— Как это?
— Разберёшься! — убедительно сказал Ялок. — Но есть и плохая новость. Мы приблизились к Миру Смерти и отдалились от Мира Жизни. Другими словами, тебе будет намного сложнее вернуться в тело.
— Весело, — с сарказмом произнёс Сатс. — Не убежать и не проснуться. А что делать с демоном?
— Он придёт в другом обличии. Отражением тебя.
— Ты говоришь загадками. Каким отражением? — раздраженно спросил Сатс. — Демон придёт сюда за мной, а я даже его не узнаю? Я не понимаю! — Сатс стал злиться.
— Ключевое слово здесь — НЕ понимаю! — поучительно ответил Ялок. — К тому же твоё тело не в том состоянии, чтобы принять тебя.
Этот умный тон ещё больше стал раздражать Сатса.
— Так объясни. Хрен, появившийся из ниоткуда. Просвети меня, неразумного!
Ялок выждал паузу.
— Моё появление здесь не случайно, но ты можешь назвать это Везением. Теперь слушай по делу! В этом мире правит воля. Значит, бес будет пытаться подавить тебя своей волей. Если ты попадёшься на его давление и отождествишься с ним, то потеряешь свою волю. И наоборот, если он отождествится с тобой, то его воля перетёк к тебе. В любом случае, по итогу полного отождествления воля окончательно сдаётся и переходит в стадию раба. Если ты проиграешь, то бес захватит тебя и доставит к демону. Выплюнет твою душу в банку и поставит на полку со множеством других. Демон же выполняет роль чистильщика и обнуляет души, отправляя их в новый цикл перерождений. Но часть душ демон держит при себе и использует для создания эликсиров.
— Бла, бла, бла. Страху нагнал. А что конкретно надо делать? — гневно заорал Сатс.
— Мне надо подготовиться, а тебе подчинить беса своей воли. Кто-то из вас сегодня станет рабом.
На этих словах Ялок пропал.
— Куда свалил? Кинуть меня решил? А хрен тебе! — Сатс стал петь "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг".
Мир окрасился в красный. Земля покрылась песком. Деревья превратились в разрушенные колонны храма. Пустыня запела ветрами.
— Правильно, надо сражаться! Борись за себя! — пела пустыня. — Это они во всём виноваты…
Ялок вернулся в тело Коли в мире Жизни. Пока Коля был заперт внутри своего подсознания, Ялок мог управлять его телом. Первым делом он убрал рвотные массы. Сложил тело Стаса в позу младенца. Пощупал пульс. В Зазеркалье Сатс боролся за себя. В этом мире тело Стаса также боролось. В дверь позвонили. Приехала скорая. Девушка-доктор и два медбрата с носилками. Доктор осмотрела Стаса. Из песка стали появляться образы обидчиков. С разбегу Сатс разрушил первый возникший силуэт. Метнулся к другому, следующему… Огонь. Искры. Пыль и рёв. Сатс превращался в зверя. Горя внутренней болью, он крушил неприятеля направо и налево. В момент последнего удара перед ним возник малыш с игрушкой. Ребёнок лет пяти, которым он сам был когда-то…
— Дело плохо. Страховка есть?
— Есть, — ответил Ялок и протянул страховку. — Но отвезите его в частную клинику. У нас с ними договор. Вот адрес. — Он протянул копию договора и адрес клиники.
Доктор обратилась к медбратьям.
— Готовьте аппарат. Мы забираем его с собой. Вы поедете с нами? Вам бы тоже полежать под капельницей.
Ялок вздохнул и ответил.
— Можно мне капельницу тут организовать? А утром я навещу Станислава в клинике. Доставьте его. Вас там уже ждут.
Ялок проводил «Скорую» и вернулся в квартиру. Он плюхнулся в кресло. Достал папиросу и затянулся.
— Маленькие радости мира Жизни, — произнёс Ялок.
Он подсоединил к себе капельницу. Ещё раз затянулся. Выдохнул дым. Затушил сигарету. Сложил пальцы в мудру и унёсся в мир воли к Сатсу.
Сатс сидел на камне около разрушенной часовни. На его коленях спал пятилетний мальчик. Одной рукой Сатс держал мальчишку, а другой обнимал плюшевого зайца.
— Знаешь, — шёпотом обратился он к появившемуся Ялоку, — я, когда игрушку увидел, вспомнил отца… То, как он в пьяном бешенстве разорвал моего зайца. И то, как поступил со мной потом… Я не смог. Я перестал бороться…
— Зазеркалье — также мир иллюзий. Если идёшь с войной, то войну и найдёшь. А в мире обретёшь мир, — ответил Ялок.
— Тише. — шикнул Сатс, — Дай малышу поспать. Я больше не дам его в обиду.
Он стал гладить Малыша, от чего тот проснулся и заплакал.
— Не плачь. Всё хорошо, — произнёс Сатс, — Вот твоя игрушка!
Но малыш ещё больше заревел.
— Ну что ты? Смотри, какой зайка в гости пришёл!
— Зря пришёл. Щас его батька побьёт, — малыш заревел пуще прежнего.
Сатс обнял его.
— Всё образуется, — утешал он.
— Не абазуется, — ответил тот.
Он взросло посмотрел Сатсу в глаза, — Ты такой же как батька!
В глазах ребёнка прочиталась обида. Малыш вспыхнул и растаял туманом.
— Стой. Куда? — в руках у Сатса остался лишь заяц. — А ты что смотришь? — обратился он к Ялоку. — Сделай что-нибудь! Верни пацана!
— А что я могу сделать? — Ялок откинулся на ствол дерева и прикрыл глаза капюшоном, — Это твоя иллюзия. Я тут только наблюдатель.
Сатс встал с камня.
— И я могу здесь всем управлять? — уставившись на Ялока, спросил он.
— Только в пределах основания куба, — Ялок показал на столбики по периметру.
Сатс посмотрел на границы своего мира. Ялок вместе с деревом были в доступных пределах. Сатс усмехнулся. Дерево под Ялоком пропало. Тот почти упал, но вовремя сгруппировался и встал.
— Вот видишь, ты уже что-то понимаешь. — Ялок сел в позу медитации, закрыл глаза и продолжил ровным тоном, — Ребёнок ушёл. Он обиделся.
— На что?
— Тебе виднее. Это же ты!
С криком «А-а-а» Сатс забегал вокруг камня.
— Ты меня сводишь с ума!
Вдруг он остановился и заявил:
— Ладно. Раз я тут хозяин, хочу, чтобы пацан вернулся!
У камня появилась застывшая проекция пацана. Сатс посмотрел на неё. Потом посмотрел на Ялока.
— Это фальшивка, — закричал он, — Что-то твоя теория плохо работает!
— Нормально работает! — вставая с земли, ответил Ялок.
Поднявшись, он вплотную приблизился к Сатсу. Поймал его взгляд и строго сказал, — Просто ты сам не веришь. Или, точнее, не хочешь верить в то, что этот мальчик тоже ты.
Проекция пацана пропала. Сатс отступил назад. Его лицо покрылось скорбью и жалостью. Он подошёл к камню и опустился на него. Его руки всё ещё сжимали зайца.
— Думаешь, раз прошёл первое испытание, значит, всё умеешь? — продолжил Ялок. — За первым будут другие. Прежде чем ты сможешь забрать своё, тебе придётся очиститься.
Но Сатс уже не слушал. Под нахлынувшими воспоминаниями детства он сам превратился в пацана лет тринадцати. Взгляд уставился вдаль. Руками он сжимал зайца. По щекам текли слёзы.
— Он прав. Я такой же, — бубнил он себе под нос. — Отец ушёл от нас, — Сатс шмыгнул носом. — А когда приходил, то ломал мои игрушки, которые дарили мне мамины коллеги по работе.
Сатс сильнее сжал зайца. Печаль Куба нарушилась лёгким ветерком.
— Мать не выдержала. Начала срываться на мне. Я стал для неё помехой. Один. Всегда один.
Яркое доселе Солнце стало краснеть. Сатс выдохнул и вытер слёзы. Но глаза его остались лихорадочно гореть.
— Когда мне было шестнадцать, мы переехали. Точнее, переехала мать с новым отчимом. А я остался на улице с тем, что было на мне. Сначала поселился в общаге мореходки, потом ушёл в море.
Задул солёный ветерок. Сатс превратился в сорокалетнего моряка.
— Море — мой спасательный круг. Бегство от реальности жизни! — На миг на лице Сатса промелькнула улыбка, но безумный взгляд моментально стёр её следы.
— Но на берегу мне не было куда бежать. Везде всё одно. И я пил. Пил и пил.
Ветер стал поднимать сухие листья. «Пил… пил…» эхом шелестели они. Ялок насторожился. В поле появилась энергия Жалости. Но Сатс продолжать свою исповедь.
— Всё пропивал. Домой возвращался в жалком виде…
"Вот она, одна из сестриц", подумал Ялок, — "Сейчас прибудут ещё две". Сатс стал шестидесятилетним ребёнком. Блеск его глаз потускнел. В сердце вселилась жалость.
