И это ничуть не облегчает моих мучений при мысли о вчерашней ночи.

Поворачиваю голову к окну и смотрю на деревья, которые треплет ветер.

Я чувствую себя… шлюхой, причем дешевой.

В номер я возвращаюсь уже после десяти вечера. Еле ковыляю по коридору. Ноги гудят, и все мои мечты – только о долгом горячем душе. После дневных мероприятий мы пошли в бар на аперитив, который плавно перетек в ужин. Остальные еще продолжают веселиться, а у меня просто нет настроения.

Добро пожаловать в мир секса без обязательств, Клэр, где единственное правило – отсутствие всяких правил. Вставляю ключ, вхожу в номер и останавливаюсь как громом пораженная. На столе стоит огромный букет красных роз. К красной ленточке аккуратно приколота маленькая белая открытка.

– читаю я, и мое сердце пускается вскачь: это от него!

Взволнованно раскрываю открытку.

– Что?! – шепотом выдыхаю я.

Плюхаюсь на кровать, не отрывая взгляда от зажатой в пальцах открытки.

Вот уж не ожидала. Какой сюрприз – после того как я весь день мысленно метала в него кинжалы. Перечитываю текст, обдумывая предложение.

Не могу я ехать в этот гребаный Париж. Я должна лететь домой, к детям.

Мысленно представляю, как провожу три дня в городе, в котором всю жизнь мечтала побывать… с ним вдвоем… Это могло бы быть так классно.

Проклятье… хочу поехать!

Нет, не могу. Прекрати, Клэр, не строй воздушных замков.

Длинно вздыхаю и завариваю себе чай.

Коротко пиликает телефон: пришло сообщение. От Тристана.

С нежностью улыбаюсь и кладу телефон на кофейный столик. Он ждет, что я позвоню и поблагодарю его. Поднимаюсь, подхожу к букету, рассматриваю цветы. Касаюсь лепестков – массивные головки, яркий аромат. Французские розы. Вдыхаю их чудесный запах.

Так неожиданно.

Хорошо отыграно, мистер Майлз. Просто блестяще.

Решаю проверить, как там дети, и звоню матери.

– Привет, милая, – отвечает она. Слышу улыбку в ее голосе.

– Привет, мам. Как вы там поживаете?

– О, мы отлично проводим время. А ты как?

– Хорошо. – Я принимаюсь расхаживать по комнате. Меня переполняет нервная энергия. – Дети дома?

– Нет, все на своих тренировках. Ведут себя как ангелочки.

– Слушай, мам… – прикрываю глаза. Какого черта я творю?! – Мне тут предложили продлить конференцию на эти выходные, в Париже. – Запускаю руку в волосы и тут же добавляю: – Но я вряд ли поеду.

– Почему это?

– Ты и так много для меня сделала.

– О нет! Поезжай, золотко. Мы с мальчиками живем душа в душу. Мне без разницы, когда ты вернешься домой.

– Правда? – спрашиваю я.

– Да, я рада, что могу вволю пообщаться с внуками. Спусти пар и повеселись, Клэр. Кто этого заслуживает, если не ты!

– Но как же Патрик? Он будет волноваться…

– Он в порядке и всем доволен, Клэр, и, как ни жаль мне тебя огорчать, ни чуточки по тебе не скучает.

Я улыбаюсь, чувствуя, как в груди расцветает надежда.

– Ты уверена?

– На все сто.

– Ой… – Я умолкаю, и мысли мои разбегаются во все стороны сразу. – Тогда я еще подумаю. Дам тебе знать завтра, хорошо?

– Конечно. Наверное, у вас там уже поздний вечер. Выспись и позвони мне завтра. Но я тебе вот что скажу: соглашайся. Париж прекрасен, а ты там никогда не была.

– Может быть, – пожимаю плечами, забыв, что мама меня не видит.

В каком-то тумане иду и включаю горячую воду. Чтобы обдумать это, мне необходимо полежать в ванне.

Час спустя приподнимаюсь и снова открываю кран. Я наполняю ванну, а когда она остывает, немного спускаю воду и повторяю все заново. Мои мысли пролетают по миллиону миль в минуту.

Тристан – бездушный мерзавец, который уехал, даже не попрощавшись со мной.

Но, с другой стороны… он прислал мне розы.

Но мне не нужны никакие розы, потому что у нас не те отношения… Но, может быть, это он просто из вежливости, потому что не смог нормально попрощаться?

Он мерзавец… но при этом милый. Или, может быть, это была просто маска, а я купилась на нее с потрохами, заглотив наживку вместе с леской и поплавком.

О боже, совершенно не понимаю, что мне делать.

Если поеду в Париж, мне гарантированы смех и наслаждение.

Если не поеду, не будет риска слишком сильно к нему привязаться.

Он бабник. У него любовниц, наверное, с десяток. Он не тот человек, к которому можно привязаться.

Но он такой классный.

В эти две ночи мы столько веселились, и это было так здорово, хоть я и понимала, что это ненадолго… но в тот момент было очень, очень здорово.

Никаких шансов на совместное будущее… Это я уже знаю. Мы с ним из разных миров.

Это вообще нормально – проводить выходные с мужчиной, зная об этом? На мгновение задумываюсь.

Душевной боли я уже хлебнула полной чашей. Может быть, пора забыть об осторожности. Может быть, пора уже просто… Нет, безопаснее будет не ехать. В смысле, ради чего вообще?

Зачем продлевать то, что изначально было задумано как одноразовый перепихон? Мы и так растянули его на две ночи. Вот и достаточно.

Звонит телефон, и на экране высвечивается имя Тристана. Ох, черт!

Зажмуриваюсь и говорю:

– Алло.

– Андерсон…

Я таю уже от одного звука его голоса.

– Что тебе от меня надо? – дразнюсь я.

Он хмыкает:

– Звоню, чтобы узнать, доставили ли тебе в номер мой подарок.

– А-а… – я коварно ухмыляюсь. – А я не знаю, я у Нельсона!

– Какого хрена? Не вздумай!

Он в каком-то шумном месте – то ли в баре, то ли еще где.

Я смеюсь.

– Розы чудесны.

– Ну и? – говорит он.

– Что – ну?

– Приезжай в Париж. Проведи со мной выходные.

Я молчу.

– Это один из моих любимых городов, – уговаривает он. – Я проведу для тебя экскурсию. Можем посмотреть достопримечательности.

– Мне послышалось или ты поехал туда работать?

– Я занят только завтра утром.

Слышу, как кубик льда позвякивает в его бокале.

– Ты где сейчас? – спрашиваю я.

– В баре отеля.

– Присматриваешь очередную жертву? – лукаво поддразниваю я.

– Ни у кого здесь нет того, что мне нужно.

Я прикусываю губу. Сладко поет – заслушаться можно.

– То, что мне нужно, есть у тебя, Клэр.

– Ты же не собираешься донимать меня сентиментальными ахами и охами, правда?

– Сентиментальный и слезливый – это не про меня, – фыркает он. – Похотливый и грязный – будет точнее.

От улыбки уже щеки болят.

– Не знаю, удастся ли мне поменять билеты…

– Я организую для тебя наш джет.

– У тебя есть свой самолет? – поражаюсь я.

– Он принадлежит компании.

Молчу. Думаю.

– Ну так что?

– Спасибо тебе за розы, – шепчу, пытаясь сменить тему.

– Не за что. Их как раз собирались выбросить со стола администратора, и я подумал: чего добру зря пропадать? А так хорошее дело сделал.

Я улыбаюсь, слушая его возмутительное вранье.

– Ну же, Андерсон, не заставляй меня умолять!

– Ладно.

– Ладно – и все?! Типа как «ладно, помою посуду»? – фыркает он. – Хоть бы капельку энтузиазма проявила!

– Я страстно мечтаю провести этот уик-энд под вами, мистер Майлз!

Он хохочет.

– Умница! Позвоню тебе завтра, скажу, когда вылет.

– Хорошо.

– Ах да, и вот еще что, Клэр, – говорит он, словно спохватившись.

– Что?

– Сегодня непременно сделай упражнения Кегеля. Я хочу, чтобы в твоей славной киске было жарко и тесно.

Я взрываюсь хохотом.

– Фу, дурак какой!

– Сама такая.

– Пока, Тристан, – улыбаюсь я.

Связь отключается.

Бросаю телефон на стопку полотенец и прижимаю руки ко рту.