Вздохнув, Миша качает головой.

— Блять, ты слабее, чем я думал.

Это похоже на оскорбление.

Когда он относит штангу обратно к весам, я бросаю на него сердитый взгляд. Он ставит на штангу более легкие грузы, затем возвращается ко мне.

— Если ты не можешь поднять это, то можешь с таким же успехом закончить все и отправиться домой.

На этот раз Миша подходит и встает у меня за спиной.

— Руки вверх. — Он кладет штангу мне в руки и отпускает ее.

Уголок моего рта приподнимается, когда штанга оказывается не слишком тяжелой.

— Мне просто держать ее?

— Христос, — бормочет он. — Нет. Опусти штангу к груди, затем снова подними ее. — Его лицо появляется надо мной. — Ты не лгала, когда говорила, что ненавидишь физические упражнения.

Я чуть не роняю долбаный вес, но вовремя выпрямляю руки.

— Я думала, ты не помнишь.

— Я никогда этого не говорил.

Опустив штангу до груди, я поднимаю бровь, глядя на него.

— Я сказал, что для меня это не имеет значения, — поправляет он меня.

— Точно, — бормочу я, продолжая делать подходы.

— Господи! — слышу я гневный возглас Эбби.

Моя голова поворачивается в ее сторону, и я наблюдаю, как она изо всех сил пытается высвободиться из-под инструктора Николая, прижавшего ее к мату.

— Сосредоточься, — рявкает Миша.

Я возвращаю свое внимание к тому, что делаю, пока мои руки не начинают дрожать от усталости.

— Сколько еще? — задыхаюсь я.

— Я скажу тебе, когда остановиться.

— Это не ответ, — выдыхаю я, поднимая вес. — Пять? Десять?

— Продолжай говорить, и я доведу их до пятидесяти, — угрожает он.

— Да пошел ты, — бормочу я, задыхаясь.

Миша обходит меня сбоку и перекидывает ногу через меня так, что он оказывается верхом на мне. Адски горячая ухмылка трогает уголок его рта, и он тихо произносит:

— Это твой способ попросить меня лишить тебя девственности, моя маленькая лань?

Мои руки ослабевают, и прежде чем штанга успевает врезаться в меня, Миша хватает ее.

Не знаю, почему я это делаю, но ложь срывается с моих губ:

— Я бы ни за что не позволила тебе притронуться ко мне, и я больше не девственница.

Заткнись, Аврора!

Мои глаза расширяются, когда он опускает штангу мне на грудь, практически пригвоздив меня к месту, затем наклоняется.

— Смотрите, кто теперь лжец.

— Я не лгу, — шиплю я, пытаясь сбросить с себя вес.

По сравнению со мной Миша — просто невероятная громадина, и я со злостью сдаюсь.

— Отвали от меня.

— Почему? С того места, где я стою, кажется, что тебе нравится эта позиция, — дразнит он меня. — Я знал, что ты всегда была ванильной.

Ванильной? И что это должно означать?

Он видит вопрос на моем лице и насмешливо объясняет:

— Ты из тех женщин, которые просто лежат неподвижно, пока парень трахает тебя. Тебе, вероятно, приходится симулировать оргазм, чтобы заставить парня кончить. Ваниль.

Несмотря на то что у меня никогда не было секса, эти слова ранят. Он прямо называет меня скучной в постели.

— Слезь с меня, — шиплю я, изо всех сил надавливая на вес.

В его глазах вспыхивает жар, и это на мгновение ошеломляет меня, затем он наклоняет голову.

— Может быть, я ошибаюсь, и ты все-таки дерзкая в постели.

В тот момент, когда он снимает с меня смертельную ловушку, я принимаю сидячее положение и свирепо смотрю на него.

— Тебе придется продолжать гадать, потому что ни за что на свете ты этого не узнаешь.

Миша мрачно усмехается, затем указывает на мат.

— Время для спарринга, моя маленькая лань.

— Прекрати называть меня так, — огрызаюсь я, идя к мату.

Когда я поворачиваюсь лицом к Мише, мои ноги подкашиваются, и я неожиданно и быстро падаю. Он оказывается на мне прежде, чем я успеваю застонать, и мои руки оказываются зажатыми над головой.

Приблизив свое лицо к моему, он рычит:

— Никогда. Ты все еще пуглива, как маленькая лань.

— Да, но я не твоя. — Когда он наклоняет голову, я усмехаюсь: — Ой, точно. Я научилась говорить по-русски. — Вырываясь из его хватки, я поднимаю голову и шиплю: — Я никогда не буду твоей.

На его губах появляется улыбка, и могу поклясться, что он выглядит возбужденным от того, что я говорю ему, что никогда не буду принадлежать ему.

Наклоняясь ближе, чтобы я почувствовала его дыхание на своих губах, он спрашивает:

— Это вызов, моя маленькая лань?

Господи, его не переубедить.

А мой живот трепещет как сумасшедший, в то время как жар разливается у меня между ног.

Это безумие.

Я поднимаю колено и бью по нему, но это почти не сдвигает мужчину с места и вызывает у него лишь веселый смешок.

— Давай, Д'Анджело, — дразнит он меня. — Если бы это была реальная жизнь, ты бы уже была мертва.

— Уф, — напрягаюсь я, пытаясь освободить свои запястья. — Ты отстой.

О, молодец, Аврора. Стоило сказать ему об этом.

Такое чувство, что я борюсь уже целых полчаса, когда внезапно Миша встает, рывком поднимая меня на ноги. Из его глаз исчез весь юмор, и он пристально смотрит на меня.

— Я хочу, чтобы ты была здесь за час до начала занятий. Будешь заниматься силовыми тренировками, пока не сможешь поднять штангу весом в пятьдесят фунтов⁷.

Мои глаза расширяются.

— Это очень много!

Он качает головой, глядя на меня.

— Ничего страшного, принцесса. Тебе нужно стать намного сильнее, иначе ты долго не протянешь. — Он начинает отходить от меня, затем добавляет: — У тебя есть неделя, чтобы дойти до двадцати фунтов⁸, затем я увеличу вес до сорока⁹ с каждой стороны.

— Ты что, с ума сошел? — Кричу я ему вслед, но он игнорирует меня и выходит из комнаты.

Я подхожу к штанге, которую поднимала, и проверяю цифры на весах.

Десять фунтов¹⁰ каждая? А мне показалось, что сто.

Черт. Я в полной заднице.

Глава 14

Миша

Эти слова никогда не сорвутся с моих губ, но, блять, я наслаждался тренировкой.

Я гребаный ублюдок, потому что видеть слабую Аврору подо мной было чертовски возбуждающе. Господи, ее глаза сверкали от злости, а ее дерзость только сильнее разожгла кровь в моих венах.

Я поправляю стояк в своих штанах-карго, пока иду на занятие к инструктору Волкову.

Время пыток.

Войдя в комнату, я занимаю место рядом с Алеком и Армани.

Армани бросает на меня взгляд.

— Рад видеть, что ты пережил тренировку.

— Чувак, убери выпуклость, — бормочет Алек. — Мы близки, но мне не нужно видеть очертания твоего члена.

— Отъебись. — Я снова поправляю член, но это не помогает.

Прекрати быть таким твердым, ублюдок.

В комнату заходит инструктор Волков.

— Вы все готовы кричать, как девочки?

— Давайте проверим, — дразнит его Алек.

— Заткнись, — шипит Армани себе под нос.

— Я рад, что вы так стремитесь к этому, мистер Асланхов, — усмехается инструктор Волков. — Вы первый. — Он указывает на Кадзуо, у которого синяк под глазом после вчерашней драки. — Присоединяйтесь к нам, мистер Джирочо.

Когда инструктор Волков достает из ящика стола коробку швейных игл, я чувствую облегчение.

Из всех методов пыток этот, по крайней мере, не отрывает части тела.

— Только левые руки. — Ухмыляется Инструктор Волков. — В конце концов, у вас еще есть другие тренировки, и я не могу допустить, чтобы вы были полностью недееспособны.

— Повезло нам, — бормочет Армани.

— Камень, ножницы, бумага? — Спрашивает Алек, которому не терпится начать.

— Конечно, — соглашается инструктор Волков.

Кадзуо выигрывает, так как показывает «бумагу», обыграв «камень» Алека, и берет иглу из коробки. Запястье Алека пристегнуто к столу, в то время как его правая рука привязана к стулу.

Инструктор Волков протягивает ему кусок дерева.