Я молчала, с трудом переваривая услышанное. Жертвенность не входила в число моих личностных характеристик. Да и вообще, что это за средневековые, даже какие-то первобытные порядки?!

– Я хочу ознакомиться с материалами дела! – решительно заявила я. – Что это за прецеденты? Что за нападение? Откуда понаехали в Москву эти женихи? И самое главное – причём тут род человеческий?!

– Мой вам совет: не усложняйте всё, Анфиса! – с угрозой в голосе произнесла Матильда, явно испуганная моей непокорностью и обилием вопросов. – Срок у вас – неделя!

Она схватила какую-то бумагу со стола и, с размаху шлёпнув на ней печать, протянула её мне.

– Приказ об отпуске в связи с бракосочетанием?! – ошарашенно прочитала я и взглянула на Матильду.

Но её уже и след простыл. Только шлейф тумана остался. Интересные дела! Я вышла из офиса, громко хлопнув дверью, но это не могло мне помочь в решении проблемы, возникшей буквально на пустом месте. Сев в машину, я некоторое время пыталась успокоиться, чтобы не добавить к уже существующему судебному делу ещё и ДТП. Наконец, взяв себя в руки, я отправилась по адресу, который был небрежно начертан на странице из Красной Книги. Кстати, адрес тоже оказался странным. Я могла бы побиться об заклад, что сначала на вырванном листе были начертаны совершенно другие слова, но сейчас, когда я извлекла его из кармана, буквы мгновенно изменились, изобразив буквально следующее: «улица Серафимовича, дом 2, квартира 17».

Неудивительно, что за этим жилым комплексом, расположенном на Болотном острове, давно закрепилась дурная слава. Когда-то он был известен как Дом Советов и заселён советской элитой. Так случилось, что очень многие жители этого дома были репрессированы, и народ стал называть его «Улыбкой Сталина» или «Домом предварительного заключения». Поговаривали, что и призраки репрессированных там водились тоже, но ведьмы-свахи не специализировались на призраках, поэтому делать заключения о достоверности таких утверждений я бы не взялась.

Подъехав к Берсеневской набережной, я некоторое время смотрела на грандиозное строение – яркий образчик конструктивизма. Возможно, внутри я смогу мыслить более конструктивно, чем снаружи. Квартира нашлась довольно быстро, но сразу показалась мне довольно странной. Дверь выглядела так, будто состояла из какой-то вязкой субстанции, типа «прикоснись – засосёт». Её слои едва заметно двигались, что говорило о неизвестной аномалии внутри квартиры. Табличка с номером была выполнена римскими цифрами XVII, которые то ли в силу игры моего воображения, то ли сами собой на мгновение трансформировались в слово «VIXI», переводимого с латыни, как «я жил», часто встречающегося на римских надгробиях. Жуть какая! Глубоко вздохнув, я занесла руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но меня остановил знакомый низкий и хрипловатый голос:

– Вот вы где!

Я оглянулась и замерла на месте: в нескольких шагах от меня стояла та самая «широкоплечая гражданка», с заказа которой начались мои мытарства.

– О! Какая встреча! – всплеснула руками я. – Что ж вы так поспешно скрылись, уважаемая? Я уже думала, что у меня галлюцинации на нервной почве!

– Были веские причины, – сказала, поднимаясь ко мне, «широкоплечая гражданка», одетая так же, как и при нашем первом знакомстве: на ней были длинный бесформенный балахон и платок, из-под которого выбилась кудрявая чёрная прядь.

– Не подскажете, договор наш ещё в силе? – спросила я, разглядывая её.

Какая высокая женщина! В своих разношенных кроссовках рядом с ней я чувствовала себя коротышкой. Так и хотелось натянуть разящие наповал лабутены: была у ведьм-свах такая рабочая спецобувь с самострельными каблуками. Так вот, я и на этих высоких каблуках смогла бы достать гражданке только до правого уха.

– В силе! – буркнула моя собеседница, смерив меня взглядом.

Сейчас, когда она стояла совсем близко, я вдруг осознала, что она очень молода, наверное, мне ровесница, а в усадьбе почему-то казалась пожилой. Волшебный ботокс, или мне креститься надо? Среди ведьм и то и другое было не принято. А ещё у неё оказались до ужаса красивые глаза – чёрные, глубокие и какие-то печальные. Может, тут любовь несчастная неразделённая?

– Идёмте, я вам открою! – сухо произнесла «широкоплечая гражданка» и, слегка отодвинув меня от двери, коснулась её рукой – бац! – и все странные эффекты как ветром сдуло.

После её прикосновения дверь стала выглядеть как самая обычная входная металлическая, только номер по-прежнему был начертан римскими цифрами. Я не чувствовала никакого колдовства и могла бы поклясться, что моя загадочная собеседница точно не была ведьмой.

– Вы здесь живёте? – спросила я.

– Временно… как бы снимаю квартиру, – уточнила «широкоплечая гражданка», вынимая ключи. – Хотя какая это квартира? Скорее уж проходной двор!

Я невольно обратила внимание на её руки – крепкие, загорелые, в таких меч держать хорошо или арбалет! Ключи, кстати, тоже были странные: во-первых, их набралась целая связка, а во-вторых, как минимум один из них был какой-то трансформер – выглядел сначала, как самый обычный для сувальдного замка, а при нажатии на головку вдруг распустил крылья и обнажил блестящий синий камень по центру. «Широкоплечая гражданка» осторожно вставила ключ в замочную скважину. Несколько щелчков, и дверь открылась, будто приглашая нас внутрь.

– Я сейчас! У меня там… э-э-э … не убрано! – сказала «широкоплечая гражданка» и на несколько мгновений скрылась за дверью, не дав мне толком рассмотреть ключи и прихожую.

Витюня не одобрил бы мой поступок: всё-таки опасно заходить в такие квартиры, да ещё с незнакомыми гражданками. Но я была уверена, что справлюсь, потому что у ведьм-свах были хорошие средства защиты: меткий выстрел и мощные заклинания, да и вообще, «волков бояться – в лес не ходить»!

– Прошу! – тихо сказала «широкоплечая гражданка», вскоре выныривая из полутьмы, щедро разлитой за дверью.

Она пропустила меня внутрь, а сама снова выглянула за дверь перед тем, как её закрыть, словно ожидала увидеть там нечто очень страшное. Хотя с такой мощной дамой даже бабай, с которым работала наша главсваха, справился бы не сразу и с огромным трудом, так что бояться ей особо было нечего. Мы прошли на кухню, видимо, собираясь сидеть там, как интеллигенты при Сталине, и вести разговоры на разные запрещённые темы.

– Присаживайтесь! Будем пить чай! – объявила «широкоплечая гражданка» и отошла к плите, небрежно занеся над ней чайник, как дичь над жертвенным костром.

Я уже успела проголодаться, поэтому не возражала и молча разглядывала кухню: ремонт в ней делали, наверное, в 50-х годах прошлого века, хотя это выглядело даже мило, пусть и очень старомодно. «Широкоплечая гражданка» хлопотала у плиты, стоя ко мне спиной, а я всё никак не могла уловить, что в ней кажется мне таким узнаваемым. Наваждение какое-то! Вскоре передо мной уже дымилась чашка с ароматным напитком неизвестного происхождения и лежал суровый жареный стейк, способный утолить голод крупного мужчины.

– А как вас зовут? – спросила я, уплетая мясо, оказавшееся очень вкусным. – Всё-таки мы собираемся сотрудничать, а это обязывает.

– Э-э-э-э… Мура! – слегка запнувшись, представилась моя собеседница, сделав ударение на первый слог. – Мура Эротовна Купидонова, к вашим услугам!

Шутит что ли?! Я внимательно взглянула ей в глаза и почувствовала, что у меня бегут мурашки по спине от этого тёмного взгляда. Не шутит, вон как смотрит серьёзно! Мура Эротовна… Угу. Главное не разразиться неуместным хохотом!

– Получается, мы с вами однофамилицы? – сделала вывод я.

– Ну да… – как-то уклончиво ответила она. – Это распространённая фамилия в некоторых кругах.

– А вы чем по жизни занимаетесь, если не секрет, конечно? – аккуратно начала выспрашивать я.

– Ну, в данном случае я – антисваха. Вот вы женихов завлекаете, а я, наоборот, отваживаю! – огорошила меня Мура Эротовна.

– И что, любых отвадить можете? – спросила я, задумавшись о тех пяти индивидах, которые так рьяно взялись за меня.