– Есть один выход.
Иити положил свои руки-лапки на мои колени и стоял так, практически уткнувшись носом в камень, словно тот источал какой-то запах.
– Я могу выбраться отсюда и, забрав камень, перебраться на другую сторону корабля. Может, я смогу определить, куда он стремится.
Я подумал, что он прав. Будучи маленьким и осторожным, скрываясь в густой растительности, он сможет это сделать. Только вот даст ли нам что-нибудь это знание цели…
– Любое знание полезно, – возразил Иити.
Я горько засмеялся.
– Я тут сижу и жду, пока меня сцапают и запихнут в какой-нибудь местный аналог котла, а ты говоришь о приобретении знаний! Разве они могут помочь мертвецу?
Такие мысли не делали мне чести. Но то, что было ловушкой для меня, не являлось таковой для Иити. Он мог убежать на свободу в любой момент. Я не знал, почему он оставался со мной всё это время. Но камень предтеч… Я почему-то не мог отдать его другому, даже на время. Не могу описать это чувство, но я желал обладать им не в качестве драгоценности. Мне казалось, что между нами существует связь. И возникла она, когда отец впервые показал его нам. Связь эта стала ещё сильнее с тех пор, как я достал его из заветного тайника.
Отдать его Иити – значило разорвать эту связь. Я не мог этого допустить. Я вертел кольцо так и этак, надевал на палец и снимал. Мысли мои были разрознены. Одно я осознавал чётко – больше всего на свете я не хотел оставаться здесь один.
Иити больше ничего не говорил. Я даже не чувствовал того слабого соприкосновения с его сознанием, которое ощущал всё время. Казалось, он предоставляет мне возможность самостоятельно принять очень важное решение.
– Нужно ведь что-то есть… – наконец прервал тягостное молчание Иити.
Я продолжал вертеть в руках кольцо, уставившись на него невидящими глазами.
– Ты думаешь, он поможет? – насмешливо спросил я.
– Не больше, чем ты, – произнёс Иити, – но я не хочу сидеть здесь и умирать от голода.
Он был прав. Он вполне мог бы позаботиться о себе сам. Мне было почему-то горько осознавать это.
– Возьми!
Я выдернул из корня растения длинные волокна, продел их в ободок, поддерживающий камень, и надел на шею Иити. Когда я сделал это, Иити сел на задние лапки и, закрыв глаза, держал камень в лапках какое-то время. У меня появилось чувство, что он пытается что-то уловить. Но что, как и откуда, я не знал.
– Ты сделал правильный выбор. – Он встал на четыре лапы и стал пробираться к выходу. – Ты сам не знаешь, насколько правильный…
Не сказав больше ни слова, он пробрался к пролому, и растения заколыхались, словно рваная занавеска, когда он проходил сквозь них.
– Они всё ещё здесь, – доложил он, – теперь они не только внизу, но и вдоль стены. Думаю, им не нравится солнечный свет, и они прячутся в тень. А! В этой стороне… здесь река. И ещё одна стена. Раньше она образовывала дамбу. Но сейчас она распалась на две части. То, что ищет камень, находится за рекой.
Он успешно перебрался на другую сторону корабля. Смогу ли я сделать то же самое? Я дотронулся до больной ноги и поморщился от боли. Затем попытался согнуть её, но она слишком онемела. Иити бежал с лёгкостью, мне же пришлось бы двигаться гораздо медленнее. Я не мог даже и надеяться на то, что смогу ускользнуть от своих преследователей. Не смогу даже вскарабкаться по этой скользкой поверхности.
– А что находится за рекой?
– Утёсы с отверстиями, похожие на обрушившиеся стены, – сказал Иити, – сейчас…
Вдруг он замолчал. Я лишь смог уловить, что он излучает ярость.
– Иити!
Я попытался встать на ноги, ломая головой и плечами растения. Я начал чихать и кашлять. Я размахивал руками, пытаясь отодвинуть от себя вонючую массу и вдохнуть свежего воздуха.
– Иити! – снова послал я мысленный призыв, но не получил ответа.
Я протиснулся к проёму. Может, его ударили дубинкой?
– Иити! – Тишина звенела скорее внутри меня, нежели вокруг. Я отчётливо слышал ветер, воду, и другие живые звуки.
И… что-то ещё!
Кто хоть раз слышал, как корабль рассекает атмосферу, готовясь к приземлению, никогда уже не спутает этот звук с чем-то другим. Грохот, рёв. Развалина, в которой я находился, ходила ходуном. Приземлялся корабль, и совсем рядом. Я соскользнул вниз. Рёв был слишком громким. Казалось, что старая развалина охвачена пламенем, вырывающимся из сопл корабля. Коридор затрясся, и я начал скользить внутрь, пытаясь ухватиться руками хоть за что-нибудь. Сверху на меня сыпался мусор, набиваясь в глаза и рот. Раздался взрыв, и даже сквозь стены я почувствовал жар. Всё, что попадает в струю пламени, немедленно сгорает. Я подумал о нюхачах. Теперь у меня появился шанс спастись.
Но кто это приземлился? Может, это поисково-исследовательский корабль, прилетевший для предварительного изучения вновь открытого мира? А может, здесь и раньше приземлялись корабли с какой-то непонятной целью? Как бы то ни было, но корабль приземлился. Судя по звуку и конструкции, специально приспособленный для приземления на планеты, он был не больше, чем корабль вольных торговцев.
Я разгреб мусор и пополз на четвереньках назад к проёму. Здесь был густой удушающий запах гари. Иити… возможно ему удалось остаться в живых по другую сторону развалины.
– Иити! – Мой мысленный призыв был как крик. Ответа не последовало.
Снаружи поднимался густой пар, закрывающий всё вокруг. Но в следующий момент жар заставил меня вновь отползти назад. Нужно было дождаться, пока воздух снаружи немного остынет. Должно быть, часть огня от корабля попала на воду реки, и та превратилась в пар. Я сгорал от нетерпения. Мне хотелось выйти наружу и посмотреть на корабль. Слабая надежда стала реальностью, хотя я совершенно этого не ожидал. Мы не останемся здесь отшельниками до конца жизни. Мы? Но, кажется, теперь я был один. Если Иити не погиб в первой яркой вспышке, то наверняка сгорел при посадке корабля.
Я ждал, пока остынет воздух и рассеется пар. И эти моменты показались мне вечностью, точно так же, как время, проведённое в святилище на Танфе. Меня так и подмывало броситься к пролому и попросить помощи у себе подобных. Один из старейших законов, существующих в межпланетном пространстве, гласит, что команда корабля обязана подобрать на борт заблудившегося путешественника, не задавая ему никаких вопросов.
Наконец, несмотря на то, что жар был всё ещё силён, как в пустынях Арзора в середине лета, я пролез через пролом и спрыгнул на обуглившуюся землю, стараясь беречь повреждённую ногу. Невдалеке лежала какая-то куча. Это был один из нюхачей, попавших в струю пламени. Я похромал в противоположном направлении.
По звуку, производимому кораблём, и по жару я решил, что корабль приземлился рядом с развалиной, в которой я прятался. Но это оказалось не так. Пламя корабля очистило развалину от растительности. Теперь я увидел, что этот древний корабль был меньше, чем тот в космосе, но больше корабля вольных торговцев. Должно быть, ранее он стоял на стабилизаторах, как только что прибывший корабль, но под влиянием времени или какой-то другой силы опрокинулся.
Я медленно подошёл к стабилизатору, изъеденному ржавчиной, чтобы через выжженное пространство посмотреть на приземлившийся корабль. Он был размером с «Вестрис», однако на его корпусе не было эмблемы вольного торговца. Более того, он не был ни исследовательским кораблём, ни патрульным. С чего бы частному кораблю приземляться на такой планете, как эта? Хотя есть такие персоны, любящие охоту, которые, презирая законы, разыскивают планеты, на отмеченные на карте, и утоляют там свою жажду крови, не боясь патруля. Если это был один из таких охотников, то становится ясно, почему нюхачи были так враждебны. Но… Я спрятался в тень стабилизатора. Это обозначало, что у меня возникнут проблемы. Со свидетелями противозаконных действий часто бывают какие-нибудь несчастные случаи. А обо мне и вовсе никто не станет спрашивать.
Но ведь у этого корабля должен быть номер. Хотя бывали такие, кто тщательно скрывался. Лично я таких не видел, но много слышал о них в различных портах. А у знакомых Вондара были причины для сплетен. Воровская гильдия имеет свои корабли. Многие из них вполне легально торгуют, пользуясь поддельными документами. Лишь изредка у них появляются причины для нарушения закона. Подозреваю, что «Вестрис» был одним из таких кораблей. Но еще есть быстроходные крейсеры. Зачастую они бывают оснащены экспериментальным оборудованием, которое было украдено или куплено прежде, чем получило широкую известность.
