– Па, привет, – на другом конце провода слышится голос Кайла. Черт, я сбил парня с толку.

– Прости, – закрываю глаза ладонью, пыхтя, будто пробежал кросс.

– Что-то случилось? Ты в порядке?

– Просто опять завал на работе, – а еще у меня стояк на маленькую киску, поселившуюся в моем доме. – Что ты хотел, парень? Не говори, что тебя отчисляют на последнем году обучения или что тебя арестовали. Снова.

Кайл неплохой парень, но ему слишком нравится адреналин после нескольких стопок бурбона, потому мне приходилось несколько раз приезжать в Бостон и вызволять его. А еще у него туго с посещаемостью, чем пользуются в университете. Декан под словами «вас могут исключить» маскирует «внесите пожертвования в мой карман». Он пользуется фамилией Монтгомери, зная, сколько у нас денег, а я позволяю это делать, чтобы Кайла не вышибли к чертям.

Кайл тихо посмеивается, я слышу, как он закатывает глаза.

– Пап, все хорошо, – уверяет он. Я воспитывал Кайла с восьми лет, и в Интернете писали, что дети не должны называть опекуна папой или мамой. Я должен был напоминать ему о том, кто я ему, но кто же устоял бы перед слезливыми осиротевшими глазками, умоляющими меня стать его отцом? По-моему, сейчас ситуация повторяется. Те же глазки, только Мередит не называет меня папочкой. Я совсем извращенец, если теперь очень хочу услышать такое обращение, произнесенное ее тихим голоском мне на ухо? – Просто хотел спросить, как ты поживаешь. Нашел ли ты себе кого-нибудь? Я все еще жду сестру или брата.

Я бросаю мимолетный взгляд на Мередит, которая перевернулась на спину и с прикрытыми глазами замерла на середине бассейна.

– Кстати, у меня есть одна новость. Это какое-то безумие, черт побери, – потираю ноющий пах под столом, чтобы хоть как-то снять напряжение, и разглядываю чертежи нового проекта, хоть как-то отвлекаясь.

– Ты меня пугаешь. О дай угадаю! Раз ты вспомнил про новость при упоминании ребенка, значит, ты все-таки обрюхатил какую-нибудь официанточку в баре у Лу или решил выбраться из захолустья, которое называешь домом? – Кайл цокает языком, явно ухмыляясь с озорным блеском в глазах.

Я смеюсь во все горло. Лу – моя первая подруга в Джексоне. Мы даже повстречались около месяца, но разбежались, поняв, что отношения не для нас. По крайней мере, в то время. Лу – единственная, кого я могу считать другом. Время от времени я захожу к ней в бар и подцепляю официанток или клиентов, за что получаю от Лу.

– Не угадал, – цокаю языком, все еще посмеиваясь. – Помнишь, я рассказывал тебе про семью Ван дер Меер, с которой дружили мои родители? – Кайл напряженно глотает и задерживает дыхание. Он прекрасно знает нашу историю с этой семьей. – Недавно Сьюзен и Генри умерли, а мистер Ван дер Меер завещал мне свою внучку.

– Эээ… что ты имеешь в виду?

Я хмыкаю.

– Этот старик написал в завещании, что девчонка не может пользоваться своими деньгами и имуществом до окончании бакалавриата, поэтому она временно переселилась ко мне, – объясняю я, хотя кто бы объяснил мне. – Не знаю, что он пытался сказать таким решением. Может, показать, что не налажали с внучкой, как с дочерью. Или боялись, что Генри выпросит у бедняжки деньги и растратит все наследство.

– И как она? – скептически спрашивает Кайл.

Горяча, как ад, чудесно готовит, с самыми красивым лицом, что я видел за всю свою жизнь, и с очень соблазнительными губами. Я откашливаюсь и говорю совершенно другое:

– Зашуганная серая мышка.

– Будь с ней полегче, па, – просит Кайл. – Расскажи еще что-нибудь. Как у тебя дела вообще?

Я открываю рот, чтобы ответить, но в этот момент Мередит вылазит из бассейна. Белье намокло. Спортивный топ прилип и стал второй кожей. Я вижу розовые затвердевшие соски под сырой белой тканью. Боксеры тоже просвечивают, и я понимаю, что на лобке нет ни единого волоска. Интересно, для кого она такая гладкая? У нее есть парень? Вряд ли. Она точно училась в школе с разделением на мальчиков и девочек. Я сам учился в такой, хотя меня это не сделало монахом.

Мередит вытирается, надевает халатик, покрепче запоясавшись и, проклятье, идет ко мне. Опускаю глаза обратно на чертежи и прячу стояк под столом, сдвинувшись ближе.

– Пап? – зовет Кайл. – Ты еще здесь?

Я не успеваю ничего ответить: Мередит стучится в дверь и заходит. Ее плечи часто поднимаются, с волос капает вода, щеки порозовели. Девушка дружелюбно улыбается и заходит внутрь, но не произносит ни слова. Ее глаза, обрамленные слипшимися от воды ресницами, осматривают мой кабинет с памятными работами и высоким стеллажом с книгами. В комнате ничего лишнего, но при этом это единственное «непустое» помещение в доме. Откашливаюсь, привлекая внимание Мер. Ее лицо вспыхивает, и Мередит шепчет:

– Я не отвлекаю? Просто хотела узнать кое-что.

Вспоминаю про мобильный у уха и отрицательно качаю головой. Тогда она продолжает говорить:

– У тебя есть Нетфликс или какие-то кассеты с фильмами? Люблю фильмы и сериалы, и я давно ничего не смотрела, а мне очень хочется, потому что..

– Стой, – хмыкаю я, прерывая ее бормотание. Она чертовски очаровательна, когда начинает нервничать. – Да, у меня есть Нетфликс. Я же не пещерный человек. Прими душ и жди меня в гостиной.

Конечно, в комнате, куда я ее поселил, телевизор намного лучше, но не уверен, что смогу нормально сидеть на постели, где она спала.

Мередит, отсалютовав, бежит на первый этаж, пока я смотрю вслед на ее попку. Кайл снова зовет меня, и я, встрепенувшись, ворчу:

– Все по-старому. Твой старик такой же одинокий и скучный.

– Судя по голосу, она душка, – усмехается Кайл. – Слышал, что ты идешь развлекать гостью. Хорошего дня, па!

– И тебе, Кайл, – выдыхаю я.

***

Она. В. Гребаных. Шортиках. Я вижу линии ягодиц, длинный белесый шрамик на бедре, который не заметил во время ее плаванья. Светло-русые волосы еще влажные, хотя я и слышал жужжание фена из ванной. Они мозолят глаза, напоминая об утреннем заплыве Мер.

– Пароль от аккаунта в шкафчике, там же и диски, – сдержанным тоном говорю я. – Ключ от Wi-Fi тоже можешь найти там.

Мередит кивает и уже начинает листать кинематографическую библиотеку. Ее выбор останавливается на «Темном рыцаре», и я не могу сдержаться и удивленно фыркаю.

– Что-то не так? Мне не подходит этот фильм, как и готовка? – выпаливает девушка.

Ее глаза в прищуре впиваются меня. Раздражение читается на всем лице, как прошлым вечером. Я поджимаю губы: она попала в точку. Мне стоит перестать ее недооценивать.

– Первая часть интересная, – улыбаюсь я. – Удачного просмотра.

Я готов уже вздохнуть с облегчением и уйти на чердак, чтобы выпустить пар, но Мер берет меня за руку, останавливая. У нее такая привычка? Я имею в виду касаться людей, а не действовать словами. Мередит не похожа на тактильного человека.

– Может быть, ты хочешь присоединиться? – отдернув руку, предлагает она. – Это не из вежливости. Просто нам все равно жить вместе, и думаю, стоит иногда что-то делать вместе. Смотреть фильмы, например.

Натягиваю улыбку на губы, а внутри отчаянно кричу. Не могу – или не хочу – придумать повод для отказа, поэтому утвердительно киваю, засмотревшись на маленький треугольник из родинок возле ее правого глаза. У нее много коричневых пятнышек на заостренных скулах, над губой, возле носа, которые проявились, когда она смыла косметику. Ей не нужна штукатурка, ведь ее кожа идеальная. В дневном свете глаза Мередит принимают насыщенный изумрудный цвет без тени голубого оттенка.

– Тогда я принесу что-нибудь вкусное к фильму, – выдыхаю я, стараясь не выдать свою неприязнь к ее предложению.

По пути на кухню решаю подстраховаться и пишу СМС Лу:

«Когда я тебе напишу, позвони мне и наплети что-нибудь о том, что я срочно нужен тебе, иначе тебе придется забирать меня либо из психушки, либо из тюрьмы, либо из морга!»

Ответ приходит сразу же:

«Ты там напился? Маркус, могу сейчас позвонить своему брату-психиатру, я давно ему говорю, что сумасшедшее тебя клиента ему не найти)))».