− Сложно отказать в беседе такому человеку, как ваш наниматель, доктор Биллинг. – Двусмысленно сказал Хэнк. Он прекрасно понимал на что способны могущественные люди, когда хотят получить что-то. Или кого-то. Вот и ты попался, Хэнк. Может быть, палата психушки не такая уж и плохая альтернатива?

− Что вы! – Биллинг улыбнулся. – Радушие и выдержанный бурбон порой действеннее любых форм давления. Физических и психологических. Да и искренний интерес в глазах моего работодателя тоже я думаю, сыграл не последнюю роль. Мистеру Гибсону нужно было выговориться. И желательно сделать это перед человеком, у которого не было интересов на спортивном поприще. И не очень жалующего прессу. Так что мистер Гибсон был весьма красноречив в тот вечер по своей воле, уж поверьте.

Я, конечно, присутствовал при том разговоре. И после него, у меня как раз и начали сформировываться некоторые выводы. Вы, кстати, должен заметить, укрепили их. Да-да не удивляйтесь. Сейчас поймете.

История, что поведал нам мистер Гибсон, была самой невероятной и на первый взгляд самой неправдоподобной. Но его реакции говорили о том, что спортсмен говорит правду.

После очередной победы в Майами мистер Гибсон вернулся первым рейсом в Калифорнию. Жил он в небольшой вилле на берегу океана. Несмотря на успешную карьеру и молодой возраст, спортсмен не любил шумных вечеринок, не светился лишний раз в прессе, и вел довольно скромный образ жизни для практически мировой звезды спорта. Его не зря прозвали укротителем волн. Большую часть времени Майлз Гибсон проводил в воде, оттачивая свои навыки. Он сказал нам, что в тот вечер по обыкновению после перелета предпочел побыть в одиночестве. Открыв бутылку игристого сладкого, он устроился в джакузи с гидромассажем и смотрел развлекательную передачу.

Он не был пьян и не находился под действием каких-либо наркотиков. Он их не употреблял. Многочисленные врачебные диспансеризации и допинг тесты это подтверждали. Не успел он допить второй бокал, как внезапно почувствовал, что некая сила схватила его за погруженное в воду тело. Он сказал, что это было похоже на прикосновение множества рук.

Мокрых, скользких, и очень крепких.

Словно сама вода решила сжать его в своих объятиях.

Сразу после этого мистер Гибсон почувствовал, как что-то потянуло его вниз. Вода вокруг бурлила от работающей массажной системы. Резкий рывок и мистер Гибсон оказался под водой. Он успел упереться руками за края джакузи и попытался вынырнуть из воды. Удалось ему это всего на пару секунд. Вода плеснулась в лицо хотя режим массажа был включен не на полную мощность. Вода, словно живая субстанция, выплеснулась на края джакузи прямо под руки спортсмена, и тот снова соскользнул под воду. Что-то в воде снова резко потащило его вниз. Он успел сделать глубокий вдох, а в следующий миг нечто утащило его под воду.

По словам самого мистера Гибсона, запаниковал он не сразу. С водой он был на «ты». В первые мгновения он ждал сильного удара головой о дно джакузи, однако чувство падения не прекратилось. Он тонул, погружаясь не понятно куда, все глубже и глубже в подводное бездонье. Он ощущал давление воды вокруг себя. Как оно сдавливает его череп. Ощущал, как неведомые руки тащат его в толщу воды. Он вырывался и крутился, но что-то держало его мертвой, холодной хваткой. Паника нарастала постепенно, сработали рефлексы умелого пловца. Но открыть глаза мистер Гибсон боялся. Внезапно он почувствовал легкое прикосновение к ушам, словно кто-то коснулся их губами. Затем, правым ухом он услышал странные звуки булькающего шепота. Он не различал слова, но ему казалось, что интонации были сердитые и грубые. Яростные.

В левом ухе он услышал такой же шепот, но интонации были глумливые. Насмешливые. Под эти булькающие звуки он тонул, все глубже проваливаясь в невозможные подводные глубины. Мистер Гибсон умел надолго задерживать дыхание, но паника вытолкнула воздух из его легких, и, по словам спортсмена, в этот момент шепот в его ушах приобрёл веселые интонации.

− Что его спасло, доктор Биллинг? – Спросил Хэнк. Сам он спасся тем, что выпрыгнул из окна третьего этажа. Инженера-электрика спасло оборудование, не выдержавшее натиск электрического напряжения. Что могло спасти спортсмена?

− Его спасло то, что Майлз Гибсон был кошатником. – Доктор Биллинг не смог сдержать улыбки.

− Что?

− Кошатник. Мистер Гибсон держал на вилле трех манулов. Это крупная порода кошек. По его словам, когда он уже чувствовал, что теряет сознание и отдается в мокрые руки смерти, вдруг ощутил, как что-то сильно царапает по его лицу и груди. Он раскрыл глаза, и в тот момент, когда он увидел, как вода окрашивается в красный, его вытолкнуло из джакузи с такой силой, будто бы он выскочил из гейзера.

Комнату заливали потоки воды. Мистер Гибсон сильно приложился об пол. Откашливаясь и отползая подальше от опасного джакузи, он увидел у двери взъерошенного манула. Мокрая шерсть стояла дыбом. Манул шипел на разбушевавшуюся воду.

Посмотрев в сторону работающего джакузи, мистер Гибсон увидел, как вода из него бьет столбом до самого потолка, заливая все вокруг; из водяного столба то и дело высовывались головы. Они словно пытались вырваться из бьющего столба воды и добраться до мистера Гибсона. Безносые и безглазые, с выпученными ртами и мелкими зубами на подобии пираньих.

Через минуту все было кончено.

Вода иссякла.

Глубокие раны от когтей крупной кошки горели на груди и правой щеке.

Красные капли крови расцветали причудливым узором в воде под ногами.

С тех пор он до смерти боится воды.

− Выводы, к которым я пришел, и которые закрепились после вашего случая, следующие, – Доктор Биллинг резко сменил тему, и Хэнку пришлось собраться, чтобы поспеть за ходом его мыслей.

− После всего пережитого вы теперь верите, что наш мир не так уж и рационален? – Хэнк кивнул. – Что он более загадочен и уж точно куда старше, чем нам с вами известно. И вы не будете спорить, что в мире есть то, что было до нас, и скорее всего, останется после. – Хэнк снова кивнул, хотя не до конца понимал, куда клонит доктор Биллинг.

− Явления, которые пережили вы, мистер Гибсон и мистер Мосли, имеют один крайне схожий момент. Смотрите: огонь, вода, электричество. Если подумать о них не в бытовом, так сказать, современном смысле, что тогда приходит на ум?

Хэнк задумался.

Вода. Огонь. Электричество.

– Вода и огонь – это природные элементы. Верно? – Сказал Хэнк Грин.

− Верно, – кивнул Биллинг.

− Только вот с электричеством не сходится.

− От чего же? Разряд молнии вполне подходит под определение «электричество». Разве нет? Молния это всего на всего электрический искровой разряд в атмосфере. Сила тока в молнии составляет от десяти тысяч до пятисот ампер. А напряжение от десятка миллионов вольт. Можно сказать, это природный ток. Просто неконтролируемый щитками и системами безопасности распределения напряжения.

Но речь пойдет о более глубоком осмыслении всех этих элементов и явлений. Эти природные стихии существовали еще до того, как появился человек.

Но даже после того, как первые люди начали бродить по земле, во все времена, до понятия современности ― я имею в виду науку и технику ― к природным явлениям люди относились по-другому.

Огонь был ценным и уважаемым элементом. Он дарил жизнь, тепло и свет. И в тоже время огонь мог нести смерть и боль. Огонь считался мистическим элементом природы, а в Античные времена, считалось, что огонь людям подарил Прометей, украв его у Зевса.

Вода. Океаны и моря. Озера и реки. Они подобно огню могут дарить пищу и жизнь, и в одно мгновение забирать жизнь, смывать ее с лица земли. Шаманы в пустынях молились своим богам и вызывали живительную влагу с небес, дабы племя могло продолжать жить благодаря щедрому урожаю. Викинги и Греки боялись морских пучин, и, отправляясь в плавание, соблюдали трепетное отношение и осторожность среди водных пространств.

Молния, что сверкала по ночам, считалась небесной яростью. Самое загадочное явление, оно расчерчивало небо, и, попадая в землю, могло вызвать пожарище и разрушение. Люди пригибались перед ней и спешили спрятаться во время грозы как можно надежнее. Молнию приписывали только самым могущественным языческим богам. Зевсу и Тору. И люди, даже будучи не так суеверны, относились ко всем этим явлениям и элементам как к нечто живому. Существующему по своему закону.