— А то ли ещё будет. Ведь пока вы только на начальном этапе развития магии.

— Что вы хотите сказать?

— Ваш потенциал невозможно скрыть, поэтому придется маскировать личность, как мы и обсуждали. Сейчас мы поедем в одно место, где я познакомлю вас с настоящим мастером перевоплощений. После этого мы отправимся на стажировку. Загляните в бардачок.

Я открыл отделение бардачка, которое находилось напротив меня. Достал оттуда толстый запечатанный конверт из плотной бумаги. Повертел в руках. Надписей на нём не было.

— Откройте, — с легкой улыбкой попросил куратор.

Я аккуратно вскрыл конверт и достал содержимое. Там было всё, что необходимо обычному человеку для полноценной жизни: паспорт на имя Алмазова Алексея с моей фотографией из личного дела, страховое свидетельство и даже банковская карта.

— Это для зарплаты? — уточнил я, рассматривая гравировку на карте с моим именем.

Надо же, сперва это было прозвище, которое дал мне Топор. А теперь оно вылилось в нечто настоящее. Да с этими документами можно скрываться, сколько угодно. А я не сомневался, что они настоящие.

— Да, для неё родимой.

— Это ваш друг из магоконтроля подсуетился?

— Нет, это благодарность от генерала Яршина. А также знак того, что теперь к вашей тайне не подкопаться.

— Он говорил еще что-то?

— Ну, то что всех девушек нашли вам должно быть уже известно. Трех гигантских крыс отстреляли, но от виновника нашли лишь следы ботинок. А еще служба безопасности ходит по училищу и внимательно смотрит на руки, но пока безрезультатно.

От Димы тоже не было новостей, хотя он утверждал, что быстро отыщет нужного человека. Мне начинало казаться, что его и вовсе нет в училище.

— А посторонних проверяли? — поинтересовался я.

— Алексей, не стоит недооценивать службу безопасности. Уверен, что за эти дни они изучили руки всех учеников и работников училища, — хмыкнул куратор. — И по журналу посещений тоже прошлись. Оставьте это дело тем, кто получает за это деньги.

— Знаете, сложно оставаться равнодушным, когда где-то рядом ходит убийца. Может, он живет в подземелье?

— Сомневаюсь. Там тоже все обыскали, — ответил куратор и повернул ключ в замке зажигания.

Всем своим тоном он намекал, что дальше мне стоит воздержаться от вопросов.

— Понимаю, что до меня всё придумали. И всё проверили. Но всё же на месте службы безопасности я бы поискал вход в подземелье вне училища. Если вы видели карту, то она не совсем полная. Некоторые коридоры отходили туда, где прерывалась страница.

Двигатель плавно загудел, но куратор не спешил отъезжать. Он достал свой смартфон и стал писать сообщение.

— Решили сообщить догадку? — предположил я.

— Да. Она имеет место быть.

Мы поехали сразу, как Иван Фёдорович отправил сообщение. Я ожидал, что сейчас меня привезут либо в салон красоты, либо в тайный штаб. Но не тут-то было.

Бронированный автомобиль остановился у обычного многоквартирного дома старой застройки. Мы зашли в подъезд, где и лифта-то не было. Поднялись по обшарпанным ступеням на третий этаж, и куратор позвонил в железную дверь.

Нам открыла рыжеволосая женщина в очках на цепочке. Тонкие губы растянулись в улыбке. Но не успела она поздороваться, как из квартиры выбежали два толстых кота. Да я таких огромных никогда не видел! На вид килограмм десять в каждом!

Серый кот со свирепыми криками побежал вниз по лестнице, догоняя рыжего собрата.

— Плюш! Шарик! А ну вернитесь! — прокричала котам обескураженная женщина.

Но в ответ раздалось лишь грозное мяуканье.

— Давайте поможем, — предложил я куратору и стал спускаться обратно.

Ивану Фёдоровичу пришлось присоединиться к спасательной операции. Серый толстый кот не рассчитал свои габариты и застрял в решетках под перилами лестницы. Он мне все руки расцарапал, пока я спасал его из плена.

В итоге куратор доставил второго вырвавшегося на волю кота раньше меня. А я следом за ним передал серого пушистого толстяка хозяйке.

— Плюш, испугался бедненький, — начала она с ним сюсюкаться, забирая эту тушу у меня из рук.

Пока хозяйка успокаивала питомцев, мы прошли в квартиру и разулись. Здесь был довольно современный ремонт, что говорило о благосостоянии женщины. А судя по длине коридора, она и вовсе выкупила все три квартиры на лестничной площадке.

— Меня зовут Антонина Павловна, — улыбчиво представилась женщина и пригласила нас проходить в комнату. — Спасибо, что вернули малышей.

Да уж, такие малыши кому угодно лицо расцарапают. И словно в подтверждение рыжий кот вальяжной походкой проследовал за нами в комнату. Улегся на лежанке и стал наблюдать.

Казалось, что я оказался в кабинете визажиста. Меня посадили на высокое кресло перед зеркалом с дополнительными лампами по периметру. От яркого света хотелось щуриться, но Антонина Павловна встала напротив и начала внимательно изучать мое лицо.

А я рассматривал помещение. На стенах висели картины маслом, на которых были изображены те же коты. У меня создалось впечатление, что у Антонины Павловны какая-то слишком нездоровая любовь к этим пушистым созданиям. На полочках стояли маленькие флакончики с непонятным содержимом.

Присмотрелся к тем, что стояли возле зеркала. И с ужасом определил в одном из них горсть ресниц… Надеюсь, мне ничего приделывать не будут, иначе я отсюда убегу быстрее чем Плюш и Шарик.

— Какие пожелания? — спросила женщина.

— Так, чтобы этот образ вы смогли повторить ещё десятки раз, — ответил куратор вперед меня.

Воспользовался заминкой пока я думал, кем хочу быть. И в голове возник образ из памяти. Из тех редких воспоминаний, что всплывали из прошлой жизни.

— Можно сделать меня чуть постарше, добавить морщинку на лбу, вот здесь, — указал я. — Глаза поуже, но посадку не менять. Форму лица сделать более квадратную, а подбородок слегка вытянуть. Нос прямой по типу греческого. Шрам на подбородке, небольшой, но глубокий…

— Стойте, я всё не запомню, — остановила меня Антонина Павловна. — Давайте изменять по порядку.

— Хорошо. А вы этот образ сможете потом повторить?

— Сделаем фотографии со всех сторон, тогда с легкостью повторю, — улыбнулась она.

Куратор присел на диван, и в комнату вошел спасенный мной серый кот. Он нагло улегся на колени Ивана Фёдоровича и жалобно замурчал, призывая гладить его и не халтурить. Куратор коту отказать не смог, чему я мысленно усмехнулся.

— Ой, и волосы сделайте темнее. Угольно-чёрными, — вспомнил я.

А то сейчас они отдавали золотистым оттенком на солнце, что мне не нравилось. Хотелось вернуть себе более серьезный, или скорее — мрачный, образ.

Антонина Павловна работала надо мной три часа. Плела заклинания один за другим, а красноватые нити впитывались в мою кожу, словно новые капилляры.

Я сам не ожидал от себя такой привередливости, но после каждого действия смотрел в зеркало и вносил уточнения. Так разрез глаз она переделывала пять раз, пока результат меня не удовлетворил.

Боли не было, а куратор не торопил, поэтому я хотел добиться максимально схожего результата. Часто улыбался, поскольку процесс был довольно щекотным. Часто хотелось почесать лицо, но я останавливал себя еще на этапе мысли.

И вот через три часа стараний Антонины Павловны я встал перед зеркалом и застыл. Потому что впервые за долгое время узнал самого себя таким, каким помнил. Изменилось только лицо и цвет волос, но этого было достаточно.

— Вам не нравится? — обеспокоенно спросила женщина.

— Нравится. Очень реалистично вышло, — ответил я, не в силах оторвать взгляд.

— Да, сойдет, — прокомментировал куратор и зевнул вместе с котом, который до сих пор лежал у него на коленях.

— В следующий раз будет быстрее с образцом, — заверила меня женщина и принялась фотографировать мое лицо со всех сторон на свой телефон.

— Спасибо вам, — сказал Иван Фёдорович. — Расчет придет на карту, как договаривались.

— Замечательно. И помните от пяти преображений в месяц скидка десять процентов, — улыбнулась Антонина Павловна.