— Грешен, батюшка, — не стал отнекиваться комендант, разводя руками.
Из-за ширмы послышался придушенный смех медсестры.
— А ну, тихо там, за ширмой! — прикрикнул заведующий на свою помощницу, которая, как и все в поселке была осведомлена о «слабости» главы администрации. И уже, обращаясь к самому пациенту. — Я надеюсь, что вы перед процедурой не позволили себе ничего такого?
— Ни-ни, Григорич! Как можно?! — яростно затрясла головой некоронованная особа. — Только позавчера с этим Алтухиным, после бани по рюмашке. И всё. Что, я, дурак, что ли, переться на прививку с похмелья?
— Ну, ладно-ладно, — повел опытным в этом деле носом Чеботарев, и, не учуяв знакомого запаха, моментально успокоился. — Ну, вроде бы все, — решил он подвести итог блиц-опросу, — осталась маленькая формальность.
— Какая?
— Надо указать в пустой графе полностью свое имя, отчество и фамилию, а ниже поставить подпись. Вот, держите, — протянул врач листок с убористым и мелким текстом коменданту.
— Мелко-то как, — прищурился Митрич, вглядываясь в написанное. — Плохо видать. Ты мне на словах скажи, что там написано. Не согласие ли на расстрел без суда и следствия?
— Да ну что вы, право, такое говорить изволите? — поморщился доктор. — Просто вакцина новая, ранее нигде не применялась. А написано там о том, что вакцинируемый «предупрежден о возможных поствакцинальных осложнениях (общих: непродолжительный гриппоподобный синдром, характеризующийся ознобом, повышением температуры тела, артралгией, миалгией, астенией, общим недомоганием, головной болью и местных: болезненность в месте инъекции, гиперемия, отечность), которые могут развиваться в первые-вторые сутки после вакцинации и разрешаются в течение 3-х последующих дней», — буквально процитировал он, видимо, заранее уже заученную фразу.
— Ох, отец родной, страсти-то какие ты мне тут наговорил, — сморщился, как от кислого, Митрич. — Ты мне лучше скажи, правду говорят, что между первой и второй дозой, нельзя этого потреблять, — щелкнул он пальцами по своему кадыку.
— Прямого запрета нет, но я вам Михал Дмитрич, настоятельно рекомендую воздержаться от подобных опрометчивых шагов, — строго предупредил Чеботарев. — Вакцина, как я уже упомянул, новая, и как поведет себя ваш организм в ситуации могущего возникнуть конфликта между иммунобиологическим препаратом и сивушными маслами, никто прогнозировать достоверно не может. И я не могу. Вам понятен такой расклад?
— Дык, куды уж тут не понять?! — неопределенно ответил монарший отпрыск, ставя размашистую подпись внизу расписки.
— Машенька! — крикнул доктор медсестре. — У тебя там все готово?
— Да, Андрей Григорич, — тут же отозвался девичий голос из-за ширмы.
— Проходите, товарищ полковник, за ширму, — напутствовал Виттеля доктор.
— Куда колоть-то будут?! — вдруг забеспокоился старик, явно чего-то опасаясь.
— Не беспокойтесь, Михал Дмитрич, — правильно оценил тревогу пациента врач. — Колоть будут в плечо. Впрочем, если вы пожелаете…
— В плечо, конечно! Не раздеваться же мне тут до исподнего! — засуетился Митрич.
— Как скажете, — равнодушно отметил врач.
— А-а-а, ну, тады ладно, — произнес Митрич, кряхтя, поднимаясь со стула.
Митрич проковылял за ширму, где его встретила пухленькая и миловидная медсестра с уже готовым одноразовым шприцом для первой инъекции.
Полковник аккуратно снял китель и повесил на спинку стула, затем все также аккуратно снял рубашку, но присаживаться не стал, решив принять дозу стоя на ногах. Маша не заставила себя долго ждать. Быстренько протерев нужное место ваткой, смоченной в спиртовом растворе, легко всадила иглу в задубевшее старческое тело полковника. Комендант даже не ойкнул, но ноздри раздул, ощущая привычный запах, исходящий от средства дезинфекции.
— Вот и все, Михал Дмитрич. Можете одеваться, — ласковым голосом проворковала медсестра.
Виттель благодарно кивнул девушке и начал неспешную процедуру облачения.
— Михал Дмитрич! — окликнул его Чеботарев. — А что это народ не торопится к нам на экзекуцию? Вы, когда шли сюда, видели кого-нибудь?
— А, как же! — отозвался Виттель из-за ширмы. — Стоят у входа. Опасаются, вишь.
— Чего же? — удивился врач. — Мы, вроде бы тут не кусаемся. Сейчас еще должны подойти медсестры, и тогда мы это дело на конвейер быстренько поставим.
— Вот я выкарабкаюсь отсюда живым, тогда и они потянутся, — ухмыльнулся полковник, застегивая манжет на рукаве. — В кажинном деле, Григорич, свой вожак нужон.
— Ну-ну, — хмыкнул доктор.
Выйдя из-за ширмы, Виттель опять подошел к столу доктора.
— Ну-с, милейший вы наш Михаил Дмитриевич, теперь ждем вас ровно через двадцать одни сутки. А пока постарайтесь все же воздерживаться от некоторых, так скажем, пагубных привычек. И, да, вот еще что…, — замялся врач, подбирая слова.
— Говори, милый, не стесняйся, — подбодрил его полковник.
— Я, конечно, все понимаю, но войдите и вы в мое положение…
— Ну-ну, продолжай, — насторожился Митрич, чуя еще какой-то подвох со стороны эскулапа.
— Вы, без сомнения, пользуетесь заслуженным авторитетом, как у военного, так и у гражданского населения поселка. И глядя на вас, вам подражают вольно или невольно другие. Вы вот масочку-то защитную, с самого первого дня, как объявили пандемию, не носите, а глядючи на вас и другие не хотят носить. Я ведь вам уже как-то говорил об этом, но вы к моим словам отнеслись начхательски, прямо скажем. Какой вы подаете этим пример своим подчиненным? Не хорошо-с, товарищ полковник, получается. Некрасиво-с. Вон и товарищ Алтухин из Москвы мне давеча сделал замечание, мол, де я не могу должным образом призвать население к дисциплине. А как я могу это сделать, коли сам комендант объекта не желает выполнять предписания Минздрава?
— М-и-ла-й! — осклабился в бороду старик. — Мне, почитай, в обед уже сто лет стуканет! Я и так уже одной культей в могиле стою, а ты хочешь, чтобы я перед концом своим намордник на себя напялил! Н-е-е, — помотал он головой, — николи такого не будет. Не буду я позориться напоследок! И не проси даже, Айболит! А вот подчиненных своих, если хочешь, то пристрожу, за ради сохранения твоего авторитета. Это мы могем! — подмигнул он веселым глазом.
— Ой, да Бог вам судья, Михал Дмитрич! — махнул на него рукой Чеботарев. — Мне что ли больше всех надо?! Вот настрочит этот бойкий москвич докладную наверх, вам же хуже будет, — фыркнул Чеботарев.
— И что с того?! — опять расцвел в улыбке полковник. — Думаешь, я испужаюсь какой-то там писульки?! И — и-и, паря! Я за свою жизнь, каких только доносов на себя не пережил?! Чего мне бояться?! Охочих занять мое место и так днем со огнем не сыскать! Я свое отслужил и отбоялся, еще, когда он под столом бегал в коротеньких штанишках. Ну, получу еще один выговор! Эх, ма! А ссылать меня за проступок дальше и некуда. Дальше только Северный Полюс.
— Я вас предупредил, а уж вы поступайте, как вам заблагорассудится, — опять махнул на все рукой врач. — Ладно, ступайте уж, Бог с вами!
— Э, нет, брат! Ты меня не гони. Вот ты меня все расспросами донимал: что, да как. А теперича я тебя поспрашаю, — деловито уселся старинушка на стул.
— Господи, что еще-то? — всплеснул руками Чеботарев.
— Ты вот у нас человек ученый, университеты там, в столицах кончал разные, — начал издалека Митрич.
— Не разные там, а один — Московский Медицинский Университет имени Сеченова, — позволил себе поправить полковника доктор. — А только и вы, товарищ полковник, зря передо мной прибедняетесь и разыгрываете малограмотного и дремучего человека. Мы все прекрасно знаем, что у вас за плечами Академия Генерального штаба и высшее техническое образование.
— Оно, конечно. Куды же без ученья-то в нонешние времена?! — продолжал ломать комедию Виттель. — Вот я тебя, как ученого и хочу спросить: правду ли говорят, что животная скотина болеет теми же болестями, что и люди?
— Я, собственно говоря, не сильно вдавался в эту тему, — потер щеки ладонями Чеботарев, — однако научно-популярные издания в последнее время пестрят исследованиями в этой сфере. И, что удивительного…
