Когда пришли во взвод, Цветков позвал старшину.
– Принимай пополнение.
Старшина Карпенко, солидный мужчина, уже разменявший пятый десяток, тяжело вздохнул, и посмотрев на солдатика сверху вниз только спросил:
– Як тэбе кличут, хлопче? Кажи, будь ласка.
Солдатик не понял.
– Фамилия?! Имя?! Отчество?!
Солдатик понял.
– Икрамов Эгамберди Рахмонбердиевич – гордо ответил он.
– Як?! – поразился Карпенко.
Солдатик снова повторил:
– Эгамберди. Рахмонбердиевич.
– Э-гам – бэ-э… Язык сломаешь. Вот шо. Будешь у мэне Сашко. Не возражаешь?
Солдатик снова не понял.
– Сашко. Саша. Александр. Ну?! Не понимайт?! Э-э-э-эх…
Старшина тряхнул чубом и ткнул в себя пальцем:
– Карпэнко Пэтро Стэпанович. Ферштейн?
Солдатик кивнул. Ткнул пальцем в солдатика:
– Икрамов. Александр. Саша. Сашко. Ферштейн?
Солдатик понял и радостно закивал:
– Саша. Харашо.
*****
Взвод двигался усиленным маршем, чтобы занять мост раньше немцев и не дать им возможности выскользнуть из окружения. Степь была слегка холмистая, поднялась поземка, а сумерки сгустились. Видимость стала никудышней. Идти было сложно, но Цветков был опытный командир и вскоре вывел взвод к небольшому деревянному мосту, недалеко от деревни Брусникино. Теперь нужно было быть осторожными, что бы не нарваться на немцев и главное вовремя обнаружить их.
– Егоров – позвал лейтенант.
– Здесь я – откликнулся сержант.
– Как думаешь далеко немцы?
– Да кто его знает. Но вроде где то рядом. В такой темноте разве увидишь что. Да и метель.
– Надо бы дозорных вперед послать.
– Кого пошлем?
– Хамидова пошлем. Он опытный боец.
– Хорошо. А ещё кого? Помоложе кого то. Чтоб бегал хорошо. Может Яшкина?
– Не молод?
– Яшкин? Нет. С Хамидовым в самый раз будет. По снегу бегает хорошо. Сибиряк! Мороза не боится! Если что, добежит быстро.
Подошел старшина Карпенко.
– Петро Степанович, мы тут дозорных высылаем. Хамидова и Яшкина.
– Добре хлопци. Хамидов справный вояка. Не проспить нимцев.
– Так и решим. Егоров посылайте ребят.
– Зачекайте хлопци. Мабуть чуток передохнем?
– Некогда, Петро Степанович. Надо быстрее занять позиции. Там и передохнем.
– Добре!
*****
Ваня Яшкин смотрел на приближавшегося Егорова, и в душе у него появилась тревожное чувство. Впрочем, воевал он совсем недавно, и тревожное чувство появлялось у него всегда при приближении сержанта Егорова.
– Хамидов! – позвал сержант.
Солдат проваливаясь по колено в снегу, подошел поближе к Егорову.
– Я!
– Юсуп, пойдешь в дозор с Яшкиным. Ты старший. Ваша задача обнаружить немцев и предупредить нас. В бой не вступать. Если что отходить скрытно. Только братцы! Осторожно! В двадцати шагах ничего не видать. Да и ночь уже…
– Харашо, Коля! Будем осторожено ходить. Толко скажи Петро Степановичу, пускай Эгамберди покормит. Савсем голодный малчишка. Второй ден не кушал. Я ему давал хлэб. Отказивается. Гордый! Говорит: « Спасибо, ака. Но это твой хлэб. Мине свой дадут». Кто даст?! Два дня продукта нет совсем. Не привозят. Покорми, Коля.
– Не волнуйся, Юсуп. Скажу Петро Степановичу и лично прослежу, чтоб поел.
– Рахмат, Коля! Ваня, пойдем!
Хамидов пошел вперед и Яшкин двинулся за ним, вслушиваясь в стонущий ветер. Винтовки держали наготове. Отошли метров на сто от моста.
– Давай здес. Вот у береза ляжем.
Они только собрались залечь у березы как неожиданно впереди выросли две фигуры. Из – за метели и шума ветра ничего не было видно и слышно, но видимо немцы успели увидеть их раньше. Яшкин вскинул винтовку, но выстрелить не успел. Два автомата плюнули светлячками пуль и Ваня, ощутив страшную слабость, рухнул на землю.
*****
Яшкин оглянулся. Он стоял на том же месте где упал. Вот береза, вот бугорок, за который хотели залечь. Только не было метели, и ярко светили звезды на небе. Было холодно, морозно и Ваня поёжился. Странно выглядели предметы вокруг. Все было как в тумане и в тоже время все было четко видно. Ваня подошел поближе к березе. Ствол дерева отозвался гулким стуком и морозной твердостью. Вдруг он заметил, как в этой туманной расплывчатости проявились две фигуры. Они подошли поближе и Ваня увидел, что это немцы. Винтовка была в руках, но стрелять Ваня и не думал. У немцев тоже в руках были автоматы, но и они не собирались ими воспользоваться. Ваня закинул винтовку за спину и немцы, увидев это, повесили автоматы на плечо дулами вниз. Они подошли и встали перед Ваней. Один был совсем молодой, возрастом почти такой же как Ваня, а второй постарше, угрюмый и заросший густой щетиной. Молодой весело поздоровался:
– Здравствуй, Иван!
– Здорово, Фриц!
– Откуда ты знаешь, что меня зовут Фриц?
– А откуда ты знаешь, что меня зовут Иван?
Немец пожал плечами.
– Не знаю. Бывает. Ну как дела, Иван?
– Нормально! А у тебя, Фриц?
– И у меня нормально.
– А где ты так хорошо по русски «шпрехать» научился?
– По русски?! Ты что Иван?! Это ты откуда знаешь так хорошо немецкий? У тебя же чистый Хох Дойч!
– У меня – изумился Ваня – Ты что, Фриц, спятил? Да я ж с тобой на русском говорю!
– Это ты сошел с ума, Иван, это я с тобой на немецком говорю!
– Ну да? – поразился Ваня.
– Ты что ни будь понимаешь, Отто? – немец обернулся к своему товарищу.
– Пока немного, но начинаю догадываться. А где второй, который был с тобой?
– Не знаю – удивился Ваня – пропал Юсуп.
– Тут я – раздался голос сзади и Юсуп подошел к Ване.
– Значит, это ты бросил в нас гранату? – Отто вытащил сигареты собираясь закурить.
– Я. А кто из вас попал в меня?
– Оба стреляли одновременно. А кто попал, не знаю.
– Юсуп, ты на русском совсем свободно говоришь? – удивленно спросил Ваня.
– Вань, я же с тобой не на русском говорю, здесь каждый на своём языке говорит. Главное, что мы все друг друга понимаем.
– Верно – сказал Отто.
– Ваня, холодно очень. Надо бы костер разжечь – Юсуп потирал от холода руки и передергивал плечами.
– А можно, Юсуп? Мы ж вроде как в дозоре?
– Теперь все можно, Ваня. Давай разжигать.
Все четверо быстро собрали хворост, и Отто щелкнув зажигалкой, поджег кусочек газеты, которую дал ему Ваня. Костер быстро разгорелся. Стало вроде как теплее.
– Ну, вот и хорошо. Жаль чайку попить не удастся, заварки нет – Ваня поудобнее устроился возле костра – мы когда с батей в тайгу ходили на охоту, очень любили у костра чай пить.
– Да, чай это было бы здорово – мечтательно поддержал Юсуп – дома я очень любил пить чай. Сидишь, в тенечке, после работы, разговариваешь. У нас есть такое место, «чайхана» называется. Место, где чай пьют. Но там не только чай пьют. Главное там – это общение. Новости узнаёшь. Отдыхаешь. Отто, а у вас любят чай пить?
– Нет, Юсуп. У нас больше любят кофе. До войны моя Ильзе варила кофе по утрам, я выпивал чашечку и такая бодрость появлялась – Отто потянул ноздрями морозный воздух, как будто вдыхал аромат кофе – Только кофе был настоящий, не то что теперь – суррогат.
– А вот моя Марта любит чай – Фриц мечтательно закатил глаза – Она всегда пила чай, а я кофе. Мы поженились весной сорок первого года. Я должен был идти в армию. В августе она написала, что у нас будет ребенок, а прошлой зимой у меня родилась девочка. Но я её так и не видел. Ваня, а ты не женат?
– Нет. Думал, вернусь тогда и женюсь. На Машке. Соседке моей. Вместе в школу ходили.
– Юсуп, а у тебя дети есть?
– Пятеро. Мальчик – мальчик, потом девочка – девочка. Последний опять мальчик. А потом война началась. Тяжело им, но моя Зайнаб справляется. Она у меня молодец. Работает учительницей в школе. Ну и мама с отцом помогают. Братья, сестры. Самим тяжело, но помогают. Теперь ещё больше помогать будут.
– Везде тяжело. Как у вас так и у нас – Отто тяжело вздохнул и неожиданно добавил – проклятая война.