зоне заброшенного полигона. Через два часа похода команда вымоталась вконец. В изнеможении все упали под могучей кроной большого дерева на почти сухую подстилку. Здесь было не так сыро, как на открытом месте. Минут пять все молчали, восстанавливая дыхание и иссякнувшие в дороге силы. Первым подал голос юноша:

— Зачем нам тащить эти железки, мы что, собираем лом? — он был явно недоволен своей ношей. — Я понимаю, что ржавый топор, может быть, и пригодится, конечно, если мы собираемся жить в лесу. Мы разве собираемся жить в лесу?

Ответа не последовало. Остальные не знали, где они будут жить в ближайшее время. Юноша продолжил:

— Я лично не хочу болтаться в этих дебрях. Надо найти дорогу к какому-нибудь селению и вернуться в город.

Венса потрогала сломанный багор, лежащий рядом с ней, и, стараясь быть равнодушной, спросила: