Вдруг я с ужасом подумал, что он ждёт подкрепления. И начнёт действовать, когда прибудут его товарищи.

– Ты прав, – Иити был беспристрастен, – за ним идёт ещё один или двое.

– Почему ты не сказал мне раньше?

– Сказал бы при необходимости. Лишние волнения ни к чему. Мы должны сохранять спокойствие. Кроме того, они ещё далеко. Жаль, но день подходит к концу. А для них темнота не помеха.

Я не стал облекать мои мысли в слова: Иити все равно прочитал их.

– А есть ли кто-нибудь впереди нас? – спросил я, стараясь сдержать гнев.

– Насколько я могу почувствовать, никого. Они не любят ходить в том направлении. Этот ждёт остальных, но не потому что боится нас, а потому что боится идти туда, куда идём мы. Ожидание только прибавляет ему страха.

– Тогда пошли вперёд, – я больше не осторожничал, а рубил ветки, расчищая путь сквозь упругую стену быстрыми ударами.

– Хорошо сказано, – согласился Иити, – однако никогда не следует забывать об ещё большей опасности.

Я промолчал, в надежде, что Иити прочитает мои эмоции и они приструнят его. За этим завалом оказалось ещё больше поваленных деревьев и луж, окаймлённых валежником. Зато стволы могли послужить нам дорогой. Абориген вооружён лишь дубинкой, совершенно бесполезной на расстоянии. Он знал, что мы сбежали, и потому нужно было двигаться как можно быстрей.

С Иити на плечах, крепко вцепившимся в завязки моего мешка, я вспрыгнул на ближайшее дерево и побежал, перепрыгивая с одного на другое. Я бежал не по прямой линии, а туда, куда указывал мне камень. Я мог только надеяться, что он приведёт нас к какому-нибудь сооружению или кораблю, или даже к поселению, где живут те, кому он принадлежит, подобно тому как привёл нас в космосе к покинутому кораблю. Однако огромный возраст корабля наводил на мысль, что в поселении может не оказаться ни одной живой души.

Мы вышли из темноты. Вода не только проложила просеку среди деревьев, она подмыла корни низкорослых растений, поэтому растительность здесь была довольно скудной. Теперь я смог увидеть небо.

Оно было покрыто облаками и скрывало солнце. Несмотря на это, по-прежнему было очень жарко, и малейшее движение вызывало отдышку. Вокруг меня вились насекомые, и мне приходилось размахивать руками, чтобы расчистить себе обзор. При этом ни одно из них не кусало меня. Должно быть, я был для них слишком непривычным источником питания.

Не было никаких признаков погони, и Иити, переставший со мной разговаривать как только мы начали наш марш бросок, наверняка поднял бы тревогу, если бы возникла такая необходимость. Наверное, я был нужен ему, но меня беспокоило, что он уклонялся от разговоров на эту тему.

И вновь пруды переходили друг в друга без разрыва, заставляя меня постоянно уклоняться от пути, который указывал камень. У меня не было ни малейшего желания шлёпать по грязному, ужасно выглядевшему мелководью. Неизвестно, кто скрывается здесь под поверхностью. Может, насекомые и не сочли меня вкусным, но это не значило, что другие обитатели окажутся столь же привередливыми.

Я не представлял себе, как долго длится день на этой планете, но, мне показалось, что начало смеркаться, и именно поэтому потемнело, а вовсе не из-за облаков, как я решил вначале. До наступления ночи нам нужно было найти безопасное место, чтобы спрятаться. Если местные обитатели действительно ведут ночной образ жизни, то в схватке у них будет преимущество.

Вода заставляла меня уходить всё дальше и дальше вправо, в то время как камень тянул меня влево прямо на залитую водой территорию. Он тянул меня настолько сильно, что мне пришлось наконец снять кольцо с пальца и убрать назад в мешок, иначе оно свалило бы меня в яму, которую я в тот момент обходил.

Многое указывало на то, что озеро было раньше гораздо больше, но теперь оно обмелело, и как раз с той стороны, куда указывал камень. Идти было очень тяжело, и время от времени я уточнял у Иити, нет ли за нами погони. И каждый раз он отвечал, что всё чисто.

Уже совсем стемнело, а я так и не нашёл подходящего места для ночлега. Слякотная поверхность была испещрена следами каких-то довольно больших существ, которые, судя по всему, переползали из пруда в озеро, выходили из воды и вновь возвращались обратно. А размер этих следов заставлял человека подумать дважды, трижды, двадцать раз, прежде чем располагаться на ночлег вблизи их троп.

Поверхность кое-где возвышалась, но я не сразу заметил это. Эти возвышения были покрыты засохшей грязью, в которой немедленно укоренились растения. Я забрался на одно из них, чтобы получше разглядеть, что находится впереди, когда до меня внезапно дошло, что эти возвышения не разбросаны как попало, а расположены по одной линии.

Моя нога соскользнула с возвышения, и я начал сползать вниз, пытаясь удержаться тем, что воткнул в землю нож. Но она была слишком твердой, и нож лишь чиркнул по ней с металлическим звуком, вывернув при этом ком грязи.

То, что открылось моему взгляду, вовсе не походило на грубую поверхность камня. Гладкая поверхность казалась искусно отполированной. Когда я дотронулся до неё, мне показалось, что это не камень вовсе. Поверхность выглядела так, словно её оплавили и она покрылась стеклянным коконом. Однако в некоторых местах она была выщерблена.

Выступ был тусклого зелёного цвета с прожилками цвета охры. Это не было стеной, так как отдельные части не примыкали друг к другу, а располагались на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Может, они и были когда-то соединены, но теперь то, что их соединяло, исчезло.

Выступы вели как раз в том направлении, куда вёл меня камень. Они спускались к озеру, кое-где подходя вплотную к воде. Волны перекатывались через них, а некоторые были полностью покрыты водой.

Я продолжал своё движение вдоль озера, внимательно осматриваясь, пока не наткнулся на ещё один ряд таких же выступов, которые располагались параллельно первым. Я решил использовать их в качестве ориентира. Эти выступы явно были развалинами какого-то большого сооружения, по виду очень древнего. Они могли привести нас к какому-нибудь строению или навесу, под которым мы могли бы укрыться.

– Именно так, – согласился Иити, – но нам следует поспешить. Скоро наступит ночь, и судя по всему начнётся буря. Если в это озеро добавится ещё немного воды…

У него не было необходимости продолжать. Я перепрыгивал с одного покрытого грязью блока на другой, пытаясь услышать раскаты грома (если, конечно, на этой планете гроза сопровождается громом) и боясь почувствовать на своей коже капли дождя. Ветер усиливался и донёс до нас какой-то вопль, заставивший меня остановиться прежде, но Иити сразу же успокоил:

– Это не голос живого существа, а просто звук.

Он принюхивался столь же старательно, как и абориген с носом-хоботом.

Теперь блоки начали соединяться, образуя стену. Я спрыгнул, чтобы идти рядом с ней. Вскоре она была уже с меня высотой. Мне не хотелось идти в тени, и я вышел на открытое место.

Я хотел было вновь забраться на стену, чтобы оглядеться, но её поверхность не была больше горизонтальной. Теперь она была покрыта выступами, о первоначальной форме которых трудно было догадаться, так они были выветрены и разъедены.

На этой стороне стены следов наводнения не было видно. Лишь в некоторых местах, где волны переливались через стену, несколько громадных верхних блоков были сдвинуты с места.

Здесь совсем не было деревьев. Мы шли по открытому месту, где произрастали лишь невысокие кусты. В тех местах, где вода переливалась через стену, на земле виднелось подобие мостовой. Она была такой же оплавленной, как и поверхность стены.

Может, я и шёл по дороге и огражденному пространству, но другой стены я не видел. Тучи ещё больше сгустились и потемнели, я даже почувствовал первые капли дождя. Стена не могла нас защитить, и другого укрытия я не видел в этой поросшей редкой растительностью местности. Я побежал. Я ужасно устал, и каждый шаг давался мне с большим трудом. Мешок и Иити давили мне на плечи.