— Поворот на сто восемьдесят, маневровыми двигателями! — воскликнул я, держась за подлокотники. — Всем пристегнуться…
Алекса уже поднаторевшая в прошлый раз, когда мы точно так же играли в догонялки, только уже с поляками, взяла управление кораблем на себя, резко затормозив и начав стремительный разворот.
— Всем расчетам — готовность номер один, цель легкая галера противника прямо по курсу, огонь без приказа. Плазмы не жалеть, работайте на полную мощность, — выкрикнул я по общему каналу связи, командирам своих артиллерийских расчетов, когда мой крейсер, крутанувшись, замер прямо напротив корабля нас преследовавшего.
Между тем османская галера, идя полным ходом, сблизилась с «Одиноким» менее чем на 130 000 километров. Вот только открыть огонь по нашим силовым установкам криптотурки не успели, так как в этот самый момент с русского крейсера в галеру полетели десятки зарядов плазмы, и интенсивность огня палубных батарей «Одинокого» не снижалась в течение нескольких минут. Для команды легкого вражеского корабля поддержки это оказалось смертельной неожиданностью…
Галера первое время продолжала лететь, не меняя курса, нацелившись точно на «Одинокий». Ее штурманы просто не успели среагировать на случившееся и пока кричали друг на друга, потеряли время. По истечении минуты, капитан галеры, вжавшись в кресло и наблюдая, как фронтальное поле его корабля просто перестало существовать, в попытке спастись, постарался уклониться от потока разрушительной плазмы, резко развернув галеру вправо и пытаясь поскорей убраться с простреливаемого квадрата…
Заметавшейся в космическом пространстве несчастной галере уже ничего не могло помочь, слишком близко подлетела она к «Одинокому». И пяти минут не прошло, как от турецкого вымпела ничего не осталось. После серии удачных попаданий моих канониров расчета главного орудия, вражеский корабль разлетелся на куски в результате собственных детонаций и критических попаданий…
— Так будет с каждым, кто ко мне приблизится! — выкрикнул я в открытый эфир, чтобы меня услышали турецкие капуданы.
Навряд ли их испугает мой голос, это я так, для поднятия собственного боевого духа, который поднимать было просто необходимо, потому, как легко разобравшись с одной маленькой галерой и заставив другие корабли противника действовать куда более осторожно, я больше не имел возможностей для маневра и всяких там выкрутасов. Все четыре вражеских корабля, наблюдая за гибелью своих товарищей, теперь разом нарастили скорость и бросились по направлению к «Одинокому», атакуя его с четырех углов одновременно…
— Два крейсера идут впереди, галеры чуть отстали! — сообщила Алекса, обернувшись ко мне. — Расстояние триста тысяч километров. Противник активировал орудия главного калибра…
— Выпускай эскадрилью, — коротко приказал я, рассчитывая, что старпом поймет меня с полуслова. — И соедини меня с майором Белло…
— «Соколы» вылетели из ангаров, — через минуту сообщила Алекса, — Комэск на связи…
— Наэма, послушай меня! — обратился я к Белло. — Дели своих ребят пополам и атакуй сразу две галеры одновременно. Прикрытия у них со стороны истребителей никакого, так что справитесь с каждой даже звеньями… Надо обнулить у этих кораблей поля, чтобы нашим канонирам было полегче…
— Да я и одна могу с галерой разобраться, только времени больше уйдет, — хмыкнула Наэма. — Но, поняла вас, шеф, сейчас сделаем…
Эскадрилья, не теряя времени, разделилась и обе группы помчались наперехват галер, которые постепенно подкрадывались к «Одинокому» со стороны кормы и левого борта, ожидая пока мы схватимся в артдуэли с османскими крейсерами.
— Теперь действуем очень быстро, — посмотрел я на Алексу, как на нового главного штурмана корабля. — Пора выбираться из коробочки, в которую нас стараются закрыть… Активировать защитные экраны на полную мощность! Разворачиваемся к османскому крейсеру… Эээ, как его там, название черт, не выговоришь…
— Поняла, — кивнула старпом, берясь за джойстики штурвала.
«Одинокий» рванул к первому крейсеру, стараясь максимально быстро сократить дистанцию и разделаться с вражеским дредноутом до подхода остальных кораблей противника.
— Невыгодная позиция, — процедила сквозь зубы Алекса. — Галеры, хоть и малотоннажные, но зайдя к нам в тыл, способны причинить существенный вред силовым установкам…
— Галерами займется наша Наэма, — отреагировал я, весь сосредоточившись на крейсере, к которому мы мчались. — Время пока есть.
На карте я отчетливо видел, как две группы истребителей почти достигли своих целей, через секунду заметавшись вокруг них, как рой диких пчел.
— Крейсер «Пешт-и…», — остановилась на полуслове Алекса, решив не терять времени на произношение названия турецкого корабля, — Крейсер, ну вы поняли какой, замедляет ход, — доложила она.
— Эти ребята увидели, что с нами не справиться, и ждут подхода сотоварищей, — предположил я. — Достаточно будет, чтобы «Одинокий» сцепился с кем-нибудь из них фронтальной дуэль, как остальное воронье тут же на нас налетит и заклюет.
— Время до первого огневого контакта — двадцать секунд… — между тем, продолжала докладывать мой старший помощник. — Ваши приказания, господин контр-адмирал? Снижаем скорость для лучшего прицеливания?
— Никакого огневого контакта, — отрицательно покачал я головой. — Османы от нас только этого и ждут… Полный вперед, Алекса! Мы, кстати, после «форсажа» еще до сих пор пристегнуты, так что, как говориться, к тарану готовы!
«Одинокий» рванул навстречу вражескому крейсеру, быстро сокращая дистанцию, отчего турецкие канониры несколько растерялись и в итоге не смогли остановить нас заградительным огнем. Фронтальное поле «Одинокого» выдержало потоки плазмы, хотя и сильно притом, что заряды летели в него с близкого расстояния, истончилось…
Орудия обоих кораблей выстрелили практически одновременно, и хотя моя артиллерия была мощней, я не стал тратить драгоценное время на пустую перестрелку, сделав ставку именно на таран. «Одинокий», не раз долбивший своим искореженным и не раз переделанным носом вражеские корабли, толщиной своей брони и усиленными переборками выглядел в этом противостоянии куда более выигрышно. Легкий турецкий крейсер не был предназначен для ближнего контактного боя, так что удар, который произошел буквально через несколько секунд после моих слов, и в котором «Одинокий» чуть забрав в сторону, по касательной проехался вдоль всего левого борта вражеского крейсера, можно сказать удался. Уничтожить за один раз я, конечно же, вражеский дредноут физически не мог, но сильно потрепал, лишив половины орудий и силовых полей. А Алекса в эту минуту уже разворачивала крейсер для следующего удара, я же мельком взглянул, как там дела у Наэмы…
Не стоило переживать, «Соколы Белло» так яростно атаковали врага, окружив несчастные галеры со всех сторон и ловко уходя от заградительного огня их зенитных орудий, что прошло совсем немного времени, когда оба османских корабля были лишены абсолютно всех своих трансляторов защитных полей.
— «Соколы» сменить цель! Не увлекаться, — я держал руку на пульсе и понимал, что МиГи выполнив задачу рядом с галерами уже были не нужны, лишь подставлялись под их зенитки.
— Теперь куда, шеф? — коротко спросила Наэма.
— Объединяйтесь и наваливайтесь на «Абукир», — приказал я, с опаской наблюдая за тем, как второй еще не вступавший в бой крейсер противника опасно заходит мне во «фланг». — Только очень быстро, Наэма, я тут на волоске вишу!
— Поняла…
Эскадрилья майора Белло, на время оставив в покое оголенные галеры, развернулась, соединилась в общий «рой» и устремилась к своей новой цели
В это время «Одинокий» развернулся и снова начал набирать скорость, идя на сближение со своей жертвой с трудно произносимым названием. Мне первым делом надо было не уничтожить данный корабль, так как на это требовалось время, а лишь обезвредить его. Поэтому я приказал Алексе закрутить такой вираж, несмотря на то, что с крейсера противника нас продолжали поливать огнем, чтобы «чиркнуть» османский крейсер, но только уже с другого борта. Какое-то время у моего старпома ушло на маневрирование, но в итоге с горем пополам, «Одинокому» все же удалось еще раз протаранить данный крейсер, за второй заход практически полностью лишив его палубной артиллерии.
