Я навещал ее за несколько дней до смерти, и она все еще размышляла. Ей было девяносто пять лет, а жизнь ее не была праздной. Она уже не выходила из дома, но много расспрашивала, узнавала о партии, критиковала тех, кого она называла бандитами, разрушающих и разлагающих партию.
В ночь на 25 ноября 1965 года долгая, полная отчаяния и страсти, честная жизнь Анжелики доходит до конечной точки. Теперь Балабанова видит одно лишь лицо матери. Она говорит что-то по-русски, ее слова звучат как молитва. Кто-то подумал, что она молится, что она обратилась к Богу на пороге смерти. Что совершенно неправдоподобно. Никто в этой комнате не понимал, что говорит Анжелика. Все слышат одно слово – «мамочка», и видят, как ее губы целуют воздух. Мамочка, мамочка… Она целует ей одной видимое лицо Анны Хофман. Возможно, просит прощения за все зло, которое она причинила той, что прокляла ее.
Прощание проходило в штаб-квартире римской федерации ИСДП, на виа дель Тритоне. Похороны были на Пьяцца дель Пополо. Шел дождь. Пришел Ненни. Сарагата видно не было, был лишь протокольный венок с надписью: «Дорогой Анжелике Балабановой». Ее похоронили в Риме, на некатолическом кладбище Пирамиды. Она просила похоронить ее рядом с учителем Антонио Лабриола. Ее могила находится в русской части, через четыре ряда от могилы Антонио Грамши[636]. В своем завещании она просила уничтожить все ее письма и бумаги:
Похороны должны быть гражданскими. Никаких венков, только красные гвоздики, пусть их бросят те, кто любил меня, разделял мои стремления к социалистическому обществу, к торжеству человеческой Свободы и Правды.
Эта книга – дань уважения, которого она заслуживает. Уважения к женщине, которая порвала с Муссолини и Лениным. К «социалистической святой», ставшей антикоммунисткой, неумолимо бичевавшей человеческие и политические слабости итальянских левых. И поплатившейся за это изоляцией, одиночеством. Хотя «неудобной моралистке» было бы что возразить и по этому поводу. В 1960 году она надиктовала статью, которая была опубликована в газете La Giustizia и в которой она вспоминает о разрыве с большевиками как о лучшем дне в своей жизни и говорит, что ей не нужно ни прощения, ни понимания:
«Я не хочу никакой реабилитации. Я была первой, кто выбрал для себя не только Свободу, но и великую, неизмеримую привилегию остаться верной Социализму и, думаю, должна гордиться всеми теми, кого я, может быть, побудила последовать моему примеру.
Я никогда не была спокойна.
Но сегодня я обрела покой.
Я умираю»[637].
notes
Примечания
1
Здесь и далее перевод стихов Н. Колесовой.
2
Так у автора. В дальнейшем автор называет другую фамилию матери А. Балабановой: Хофман. Кроме того, в повествовании часто упоминаются брат и сестра Анжелики, ошибочно названные автором Балабановыми. Анжелика (при рождении Ройзман) взяла фамилию мужа. – Прим. перев.
3
Балабанова А. Моя жизнь – борьба. Мемуары русской социалистки. М., 2007. Далее – «Моя жизнь». С. 14.
4
Источник не указан.
5
Balabanoff A. Memorie, Società editrice L’Avanti!. Milano-Paris, 1931. P. 12. «Мемуары» были написаны Балабановой в Москве в 1920–1921 году.
6
«Моя жизнь». С. 12.
7
Там же. С. 14.
8
«Моя жизнь». С. 10.
9
«Моя жизнь». С. 13.
10
Balabanoff A. Memorie, Società editrice L’Avanti!. P. 20.
11
Точная дата рождения Балабановой покрыта тайной. Это единственная слабость, которую она себе позволила в жизни: скрывать свой возраст. «Кто-то, – писал Индро Монтанелли в Corriere della sera, – в посвященной ей статье сообщал, что ей девяносто лет, другие утверждали, что девяносто пять. Возможно, она и сама уже не помнила свой возраст, наверное, он ничего для нее не значил. Неустрашимая старушка была на ногах до самого последнего времени […].» Что касается года ее рождения, возможно, это 1870 год, потому что кто-то вспоминал, что в 1900 году, когда в Савоне праздновались выборы мэра-социалиста Муссо, Балабанова воскликнула: «Как я рада, что ты выиграл именно в день моего тридцатилетия!». Джорджо Джанелли, единственный живой родственник, утверждает, что ее год рождения 1869-й. В фальшивом паспорте, который австрийское правительство «даровало» Балабановой, не имевшей гражданства, была указана дата 14 июля 1877 года, то есть на семь лет меньше. Днем рождения Анжелика выбрала день взятия Бастилии. На плите старинного некатолического кладбища для иностранцев выгравировано 4 августа 1877 года. Анжелика хотела выглядеть моложе. Я хотел уважить ее волю. Итак, будем считать ее годом рождения 1877 год.
12
«Моя жизнь». С. 19.
13
Резня «Бава-Беккарис» – подавление голодных бунтов в Милане 6–10 мая 1898 года. Названа по имени итальянского генерала Фьоренцо Бава Беккариса. Известна в Италии как Майские события, или Миланские беспорядки. – Прим. перев.
14
«Моя жизнь». С. 21.
15
Balabanoff A. Memorie, Società editrice L’Avanti!. Pp. 92–93.
16
«Новое время» (нем.) – журнал Социал-демократической партии Германии. Издавался в Штутгарте в 1883–1923 гг. – Прим. ред.
17
Люксембург Р. Социальная реформа или революция. М., «Красная новь», 1923.
18
«Моя жизнь». С. 31.
19
Там же.
20
Там же. С. 32.
21
«Моя жизнь». С. 33.
22
La corrispondenza di Marx e Engels con gli italiani 1848–1895, a cura di G. Del Bo. Feltrinelli, Milano, 1964. P. 510.
23
«Моя жизнь». С. 34.
24
«Моя жизнь». С. 35.
25
Там же. С. 36.
26
«Вперед!» (итал.) – итальянская газета. Выпускается с 1896 года. Была создана как центральный орган Итальянской социалистической партии. – Прим. ред.
27
Casalini M. La signora del socialismo italiano. Vita di Anna Kuliscioff. Editori Riuniti, Roma, 1987. P.172.
28
Письмо хранится в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), фонд Балабановой.
29
«Моя жизнь». С. 40.
30
Серрати Д. М. Выставка фашистской революции. Коллекция Пеннати, машинописный текст Il dittatore, b. 72. Текст посвящен Муссолини, ранее не опубликован, написан в 1923 г., когда Серрати находился в заключении в Милане.
31
Balabanoff А. Il Traditore, Napoleone editore. Roma, 1973. Pp. 24–25. («Предатель»).
32
Balabanoff А. Il Traditore. P. 26.
