Алаутдинов помолчал, а потом, вздохнув, продолжил:

– На МКАДе движение небольшое было. И Тамир думал, что вот-вот догонит преступника, но тот вдруг решил выкинуть таксиста прямо на ходу и сам сесть за руль. Ну и выбросил… Тот покатился прямо под колеса «Жигулей». Улямов резко свернул, его вынесло на встречную полосу. А по ней как раз маршрутка ехала. Такие вот дела… Как он еще жив остался – это просто чудо.

– А что остальные? – осторожно спросил Гуров, хотя уже и так догадывался, что ничего хорошего и утешительного Алаутдинов ему не скажет.

– Хозяин «жигуленка» на месте погиб, шофер автобуса – тоже, и еще – один пассажир. Остальных пассажиров, девять человек, с разными степенями тяжести на «Скорой» увезли, – хмуро ответил Егор Арсенович. – После этого Тамир и перевелся к нам в Шараповск. Но прежде почти год восстанавливался. А того преступника только через полгода поймали, и то случайно.

– Да, работа у нас не из спокойных, – задумчиво констатировал Гуров.

– Ты мне вот что скажи. Какие у тебя идеи насчет того, кто мог убить Игнатова? Я ведь тебя знаю. Наверняка у тебя уже есть соображения по этому поводу, – сменил тему после недолгого молчания Алаутдинов.

– Соображения-то есть, да вот только они пока что остаются такими соображениями, на которые преступника не поймаешь, – ответил Лев Иванович. – Но если хочешь знать мои мысли, то они таковы. У меня складывается впечатление, что убийство было запланировано заранее. Об этом я уже говорил. И убийца или тот, кто заказал Игнатова, ранее работал или до сих пор работает на «Дионисе». Причем работает там давно. Ну или работал – давно. Я узнавал: дверь в подвал была заделана шесть лет назад. Но убийца, или заказчик, о ней знал, а значит, проработать на ликероводочном он должен был не меньше семи-восьми лет. К тому же он отлично ориентировался как на самой территории завода, так и на территории вокруг него. Хорошо знал местность. Поэтому мне кажется, что он и выбрал это место для убийства Игнатова не случайно.

Гуров немного помолчал, а потом продолжил рассуждать:

– Второе. Убийца, или исполнитель заказа, следил за Игнатовым или просто знал его очень хорошо. То есть знал его привычки и слабости. Знал, что управляющий «Диониса» всегда передвигался только на своей машине, что встречи деловые или встречи с любовницами назначал на вечер. В том числе и вечер выходного дня. Знал, что нередко деловые встречи проходили в кабинете управляющего. Вполне вероятно, что и Игнатов знал убийцу. И знал, по какому поводу будет назначена встреча. Предполагаю шантаж.

– Почему именно шантаж? И какого рода? Деньги, любовная связь? – Алаутдинов внимательно следил за ходом мыслей Гурова.

– И деньги, и любовная связь – оба варианта вполне подходят, – подумав, ответил Лев Иванович. – Деньги воровались именно для любовницы, чтобы ее удержать. Любовница была замужем, и по слухам – ее муж был ревнив.

– А не мог муж узнать, что его любезная водится с Игнатовым, и убить его?

– Мог. Но тогда все равно он должен был иметь какое-то отношение к «Дионису».

– Или просто заранее подготовиться к убийству, – предположил Алаутдинов.

– Да, – согласился Лев Иванович. – Или и то, и другое вместе. Не стоит исключать вариант, что муж этой Полины работал или работает на предприятии и слухи об изменах жены дошли до него, хотя и с большим запозданием. Она ведь полтора года встречалась с Игнатовым.

– Да, такое часто бывает, что муж последним узнает о шалостях жены. Даже если он ревнует ее к каждому столбу. Одно дело – подозревать, а другое… – вздохнул Егор Арсенович и зевнул.

– В общем, такие вот пока что мысли, – сказал Лев Иванович, вставая. – Поеду я, Егор. Устал что-то. Да и вам всем пора укладываться. На многие вопросы, я так думаю, завтра мы найдем ответы. И криминалисты что-то расскажут, и мы, надеюсь, отыщем эту Полину живой и здоровой.

– Ты подозреваешь, что муж и ее убил? – оживился Алаутдинов.

– Да это я так, вспомнил слова участкового Чукина, который мне передавал слухи, что ходят среди работников комбината, – улыбнулся Лев Иванович.

– Что за слухи?

– В народе говорят, что Игнатов убил свою любовницу, потому что она собиралась его бросить, а ее муж отомстил управляющему и тоже его убил.

– Ну это прямо триллер какой-то, – рассмеялся Алаутдинов.

– Триллер триллером, а ты вполне можешь оказаться прав. В том смысле, что ревнивец убил и свою женушку заодно с Игнатовым, узнав о ее изменах. Но тогда получается, что ревность у него – холодная и расчетливая. Очень похоже, что он весьма неторопливо и основательно готовился к убийству.

Вернувшись из гостей, Гуров застал Тамира Васильевича бодрствующим. Тот сидел за компьютером, обложившись какими-то бумагами, и лишь возвращение Льва Ивановича заставило его оторваться от экрана монитора.

– Я думал, что ты у Арсеновича на ночь останешься, – встретил он Гурова улыбкой.

– Поэтому ты и не закрыл двери на замок, – парировал Лев Иванович.

– Вот ничего от тебя не утаишь, полковник! – рассмеялся Улямов.

– Простой дедуктивный метод, – пошутил Гуров и серьезно уже спросил: – Как твои ноги?

– Отошли немного, – смутился Тамир Васильевич, явно не ожидавший такого вопроса. – Алаутдинов тебе про аварию рассказал?

– А откуда ты узнал? – сделал шутливо-удивленные глаза Лев Иванович.

– Дедуктивный метод, – пожал плечами Улямов, и сыщики рассмеялись.

– Чаю не хочешь выпить? Или устал и спать будешь?

– Давай чаю, – согласился Лев Иванович.

Не то чтобы он хотел чаевничать, но просто догадался, что у Тамира Васильевича есть какие-то новости и он хочет с ним поделиться.

Хозяин ушел на кухню, а Гуров, рассудив, решил позвонить Марии.

– Лева, ты знаешь, который сейчас час? – сонным голосом отозвалась жена почти сразу.

– Нет, не знаю, – ответил Лев Иванович. – Я только знаю, что ты не спала и ждала моего звонка. Хотя голос у тебя и сонный.

– Ждала, – вздохнула Мария. – Уехал к черту на кулички и ни разу не позвонил за все время.

– Я тоже скучал, – улыбнулся в трубку Лев Иванович. – У тебя все в порядке?

– Да, в порядке. У меня завтра только дневная репетиция и вечерний спектакль, – зевнула Маша.

– Значит, выспишься…

– Ага, высплюсь, как бы не так! С утра обещала соседке Верочке, что прибегу к ней и помогу сделать прическу ее Татьяне. У девочки в школе какое-то мероприятие намечается.

– Ты, как всегда, в своем амплуа, – рассмеялся Лев Иванович.

Он знал свою жену и иногда не понимал, отчего она и днем, и ночью готова помогать всем и вся, не жалея ни своего времени, ни сил, а иногда даже и здоровья. Но вслух он этого ей, конечно же, никогда не говорил. Знал, что она с укором и непониманием посмотрит на него и промолчит, не ответит. А этот ее укоризненный взгляд он будет носить с тяжестью в сердце и корить себя за то, что не сдержался и задал ей этот, по сути, и так понятный вопрос. Мария была не просто красивая, но еще и очень добрая женщина.

Только он закончил разговор с женой, как из кухни вышел Улямов с двумя кружками горячего чая.

– Сдвинь распечатки, – кивнул он на столик с ноутбуком.

Гуров аккуратно переместил бумаги, стараясь не смешивать их в кучу. Знал по себе, что, когда работаешь с документами, лучше не нарушать созданный на столе рабочий беспорядок, иначе нужная потом бумага по теории подлости не отыщется, когда она будет край как нужна.

– У тебя сегодня рабочее настроение, – кивнул Лев Иванович на распечатки.

– У меня такое настроение всякий раз, когда нужно быстро найти преступника. Я ведь говорил, что жена меня даже из спальни на это время выселяет, – улыбнулся Улямов.

Лев Иванович сел на диван и, взяв в руки кружку, молча ждал, когда Тамир Васильевич сам расскажет ему о своих изысканиях.

– Я узнал фамилию нашей таинственной Полины, – заявил Улямов торжественно и победно посмотрел на Гурова. – Эти распечатки Гоша забрал еще утром и передал мне, предварительно отметив в них самые частые звонки Игнатову за последнюю неделю. Времени просмотреть их днем, как ты сам знаешь, не было. Вот я, пока тебя ждал, и занялся ими.