Дзынь. Турум-пум-пум.

Звонок телефона выдернул меня из сна, я вскочила, запуталась в одеяле, попыталась навскидку понять, который час, не преуспела в этом, шепотом выругалась и зашарила под подушкой, пытаясь найти пиликающий сотовый.

Пуру-у-у-ум…

Я наконец нащупала его, не глядя поднесла к уху и злобно сказала:

– Алло, – искренне надеясь на то, что сейчас мне предложат заказать билеты в театр по уникальной цене или потребуют срочно сообщить номера своих карточек с пин-кодами, и вот тут-то я и оторвусь. Живые позавидуют мертвым, а те, кто решил звонить мне голосом с утра – в мире наступившего торжества текстовых мессенджеров – достоин участи быть словесно оплеванным.

– Что-то ты нерадостная, – мило прокомментировал Валера. – А я меж тем скучал.

– Что? – удивленно спросила я. Гневный задор мигом пропал, а на смену ему пришло легкое, подобное удару молнии, изумление. Да просто он сто лет как не звонил по телефону. Есть же «Телеграм» и зум. Тыщу лет не звонил просто так, потому что соскучился. Миллион лет не…

– Котенок! – тут раздался еще один звонок. На этот раз не телефона. – Ну открывай же. Я тут уже пылью покрылся и паутиной зарос, целую минуту жду у тебя под дверью!

– Ты приехал? – осторожно спросила я, ожидая, что это окажется дурацкой шуткой, или сном, или… – Правда?

– Да правда же, – Валера засопел в трубку. – И негодую. Открывай уже.

– Ура! – завопила я, откинула одеяло в одну сторону, телефон – в другую и понеслась в прихожую. Сон как рукой сняло.

Как будто его и не было.

Мы стояли на набережной и смотрели, как солнце прячется за горизонтом. Дул сильный ветер, золотистые блики на воде будто пританцовывали, а набегающая на мокрый песок пена была абсолютно нереального, рыже-перламутрового цвета.

– Котенок. – Валера обнял меня сзади, уткнулся в шею и подул на затылок. Меня будто током ударило, по позвоночнику пробежал разряд электричества, а кожу на плечах закололо. Пальцы Валеры нырнули ко мне под воротник, нащупали круглый кулон и стали перекатывать его по краю ямки на шее. Это сочетание касаний теплого металла и холодных пальцев было абсолютно неправильным, нелогичным, притягательным и… гипнотизирующим. Мне хотелось застыть в этом мгновении, замереть в янтарном свете умирающего солнца, навсегда остаться на этом берегу. Малодушно не хотелось никакого будущего, проблем, сложных разговоров, обид, недоговоренностей. Потому что сейчас мне было абсолютно хорошо. Ощущение сродни спокойствию в оке бури, промежутку между вдохами во время приступа межреберной невралгии. Тебе было больно, и ты знаешь, что боль вернется, но в моменте ее нет.

– Ммм? – я наклонила голову и прижалась губами к его запястью.

– Кажется, так продолжаться больше не может, – ответил Валера. Край солнечного диска вдруг мигнул ослепительно-зеленым, а я почувствовала, как мое сердце останавливается и боится биться дальше.

– Как… так?

– Переезжай-ка в Москву, – продолжал он, будто не заметив, как испуганно, ломко, шершаво прозвучал мой голос. – Снимем квартиру вместе. Надоело уже все это. Перелеты, и твое расстройство, и отношения эти на расстоянии…

Валера говорил ровно те слова, о которых я мечтала все это время.

Правильные, нужные.

Но они звучали… не могу объяснить. Как фразы актера на сцене. Правильные, очень подходящие к красоте декораций, логичные. Но я почему-то не верила в них ни на грош.

И тут же возненавидела себя за это.

Яна, ты же именно этого хотела. Нет? Что не так-то? Что не так?

– Думаю, это хорошая идея, – надо было что-то ответить, и я ответила. И почувствовала, как ледяная хватка дурного предчувствия отпускает. Через мгновение я даже толком не понимала, почему в первые секунды почувствовала что-то не то.

Все было волшебно.

Просто обалденно.

– Ура! – я обернулась лицом к Валере и поцеловала его в нос. – Я правда очень рада. Только ты так неожиданно сказал, что…

– Да я просто подумал, что тянуть? – улыбнулся он в ответ и обнял меня изо всех сил. – Много тебе надо времени, чтобы собраться? Квартиру там освободить, все такое?

– А ты… хочешь, чтобы я переехала прямо сейчас?

– А тебя тут что-то держит? – Валера заправил прядь волос мне за ухо и погладил по щеке. – Смотри, у меня дела нарисовались на работе. Улечу немного раньше, чем собирался. А ты тогда следом. Числа тридцать первого, нормально? Чтобы уже за следующий месяц не платить за квартиру…

– Хорошо, – прошептала я и подумала, как была не права всего минуту назад. Будущее оказалось лучше, гораздо лучше того закатного мгновения.

Следующие два дня меня не отпускало волшебное возбуждение-предвкушение, как будто в крови поселились пузырьки шампанского, которые танцевали, сталкивались друг с другом и лопались, рождая внутри беспричинный смех. Я составляла списки дел, которые надо закончить, списки росли и ширились, успеть все это до конца месяца было решительно невозможно, и я начинала делать то, чего раньше никогда за собой не замечала – просто вычеркивать те пункты, которые были не жизненно важными. Оказалось, что да, так можно было. Я говорила «подумаю об этом потом», или «вернусь к решению через пару месяцев», или «в конце концов, не на другую же планету я улетаю?!». И небо не падало на землю, молния не убивала меня на месте как позорного необязательного отрицательного героя, мир не разваливался на части. Что удивительно.

Возможно, в этом была заслуга Валеры, который при каждом удобном случае ловил меня буквально в охапку, тискал и целовал, зарывался носом в волосы на макушке, сопел туда, как большой бородатый рыжий ежик, и шептал что-то нежное. Успокаивал. Вдохновлял. С ним все казалось проще простого. Я засыпала рядом с ним, просыпалась и не могла поверить в собственное счастье. Наверно, именно ради этого стоило перетерпеть два года… которые были не слишком хороши, надо все же признаться. Может, это так судьба проверяла меня, прежде чем выдать большой приз?

А что. Кому-то по потребностям, кому-то по обязанностям, а у меня вот душевные страдания оказались не напрасны.

«Сам, он сам предложил жить вместе!» – напевал мой внутренний голос, и я пританцовывала в такт его словам, улыбалась, решала десятки вопросов одновременно и чувствовала, как реальность послушно стелется под ноги. Потому что все складывалось как нельзя лучше. Любимые ученики согласились на формат удаленных занятий, а те, что не согласились… все и так шло к тому, что мы скоро расстанемся. Юрий Иванович возликовал по поводу моего отъезда и сообщил, что как раз подумывал сделать ремонт и продать квартиру и собирался мне говорить об этом через пару недель. Родители внезапно не возмутились в своей излюбленной манере «ну, и куда тебя понесло? что там, в Москве этой, медом намазано?», а обрадовались и сказали, что поддержат меня в любом решении.

Немного грустно было расставаться с подругами и друзьями, но, в конце концов, мы оставались друг у друга в соцсетях и мессенджерах… А Москва, повторюсь, вовсе не край света и уж тем более не другая звездная система.

Так что все было отлично… За исключением одного момента. Странного. Совсем чуть-чуть. Однажды я проснулась ночью и, приоткрыв глаза, увидела, что Валера не спит. Он опирался на локоть и настороженно смотрел куда-то в темноту. И, главное, дышал медленно-медленно и сосредоточенно, как… Как охотник, лежащий в засаде, вот что подумалось первым. Не хватало только ружья. Я несколько минут наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, потом на всякий случай – чтобы не спугнуть охотника! – сделала вид, что только проснулась, потянулась и пробормотала:

– Ты чего не спишь?

– Просто так, – прошептал он и поцеловал меня в висок. – Не спится.

А потом добавил:

– Слушай… Ты ничего необычного не замечала в последние дни?

– Нет. – Так и хотелось добавить «кроме того, что ты внезапно превратился в бойфренда мечты, а ведь ничто не предвещало», но я прикусила язык.