Литмир - Электронная Библиотека

И вот, изучив газово-жидкие микровключения в загадочном кристалле под бинокуляром, Дженкинс пришел к выводу, что имеющиеся в нем микровключенпя могут принадлежать только бериллу пли аквамарину, но не изумруду. Пришлось отколупнуть маленькую крошку от кристалла и подвергнуть ее спектроскопическому исследованию. Спектрограмма показала яркие линии бериллия, алюминия и кремния, что подтверждало принадлежность испытанного минерала к бериллу. Однако известно, что ярко-зеленая окраска у берилла, позволяющая выделять эту разновидность как изумруд, вызывается примесью десятых долей процента хрома, который легко обнаруживается спектральным анализом. Но линий хрома на спектрограмме колумбийского кристалла не было. Нужно было разбираться в этой загадке. Но она вдруг разрешилась сама собой. Когда Дженкинс, решив определить плотность кристалла, опустил его в воду, ярко-зеленый цвет кристалла моментально исчез. В почти бесцветном кристалле проявились две темные плоскости, пересекающие кристалл поперек и разделяющие его на три части. При более детальном изучении оказалось, что подпольные «ювелиры», отобрав почти бесцветный и совершенно прозрачный кристалл аквамарина, распилили его поперек на три части, а затем очень аккуратно склеили ярко-зеленым клеем. Для полного цветового эффекта концы кристалла были покрыты корочкой из специально приготовленного черного сплава.

Таким образом, замечательный с виду кристалл «изумруда» в действительности оказался искусной подделкой, распознать которую было не так-то просто даже специалистам.

Трудно судить, как почувствовал себя коллекционер, после того как обман раскрылся. Правда, рассказчик заверил меня, что для такого дельца потерять десяток-другой тысяч долларов, конечно, неприятно, но не так уж страшно.

Судя по свидетельствам газет, в Колумбии в течение многих лет действует преступный международный синдикат, который полностью монополизировал сбыт изумрудов, добываемых местными старателями в бесчисленных рудничках и закопушках, разбросанных на покрытых джунглями склонах Восточной Кордильеры.

Многомиллионный подпольный бизнес умело приспособился к условиям Колумбии, и до настоящего времени его заправилы остаются за пределами досягаемости колумбийского закона. Сложная многоэтажная структура империи контрабандистов начинается с вакеро (старателя). Он практически является единственным кормильцем огромной армии паразитов, наживающих богатство на его тяжелом и опасном труде. Между тем вакеро, как правило, беден. Поиски и добыча изумрудов в тропическом лесу или на крутых густо заросших горных склонах не простое дело. И часто дни и недели проходят в бесплодном тяжелом труде, прежде чем тонкая кальцитовая прожилка в мягком черном сланце приведет старателя к зеленому прозрачному кристаллу, имеющему настоящую цену.

Гораздо чаще попадаются непрозрачные или полупрозрачные кристаллы, идущие для дешевых поделок и называемые местными жителями «морайя», в отличие от настоящего «эсмеральда» — благородного изумруда. Подсчитано, что, работая уже в изумрудоносной жильной зоне, вакеро может рассчитывать добыть из одного кубического метра горной породы примерно один карат (200 мг) «морайя». Для того же, чтобы добыть один карат настоящего изумруда, ему по меньшей мере нужно перевернуть двенадцать кубометров рудоносного сланца. Опасаясь солдат, охраняющих наиболее богатые копи, вакеро часто работает в сумерках и даже ночью, днем прячась в густом лесу.

Во время маршрутов на узких лесных тропах нам часто приходилось сталкиваться с детьми, старавшимися как можно скорее исчезнуть из нашего поля зрения. Каждый из них крепко прижимал к себе узелок, содержащий, как объяснил всезнающий Фернандо, обед для вакеро, пережидающего где-то поблизости в лесу дневное время. С самими вакеро нам в рабочей обстановке сталкиваться почти не приходилось. Лишь иногда, выходя к какой-нибудь затерянной в джунглях закопушке, мы схватывали глазами чью-то спину, мгновенно исчезавшую в лесной чаще, да видели оставленный на камне развернутый платочек с остатками немудреной пищи. Однако вакеро, не проявлявшие никакого желания встречаться с чужаками непосредственно на разработках, охотно вступали в дискуссию при наших остановках в поселках и деревушках, не скрывая своего знакомства с тайнами старательского искусства.

Изумруды были известны еще индейцам музо, задолго до прихода испанцев. По общему здесь мнению, это зелень колумбийских джунглей, рассеянная в земле богом для всех колумбийцев, и каждый может добывать изумруды в поисках своего счастья. Как нам показалось, легенда эта особенно импонировала наиболее зажиточным представителям населения деревушек, в которых мужчины из поколения в поколение сочетали обычные крестьянские занятия с поисками и добычей зеленых самоцветов. По тону разговора с собеседниками и по манере держаться в этих защитниках старательского бизнеса сразу угадывалось начальство, от которого окружающие были в явной зависимости. «Счастье» же рядовых вакеро, судя по впечатлению, которое производили их примитивные домашние постройки и убогая одежда домочадцев, представлялось достаточно призрачным.

Вся система контрабандного бизнеса держится на обмане вакеро. На своем пути от кармана старателя до витрины нью-йоркского ювелирного магазина изумруд проходит по крайней мере пять рук, и каждый представитель этой подпольной цепочки должен получить соответствующую прибыль, оправдывающую риск его участия. В результате за первосортные изумруды, которые затем на международном рынке будут проданы по цене 1000 долл, за карат, вакеро получает от перекупщика мизерную плату, позволяющую его семье кое-как сводить концы с концами.

Общеизвестна судьба одного из наиболее крупных колумбийских изумрудов, найденного старателем Густо Дазо на руднике Чивор. Этот изумруд, весивший 632 карата (126,4 грамма), получил собственное имя «Патриция». После довольно длительного путешествия через многие руки он был продан Музею естествознания в Нью-Йорке за 60 тыс. долл. Вознаграждение, которое получил за этот уникальный камень Густо Дазо, составило… несколько десятков долларов.

Следующая за вакеро ступень контрабандной лестницы составлена из перекупщиков, именуемых по-мест-ному «эсмеральдеро», которые поставляют изумруды, купленные за бесценок у старателей, в Боготу. Эта наиболее опасная студень изумрудного бизнеса монополизирована несколькими «семьями», которые связывают центры перекупки изумрудов в городах Музо и Пенья-Бланка с местами секретных встреч перекупщиков с представителями следующей ступени контрабандной лестницы, переправляющими изумруды за границу. Семьи перекупщиков, как правило, связаны внутри тесными родственными связями. Их представитель в районе разработок обычно является руководителем группы старателей, в то время как «босс» фамилии, живущий, как правило, в Боготе, периодически появляется в пределах изумрудных городков с грузом колумбийских пезо для финансирования перекупных операций. Эсмеральдеро поддерживают строгую дисциплину среди старателей давно проверенным способом: с помощью пистолета. Неписаный «закон Смита и Вессона 38-го калибра», по словам колумбийцев, обеспечивает беспрекословное выполнение распоряжений эсмеральдеро. Между семьями перекупщиков периодически происходят кровавые столкновения за расширение влияния над армией старателей — поставщиков изумрудов.

Корреспондент американского журнала «Тайм», посетивший изумрудоносный район, писал в июльском выпуске журнала за 1971 г., что только вражда между двумя главными семьями эсмеральдеро — Гонзалесами и Авила — унесла с сентября 1970 г. по крайней мере тринадцать жизней, не считая незарегистрированных исчезновений, о которых не принято говорить открыто.

И когда при посещении затерянных среди зеленых гор копей приходилось встречаться с представителями сословия эсмеральдеро, у которых из-за пояса выглядывали рукоятки одного, а то и двух револьверов, как-то не верилось, что это происходит в семидесятые годы нашего столетия, а не сотню лет назад где-нибудь на американском дальнем Западе.

40
{"b":"888778","o":1}