Я провела кончиками пальцев по гладкой скуле мужа:

– Вы с мэтром Антвертом поэтому оспины убрали? Для полноты образа?

– Да. Тебе ведь с самого знакомства был безразличен мой внешний вид. Поначалу это сбивало с толку, злило из-за непонимания, настораживало... А потом... Ты умудрилась преподать мне столько уроков всего за несколько месяцев, сколько не получал за всю свою жизнь, – Адам отнял мою руку от своего лица и поцеловал каждый пальчик, потом ладонь и запястье. – В какой-то момент внезапно осознал, что уже не могу представить свою жизнь без тебя, без наших перепалок, обсуждений чего бы то ни было за столом во время трапезы. Глупец, думал, что временное наваждение, что смогу выполнить все соглашения, смирюсь с присутствием Сервелы рядом, и всё станет как прежде, ещё до твоего появления, при дворе, наконец-то, перестанут лететь смешки в спину из-за уродливого лица...

– Да, я помню, как оба надеялись, что север охладит обоих. Но что-то пошло не так...

– Угу. И так хорошо пошло, что страшно стало тебя потерять. А когда едва не потерял, чуть с ума не сошёл. Продолжал искать способы разорвать эту треклятую помолвку...

– Знаю, но всё, что произошло на переговорах, сыграло против нас. Погоди, ты сказал, что Георг продолжил следить за Золдаборнами. То есть его люди шпионили за ними ещё до нашего развода?

– Он тайно приехал в Бергальский замок где-то через шесть недель после покушения, когда я в очередной раз ответил отказом на его замечание, что мне давно пора отправиться на север. Наёмник к тому моменту был пойман и казнён, поэтому Георг не понимал, что меня держит, ещё и заставляет огрызаться в ответ. Ему достаточно было увидеть меня возле твоей постели, чтобы решить помочь расторгнуть обещание насчёт помолвки. Впервые в жизни мой старший брат захотел сделать что-то для меня, несмотря на то что твоя персона его по-прежнему настораживала. Впервые за всю жизнь нормально поговорили с ним. Не знаю, каким образом, но ты, Милли, умудрилась вскрыть все возможные «нарывы» в течение последнего года. Как вижу, многое тебе из мною сказанного уже известно.

– Какие-то выводы сделала сама, что-то рассказал Боргес. Он однажды заехал в гости.

Адам ухмыльнулся:

– Я его не посылал. Это была исключительно инициатива Боргеса, когда отправил его с поручением к графу Фейблорну. Представляешь, что было после его брошенной невзначай фразы, что видел тебя, а ещё мужчину в твоём доме.

Я даже хрюкнула, уткнувшись Адаму в грудь, чтобы не переполошить домочадцев своим хохотом:

– Замок хоть цел?

– Цел. Но ты бы видела довольное лицо этого гадёныша, когда он пояснил про Мортона.

– А мне так нравился Малый зал... Он по-своему уютный...

– Смею заверить: он не потерял своего очарования. Всего-то заменили стол и несколько стульев. Но такого счастливой улыбки я не видел у хайтра даже в тот день, когда Мирта родила ему сына. Боргес с особым смаком после погрома припечатал, что твоя служанка готовится к свадьбе с наёмником. Даже не знал, что хайтр, которого знаю почти с самого его рождения, умеет так быстро срываться с места. За первую неделю пребывания в замке Сервела умудрилась настроить против себя всю прислугу настолько, что мне докладывали о каждом её шаге быстрее, чем это сделали приставленные шпионы.

– Кадон ведь, как и Мортон, тоже с даром ветра?

– Да, и мастер маскировки. Ты сама видела его в деле, когда тот следил за Роборном возле каморки Рейна. Но мы отвлеклись. В общем, Сервела решила, что я так разбушевался из-за ревности, но теперь ты между нами не стоишь. Всячески ластилась ко мне, вешалась на шею, нашёптывая гадости про тебя. Даже не представляешь, насколько омерзительными и фальшивыми ощущались её прикосновения. Зато я заметил, насколько её испугал тот случай в Малом зале. Поэтому припас на самый последний момент образ хмельного дебошира. Однажды ведь почти смог провести тебя. Но ты умнее Сервелы и догадалась.

В итоге накануне свадьбы её колотило настолько, что предпочла утешиться, не ограничивая себя ни в чём. Всё-таки больше времени Сервела проводила с доверенным лицом дяди, этим Глостом. Надеялась, что на свадебном пиру хлебну лишнего, а потом она сымитирует первую брачную ночь, изобразит беременность, чтобы не возвращаться на север, а сама тем временем на самом деле понесёт от любовника, что позволит ещё год избегать меня в постели.

– Не думала, что она настолько дура.

– Ты знаешь, я – тоже. Ещё и за несколько часов до свадьбы: часы к тому моменту давно пробили полночь. Стоял тихонько, слушал её откровения и своим ушам не верил. Она же свой план Глосту без лишних стеснений изложила. В принципе, уже этого хватило бы на расторжение помолвки вследствие нанесения оскорбления лицу королевской крови. Но я решил не торопиться до тех пор, пока алое пятно не украсит простыни. Если человек сам роет себе могилу, зачем останавливать на полпути? Хоронить же неудобно будет. Пусть докопает уж. Вошли мы с хайтрами прямо незадолго до финала всего действа. А там ещё и Рент на подхвате со служанками ждал, чтобы не успел никто уничтожить свидетельства любви. Поняв, что дело пахнет жареным, бросил мне вызов, обвинив, что всё было подстроено. Пришлось его проучить. Правда, этот поганец тоже оказался из одарённых, сумел-таки ранить.

– Адам...

– Ш-ш-ш... Всё в порядке. Я же сейчас здесь с тобой. Проступка Сервелы хватило, чтобы Георг с Томасом уже спокойно дёрнули за те ниточки, что успели обнаружить. Много чего вскрылось: и сокрытие части податей, и одарённые наёмники, часть которых сумели скрыть, и подкуп должностных лиц, и лекарь, оказавшийся в итоге целителем. Без услуг последнего Сервела быстро подурнела. Такое ощущение, что злость и зависть изуродовали её лицо больше, чем оспа – моё. Ничего, у неё теперь прекрасная возможность подумать о душе в одном из монастырей. Лишение жизни было бы слишком простым наказанием за её дурость. Кстати, герцогство Золдаборн перестало существовать на картах Данверта ещё неделю назад. Георг никогда не затягивает с расправой. Заодно и другие высокие дома быстро хвосты прижали. Вот и всё. Я как смог в руках поводья удержать, сразу к тебе помчался.

– Тебе бы постельный режим следовало соблюсти, прежде чем на Брона вскакивать, а не четыре дня в дороге провести. Или хотя бы мэтра Антверта позвать.

– Я согласен на постельный режим! Очень постельный! И как можно дольше!

– Адам, ты же ра... – но договорить мне не дали. Правая рука Адама собственнически сгребла в охапку, пока страстный поцелуй гасил во мне остатки возмущения.

Эпилог

Кто там говорил, что мужчины всё-таки обожают и балуют своих дочерей больше, чем сыновей? Истинная правда! Я рассказала Адаму про наш обман с мэтром Антвертом, но только через два года после свадьбы смогла уговорить дать мне возможность родить ребёнка, хотя здоровье позволяло гораздо раньше. Но муж всячески старался меня уберечь от лишних рисков, боясь потерять навсегда. Ещё с юности он ежедневно принимал один эликсир, чтобы исключить рождение бастардов, помня о том, сколько насмешек и унижений пришлось пережить самому из-за своей внешности и понимая, в каком положении те могут оказаться из-за своего происхождения. Опуститься до подлости, чтобы подменить содержимое пузырьков, было не в моём характере. Я привыкла договариваться. Так честнее, так правильнее, на мой взгляд. Всегда. Во всём. Особенно когда дело касается отношений между супругами.

Рождению Кайлена муж радовался, как безумный. Даже не знаю, как мэтр Антверт, приглашённый для подстраховки, когда подошёл срок впустить в этот мир новую жизнь, смог вынести его метания, а потом унять все тревоги. Может, кому-то и важно, чтобы во время родов муж был рядом и держал за ручку, но мне было спокойнее, зная, что Адам находится в соседней комнате. Так было проще сосредоточиться. Ещё через три года цитадель по имени герцог Рогенборн пала вторично, и на свет появилась Аланна. Как раз в годовщину нашей свадьбы и была названа в честь матери Адама.