Театр абсурдных

теней.

Посвящаю другу своему

и прелестной девушке,

оставшейся ко мне равнодушной.

Предисловие.

Уважаемый читатель, в ваши руки попал этот роман «Театр абсурдных теней». Вы, собираетесь его читать. Я – автор сего произведения хочу сказать пару слов о людях, кому он посвящён.

Перед другом хотел извиниться за свой ужасный характер. В персонажах он может прослеживаться. Даже некоторые ситуации похожи. Вообще ещё я хотел бы выразить свою признательность. Также хочу сказать спасибо за многое. В основном за поддержку. Что говорить про девушку? Когда я начал писать пролог, который раньше был как первая часть. Да, при первой задумке данный роман должен был быть как трилогия. Первая часть «Хохотун», вторая «Красное лето» и третья «Под цилиндром», которая в свою очередь делится ещё на две части. Конкретно первая часть была начата в декабре 2022 года, писал я её под большим впечатлением от «Шинели» Николая Васильевича Гоголя. Потом через месяц уже в январе 2023 года я начал работу над «Красным летом». Набросав небольшой план, ко мне в голову прилетела очень интересная фамилия. Она казалась мне очень знакомой, я недолго размышлял об этом, а решил спросить у своего друга. Он рассказал мне возможно про кого я думал. Я посмотрел и убедился во всём сам. Эта фамилия принадлежала именно ей. И тогда в феврале я в неё влюбился. К слову эту фамилию я менять не стал, она отлично вписалась в контекст и сюжет. В мае этого же года началась работа над «Под цилиндром». Эту часть я писал уже с чётким знанием, что посвящу ей свое творение. Ту историю, которая тогда происходила, я пересказывать не хочу, лучше сказать про эту девушку. Она не захотела со мной что-либо иметь. Я не грущу по этому поводу. Я не упавший человек чтобы рыдать из-за этого. К ней у меня была настоящая любовь, может быть, это звучит глупо, но мне плевать. Я любил её по-настоящему. Когда-нибудь хочется написать произведение «Голубоглазка», в котором я расскажу всё своё к ней отношение, но это план, всего лишь планы. «Театр абсурдных теней» – это история о другом. Во время писания я действительно о ней много думал. Даже сейчас я вспоминаю её глаза. Она не выходила из моей головы. Сейчас мне сложно признаваться, но я её ненавидел, обвинял её во всех своих неудачах. Пускай они были мелкими, но мне всё равно стыдно из-за этого. Одновременно с этими чувствами я испытывал к ней ещё более сильные, но уже положительные чувства. Я не знаю, как так можно было. Я привязался к ней, пускай у неё со мной никогда ничего и не было. Может это и к лучшему. Если бы это было, нужно было бы меняться, а я этого не хочу. Добавляя к этому, её увлечения мне не особо нравятся, но неважно. У нас с ней очень мало общего… очень мало. Я не думаю, что с ней можно было бы обсудить, например «Двенадцать стульев» или послушать пластинки. Да и я не смог бы поддержать её тему. Один важный мне человек сказал, что тема найдётся всегда, но в нашем с ней случае – такого не случиться. Её развлечения я перенимать не хочу, иногда я понимаю, что они мне противны Я не хочу пока никак меняться. Мне этого ненужно я люблю себя такого, какой я есть. Если людям это не нравится – пускай уходят, а если не будут уходить, я уйду первым, но перед этим несколько раз подумаю нужно ли мне это. За своё мнение я извиняться не буду. Осуждайте меня, как хотите, и кто хотите – мне всё равно. А этой прекрасной девушке я посветил этот роман, чтобы она осталась в моей памяти на всю жизнь. Иногда я вспоминаю своих бабушек. Они многое рассказывают мне про свои жизни. Я хотел бы также рассказать эту историю кому-либо через много лет. Пускай многие люди, прочитавшие предисловие, посмеются, или воспримут негативно. Вообще мне будет наплевать на это, я делаю то, что делаю. Мне нравиться, что я делаю, к тому же если это вам не нравиться просто не читайте меня и всем будет хорошо. Никто не заставляет вас, уважаемый читатель, знакомиться с «Театром абсурдных теней», это только ваше дело. Этот роман никакого вреда физического не несёт. Я не думаю, что с ним произойдет, что и с романом Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Но если уж на крайний случай не дай Бог произойдёт, я не виноват. Я не хотел никого оскорблять этим романом. В этом виноват лишь тот, кто это сделал, лишь он понял всё не правильно. Хочу дать не большую справку и сказать ещё раз: я не хочу никого оскорбить. Ещё стоит добавить, что все места, события и персонажи – выдуманы. Ещё что я могу сделать для вас, уважаемый читатель, дать лишь некоторые рекомендации.

Нужно читать данный роман вдумчиво, не торопясь. При прочтении понимать, что за человек является автором, сего произведения. Нужно понимать ещё, что каждый из важных персонажей наполнен отдалёнными чертами моего характера и характеров некоторых знакомых мне людей. Также все они состоят и пороков и возможно лучших для них качеств. Но я сейчас не буду об этом говорить, я надеюсь, что через всё повествование вы почувствуете эти проблемы и пороки. Здесь я не стремлюсь никого оскорбить или осудить без причины, что я и говорил ранее (в таких важных моментах, я считаю повторяться можно). Так что и вам не советую этим увлекаться, а вообще человека можно осудить, если вы разберётесь в его жизни, но вы не разберётесь, вы её не переживали…

Моё вступительное слово подходит к концу, я хочу пожелать вам чтобы, вы уважаемый читатель, всё поняли правильно. Но если вы в чём-то не разобрались или что-то не поняли, я могу, лишь вам только посочувствовать. Чтобы понять всё правильно перечитайте данный роман ещё раз. Но уж если и не разобрались сами во второй раз, посвятите этой теме беседу с другом только с тем, который его читал, не то из этого только хуже будет, весь смысл затеряется непонятно, где и зачем.

Я желаю вам удачи.

«У каждого человека под шляпой -

свой театр, где развёртываются драмы,

часто более сложные чем, те, что даются в театрах».

Томас Карлейль.

Пролог. Хохотун.

****

В городе Сталинграде-младшем, по улице Горького стоял небольшой трёхэтажный дом. В нём на третьем этаже в квартире 12 на своём уже потёртом, но не таком уж очень сильно, но достаточно нормальном по возрасту для мебели диване, проснулся мужчина. Нельзя сказать, что уже слишком стар и в летах, но и нельзя сказать, что был молод. Легче будет сообщить, что родился он в 1899 году. Наружность у него была интересная: бритая до гладкости голова, на лице вообще волос у него не было. Ещё на его лице была интересная деталь, а именно левый глаз. Он смотрел неровно, когда мужчина сильно волновался или нервничал, веко глаза начинало дёргаться. Имя мужчина носил Андрей Валентинович Дунаев. Никакой истории появления имени и рождения его – нет. Кто были его родители – никто не знает, хотя иногда от некоторых языков можно было слышать разные дурные истории. Но, несмотря на это, жизнью его мало кто интересовался. Андрей Валентинович работал в Средней школе № 42. Он был заслуженным учителем города Сталинграда-младшего, потому что был у истоков школы с самого её начала. Андрей Валентинович был одним из тех людей, какие не значат многого, те которые не могут ответить на незаметные насмешки, те которые всегда остаются позади. Но если уважаемый читатель начал размышлять, что Андрей Валентинович никчёмное создание, нет – это заблуждение, он добился определённого уважения в определённых кругах. Да, пускай он живёт в маленькой квартире, носит потёртую одежду, не бывает на крупных мероприятиях. Но ему этого и не нужно, у него своё счастье, он доволен, он не любит массу людей.

– Лучше проверить работы учеников, а затем погрузиться в книгу с головой, – считал он сам.

Семьи у него никакой не было, он жил в одиночестве и поэтому даже не нужно задумываться есть ли у него дети или нет. Знаю только, что у него имеется племянник, живущий в Ленинграде. Он к слову очень был похож на своего дядю. О нём я считаю заикаться не нужно, ибо это совершенно другая, не относящаяся к этой истории, история. Детство его было не известным, так как Андрей Валентинович не любил говорить о нём. Когда дети спрашивали у него про его жизнь, он говорил: