– Так, оказывается у меня есть ещё и тётка, почему же я ни разу об этом не слышал? – подумал Сашка, – интересно, а где она сейчас? Ладно, слушаем дальше.
– На станции Байрам-Али, я заметила на перроне знакомый силуэт девушки в военной форме, но без погон и узнала Шуру, поезд стоял долго, почти сутки, впереди восстанавливали железнодорожный путь. Я быстро выскочила из вагона и окликнула её, мы обнялись и больше не расставались, она сняла погоны в 1947 году, вышла замуж и переехала ко мне с мужем-геологом в Туркмению, но геологию не оставила и периодически, по несколько месяцев в году, она с мужем пропадала в тайге где-то в восточной части СССР. Шура за эти годы очень сильно изменилась я долго с ней не могла найти общий язык, ближе к пятидесятому году отношения потеплели, но их неожиданно в 1951 году арестовали и вновь мы встретились только в 1966 году, когда я уже с тобой переехала из Туркмении в Узбекистан. После освобождения в 1960-м году, она через суд добилась своей реабилитации, её оправдали подчистую, а мужа Вадима не нашли в списках ни живых, ни мёртвых, она восстановилась на прежней работе и продолжила работать геологом.
Возможно я с тобой так и осталась бы в Туркмении, но в конце апреля 1966 года, рано утром в Ташкенте произошло ещё одно землетрясение. Оно произошло относительно по небольшой магнитуде, в 5.2 балла, но из-за небольшой глубины в 8 км залегания очага, оно вызвало девятибалльные сотрясения земной поверхности и существенно повредило все строения в центре города. Благодаря мелкому залеганию очага и преобладанию вертикальной направленности подземного удара над горизонтальной, которая обычно наиболее опасна для строительных сооружений, полных обрушений домов, даже ветхих, практически не было. Сейсмические волны, порождённые резкой подвижкой пород в очаге, заметно затухали с удалением от эпицентра. Жертв, по сравнению с ашхабадским землетрясением в городе, с более чем миллионным населением, было гораздо меньше, и это обязано преобладанию вертикальных, а не горизонтальных сейсмических колебаний, как это было в Ашхабаде. Это предотвратило полный обвал даже ветхих глиняных скреплённых саманом домов, коих в Ташкенте было великое множество. В результате землетрясения центральная часть Ташкента практически была полностью разрушена. Срочно устроив тебя в ашхабадский круглосуточный спорт-интернат, в составе сборной группы добровольцев я отправилась в Ташкент. В течении суток мы на тротуарах и газонах разбили палатки, в которые поселили людей, запустили водопровод, обеспечили бесперебойную подачу электричества и постепенно начали восстанавливать город. Работали все не покладая рук и днём, и ночью. Вообще узбеки удивительный и работящий народ, у них есть человечный обычай, который называется "хашар" – это когда все помогают строить дом соседу, причём сами проживали в брезентовых палатках, а дом всегда начинали строить самому нуждающемуся или родственнику, так как узбекские семьи никогда не обходились одним или двумя детьми, обычно многодетными считались семьи, у которых было пять и более детей. Те, у кого сохранилось жильё, забирали к себе пострадавших, особенно тех, у кого были маленькие дети. Делились последней лепёшкой и одеялом. Как и при ашхабадском землетрясении в столицу Узбекистана приехали тысячи людей из всех республик СССР.
– А когда тётя Шура появилась в Ташкенте ведь вы жили в Туркмении?
– А когда произошло землетрясение, она уже была в Узбекистане с геологоразведочной партией искала золото в Зеравшанской долине. Ещё раньше, когда она ещё отбывала срок, её коллеги в составе Кызылкумской партии Самаркандской экспедиции в 1958 году открыли уникальное по своим масштабам месторождение золота в Мурунтау, а спустя 8 лет она была там в командировке и готовила геологический отчёты о дальнейшей разведке месторождений в долине реки Зеравшан. После серии мощных толчков, которые продолжались ещё долгое время, она срочно выехала в Ташкент для изыскательных работ в зоне землетрясения.
– Мам, а откуда ты это всё знаешь, ведь ты ни разу не геолог и ни разу не сейсмолог?
– Да я не геолог, но как-то раз, после войны в 1949 году, мне вместе с Шурой пришлось поработать лаборанткой в геологоразведочной партии. И тёмными сибирскими ночами, я внимательно слушала рассказы бывалого геолога тёти Шуры и её коллег.
– А где сейчас твоя сестра, мам? Почему ты ни разу не говорила, что у меня есть тётка? Мать, отложила ложку и трясущими руками схватила стакан с компотом, большими глотками опорожнила его и тихо поставила стакан на стол, – Умерла она Саша, в конце 1948 года в Ашхабаде, от двухстороннего воспаления лёгких, она провалилась под лёд в горной реке Фирюзинка в предгорьях Копет-Дага, когда повела группу экскурсантов взглянуть на знаменитую чинару «Семь братьев». После войны эта многовековая чинара, со стволом диаметром около 3,5 метров, которую с трудом могли обхватить шесть человек, а в высоту чинара была более 30-ти метров, стала местом паломничества всех туристов.
– Хм, – усмехнулся Сашка, – вот ты и попалась дорогая мамочка. Цепкий Сашкин ум сразу уловил фактологическое несоответствие, но вопросов от этого стало ещё больше. Уехала с сестрой, а повстречала тётю Шуру, с которой тоже уехала и тоже из Украины? Не могли они, все трое собраться в одном месте и в одно и тоже время на Украине и в Туркмении. Кто-то здесь «третий лишний», а вот кто? И зачем она приплела сюда же геологоразведочную партию? Ничего не понимаю! Кто-то из этих двух великовозрастных тёток морочит мне голову или что-то стараются тщательно от меня скрыть.
Мать продолжала рассказ, – Про годы, проведённые в местах не столь отдалённых, тётя Шура не любит вспоминать и, если я начинаю её расспрашивать, сразу обрывает меня на полуслове или молчит, как будто воды в рот набрала.
– Так, что мы имеем, – задумался Сашка, – если она не хочет об этом говорить, значит есть что скрывать, а раз так, то придётся мне вспомнить свои воровские навыки, попытаться проникнуть в квартиру тёти Шуры и попробовать самому найти интересующие меня сведения. Люди старой формации, по заведённой ещё Лениным, а потом и Сталиным привычке, всегда вели дневники, рабочие тетради, отчёты о поделанной работе и т.д. Конечно, это будет нелёгкой задачей, такие люди, учитывая, чем они занимались в прошлом и что с ними потом приключилось, не будут держать эти записи на видном месте, а значит в квартире должен быть тайник. И Сашка стал обдумывать план действий.
В первую очередь надо выяснить, когда тёти Шуры не бывает дома. Потом обследовать дверь, замок и окна. Будучи опытным вором, а красть он начал ещё с малолетства, Сашка нахрапом и с наскока, никогда не действовал, всему всегда предшествовал тщательно разработанный план. Он не тупой грабитель, который не в состоянии тайно что-то украсть, для любого скачка нужно иметь хотя бы какое-то наличие здравого ума и на большее, чем нагло отобрать нажитое имущество, грабитель никогда не был способен. А главное, без «аварийного» выхода, без безопасного варианта отхода, он никогда операции не планировал. Вору-домушнику что надо: быстро влезть в интересующую квартиру, пробежаться по комнатам, проверить все места, где народ прячет ценности, покидать скоренько в узел хабар и незаметно ретироваться. А последнее действие самое главное!
Ещё, будучи на малолетке, он повидал много таких воров-неудачников, которые сделав чисто дело, перлись по улицам с наворованным барахлом как на параде, мало того, умудрялись нести весь хабар в чемоданах потерпевших. Опера об этом прекрасно знают, они сразу же, в первые два часа после кражи, перекрывают улицы и задерживают всех подозрительно гружённых лихоимцев. Разоблачения он не боялся, тайники тем и хороши, что человек его оборудовавший не сразу определит, что его тайник вскрывали и что-то из него пропало. Да и распространяться о факте кражи он никогда не будет. Сашку интересовали только документы, он их не собирался похищать, а только почитать и при необходимости, все интересующие сведения сфотографировать, но для этого ему надо срочно приобрести фотоаппарат.
