— В той части вы не найдете ничего для себя интересного.

— Почему? — спросил он возражающим тоном. — Кто знает, может, что-то попадется мне на глаза.

— Там почти все экземпляры сомнительного происхождения или вообще фальсификаты и произведения мистификаторов, — пояснил хозяин.

— А почему вы, ксендз, зная об этом, терпите их в своем музее?

Ксендз, немного смущенный, опустил взор к земле. Спустя некоторое время он робко пролепетал:

— Этакое, знаете ли, увлечение, этакая педантичность коллекционера. Может, вы, пан доктор, когда-нибудь слышали, что заядлые филателисты вполне сознательно собирают также фальшивые и поддельные марки? В конце концов, мне трудно расставаться с ними, поскольку об их неаутентичности я узнал лишь несколько лет назад.

Тут он украдкой бросил взгляд на племянницу.

— Вы, любезный ксендз, просто привыкли к ним, — помог ему Пронь, — и теперь вам жаль от них избавляться. Но кто же тогда раскрыл вам глаза на это истинное, пусть и не слишком приятное положение вещей?

Вопрос, похоже, поставил ксендза в неловкое положение.

— Я, — прервала досадное молчание девушка.

— Вы?

- 399 -

Пронь взглянул на нее внимательнее. Она была бледнее, чем обычно, и на удивление серьезная.

Внезапно ему в голову пришла некая идея. Он ухватил ее за руку выше локтя и, пристально всматриваясь в глаза, сильно прижал большим пальцем пульс...

Девушка мгновенно застыла, словно в нервном пароксизме; белки ее глаз закатились, лицо приобрело выражение сонной маски.

— Гм... — буркнул он, довольный своим открытием. — Теперь я понимаю.

— Что вы с ней сделали, пан доктор? — спросил перепуганный пробст.

— Ничего, ничего, это всего лишь совершенно невинный опыт, — и он легонько потер рукой ее лоб у переносицы между бровями.

Девушка очнулась и удивленно уставилась на присутствующих.

— Что это было? Что со мной случилось?

— Да ничего, ничего, — успокаивал ее Пронь, доброжелательно улыбаясь. — Вы всего лишь на минутку заснули.

— Я спала?

— Только минутку, всего лишь краткую минутку. Впрочем, я предполагаю, что это состояние не является для вас совсем уж незнакомым и вы не раз испытывали нечто подобное. Не правда ли?

Девушка склонила голову.

— Возможно, — прозвучал через мгновение тихий ответ.

— А значит, — подхватил гость, — обзор музея окончен. Или, может, вы хотите показать мне что-то еще?

— Во второй комнате тоже есть коллекции. Там также хранятся несколько интересных слепков в гипсе и бронзе. Однако полагаю, что на сегодня вам хватит и осмотра первого зала. В конце концов, у нас достаточно времени, потому что я не отпущу вас отсюда так быстро, пан доктор. Ноrа уже canonica*. Надо чем-то подкрепить грешное тело. Хеля, все ли готово?

____________

* Канонический час (лат.), время дневного католического богослужения, три часа дня.

- 400 -

— Обед на столе; приглашаю всех к столу, — прервала приходского священника миловидная старушка, входя в комнату.

Доктор Пронь галантно подал Хелене руку.

За обедом было приятно и весело. Незатейливые, но вкусные блюда, сбрызнутые старопольским медом, укрепили тела и улучшили настроение.

После финального блюда подали черный кофе, с которым мужчины перешли в салон. Пробст, заперев дверь в соседнюю комнату, удобно устроился в старосветском кресле и, попыхивая длинной пенковой трубкой, пододвинул гостю шкатулку с папиросами. Пронь, выпустив несколько дымовых колец под потолок салона, начал послеобеденную беседу:

— Когда вы, ксендз, заложили свой музей?

— В тысяча восемьсот семидесятом году, ровно сорок два года назад. Мне было тогда тридцать лет, и я принял здешний приход.

— Полагаю, что-то должно было повлиять на ваше намерение создать музей; какой-то факт, какое-то событие? Такой оригинальный замысел не появляется просто так, ни с того ни с сего.

Ксендз загадочно улыбнулся:

— И вы не ошиблись, пан доктор. Действительно, замысел создания музея чистилищных душ зародился под влиянием странного события, которое оставило память о себе на всю мою жизнь. Поскольку эта история тесно связана с одним из экспонатов, хранящемся во втором зале, который мы осмотрим завтра с утра, я расскажу ее вам во время осмотра остальных коллекций.

— Буду весьма вам признателен. Вы даже не представляете, отче, как сильно меня заинтересовали. Таким образом, музей обязан своим появлением исключительно этому событию?

— Ну, не только, я бы так не сказал. Были и другие побуждения, еще до этого, но недостаточно сильные, чтобы повлиять на меня столь основательно. Однако именно этот факт стал решающим. Должен вам признаться, что

- 401 -

когда я был еще молодым клириком, то испытывал особую симпатию к чистилищным душам, обещая самому себе, что после рукоположения я окружу их память пастырской опекой и милосердием. Когда я стал ксендзом, то начал часто отправлять службы за их упокой; мне не раз случалось на протяжении недели отслужить за них несколько месс.

— Интересно, — удивился Пронь. — Наверное, у вас, преподобный отец, много близких и дорогих душ на том свете?

Ксендз на минуту задумался.

— Я был сиротой с детских лет, — ответил он, подумав. — Родителей не помню, родственников почти не было, немногочисленная дальняя родня умерла еще раньше. Нет, пан доктор, моя необычная симпатия к чистилищным душам имеет более глубокие корни, не настолько личные. Основывая музей, я, прежде всего, хотел собрать материал, который неопровержимо доказывал бы миру и людям, что чистилище и адские кары существуют, что вообще существует жизнь души после смерти.

— В этом и я полностью согласен с вами, преподобный отец. Я тоже верю в загробную жизнь и спасение после смерти. Речь идет лишь о форме загробного существования и разновидности «кары».

— Существование чистилища и Ада является догматом Церкви, — изрек ксендз Лончевский с особым нажимом в голосе.

— Да, я знаю об этом, однако существование истинного карающего огня не относится к таким догматам.

— И все же существование этого огня является истиной, и нас убеждает в этом авторитет отцов Церкви и откровения святых Господа нашего. Святой Августин называет его огнем рассудительным и мудрым, который способен испытать грешника всей своей непостижимой мощью и который жжет чудесным образом, но по-настоящему. А святой Иосафат говорит про Ад следующее: «Сие есть место, приуготовленное для грешников; в том вечном пламени страдать будут вечно те, которые поддались распутным пожеланиям сердца

- 402 -

своего; здесь воздают за мгновенно преходящую прельстительную роскошь карой, которая будет длиться вечно».

— Страшные, немилосердные слова, отче ксендз.

— И однако, правдивые. «Кто из нас может жить при огне пожирающем? Кто из нас может жить при вечном пламени?» — вот грозный вопрос, который задает нам Исаия в тридцать третьей главе своей книги.

— Полагаю, что природа этого огня является открытым вопросом. Для меня он является изменчивым символом мучений и нравственных терзаний души, которая страдает, возрождая в памяти всю свою растраченную впустую жизнь.

— Обычная уловка тех, кто с отягощенной совестью стремятся утешить себя таким образом. Но это всего лишь страусиная политика, пан доктор. Разве не сказал нам гениальный итальянский мастер в 25-й песни своего «Чистилища»:

Здесь горный склон — в бушующем огне,

А из обрыва ветер бьет, взлетая,

И пригибает пламя вновь к стене;

Нам приходилось двигаться вдоль края,

По одному; так шел я, здесь — огня,

А там — паденья робко избегая.