Janusz Korczak

PEDAGOGIKA ŻARTOBLIWA

© И. Е. Адельгейм, перевод, 2014, 2024

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Азбука®

В основе медицины лежит искусство распознавания. Студент, обследуя пациента за пациентом, учится видеть, а подметив симптомы – объяснять их, связывать и делать выводы.

Если педагогика намерена двигаться по пути, проторенному медициной, ей следует выработать воспитательную диагностику, основанную на распознавании симптомов.

Улыбки, слезы, румянец для воспитателя – то же, что температура, кашель, рвота для врача. Любой симптом важен. Все следует записывать и продумывать – отбрасывать случайное, связывать родственное, искать закономерности. Не как требовать и чего требовать от ребенка, не как приказывать и запрещать – а чем он обделен и чем перегружен, в чем нуждается и что может дать.

Интернат и школа – поле для исследований, педагогическая клиника.

Почему один ученик, приходя в класс, всюду сует нос, со всеми болтает и лишь звонок с трудом заставляет его усесться на свое место? А другой сразу идет к своей парте и даже на перемене неохотно ее покидает? Что это за личности, что должна дать им школа и чего может требовать взамен?

Почему один, когда его вызываешь отвечать, идет охотно, с поднятой головой и победной улыбкой, энергично вытирает доску, пишет крупно и размашисто, сильно нажимая на мел? А другой нерешительно встает, откашливается, поправляет одежду, нога за ногу, потупившись, плетется к доске, вытирает ее, только если скажут, и пишет маленькими бледными буковками?..

Кто выбегает на перемене из класса первым, а кто – последним?

Кто часто тянет руку (знает, умеет, хочет ответить), кто – редко, а кто – никогда?

Если на уроке тихо, кто первым поднимает шум, а кто в общем гомоне хранит молчание?

Кто (и почему) занял это, а не другое место на первой или на последней парте, рядом именно с этим одноклассником?

Почему одни возвращаются домой в одиночку, а другие – парами или гурьбой? Кто часто меняет друзей, кто хранит верность?

Почему дети не смеются там, где вроде бы должны, и почему хохочут, когда мы ждем, что они расчувствуются? Сколько раз ученики зевали во время первого и последнего урока? Им неинтересно – почему?

Вместо обид – мол, получилось вопреки нашим справедливым ожиданиям – объективное исследование: почему? Без него нет опыта, нет творчества, движения вперед – нет знания.

Эта брошюра – не образец подобного анализа, она – документ, свидетельство того, как трудно «сфотографировать» словами происходящее и насколько плодотворным может быть комментарий, даже ошибочный, к подмеченному и запечатленному на лету моменту – симптому индивидуальному (воспитанника) или коллективному (группы).

Лучшие педагоги начинают вести дневники, но вскоре бросают, ибо не владеют техникой ведения записей, не приобрели в училище твердой привычки фиксировать свой труд. Слишком требовательные к себе, они утрачивают доверие к собственным силам; слишком многого ожидая от дневника, теряют веру в его ценность.

Одно меня радует, другое печалит, удивляет, беспокоит, сердит, расхолаживает. Что записывать, как записывать?

Не научили. Воспитатель вырос из дневника, который подросток прячет от папы под матрас, но не дорос до летописи, которой можно делиться с коллегой, обсуждать на собраниях и съездах. Может, его и учили записывать чужие лекции и чужие мысли – но не свои.

С какими трудностями и неожиданностями ты столкнулся, какие совершил ошибки, как исправлял их, какие терпел поражения, какие праздновал победы? Каждую неудачу стоит осознать – это поможет другим.

Куда уходят часы твоей жизни, на что ты тратишь запас молодой энергии? Если горел в твоей душе огонь, а с годами потух – не помог ли он что-то разглядеть, выковать?

Опыт – из чего он складывается?

Это уже не для науки, не ради других – ради тебя самого.

Ты ничего не сумеешь дать родине, обществу, будущему, если не трудишься над обогащением собственной души. Только берущий способен отдавать, только взращивающий свой внутренний мир способен помогать расти. В записях – семена, из которых произрастают лес и нива; из капель образуется родник. Вот чем кормлю я, пою, тешу, укрываю от зноя.

Записи дают возможность подвести итоги жизни. Это свидетельство того, что ты не промотал ее зря. Жизнь всегда высвобождает лишь часть сил, позволяет достичь лишь доли того, о чем мечталось. Был молод – не знал, дожил до седин – знаешь, но сил уже недостает. Записи – твоя защитная речь перед совестью: почему так мало, почему не так, как следовало…

Запись. Ему нечем писать…

Комментарий. Как быть? Должен ли педагог иметь несколько запасных ручек и одалживать их ученикам? Кто именно часто забывает?

Записывать, сколько раз, но не преувеличивать: «Вечно ты забываешь».

Может быть, утром, перед первым уроком: «Кто что забыл?»

Запись (пятиминутное наблюдение под конец урока арифметики). Болек трет подбородок, тянет себя за ухо, вертит головой, смотрит в окно, ерзает на скамейке, скрещивает руки на груди, раскачивается, меряет ширину стола тетрадкой, потом рукой, листает тетрадку, свешивается со скамейки, замирает, машет рукой, поглаживает скамейку, трясет головой, смотрит в окно (идет снег), грызет ногти, подкладывает под себя руки, трогает ботинок, поправляет, обмахивается тетрадкой, сует руки в карманы, потягивается, нетерпеливо ерзает, потирает руки… «Можно я пойду к доске?»

Учитель: «Пишите!» Схватил ручку, помахал в воздухе, подул и с размаху окунул в чернильницу. Крутится на месте. «Ну пожалуйста, можно я?! Ой-ой-ой!» Хлопает себя по лбу, вскакивает.

Учитель задает сложить 332 и 332. Моментально решает пример – и оглядывается: «А ты сделал?» – и вполголоса: «Быс-с-стро, как ветер-р-р…» – щелкает языком и вздыхает…

Комментарий. Так ребенок защищается, так разряжает накапливающуюся и не находящую выхода энергию, так борется с собой, стараясь не нарушить ход занятий, так просит занять его чем-нибудь, проявляет досаду, набрасывается на орудие труда, так, наконец, в поэтическом сравнении, сам того не сознавая, выражает скрытую тоску – «как ветер-р-р».

Понаблюдай за мучениями подвижного, возбудимого ребенка – как разумно он ведет себя, чтобы, не вызывая неудовольствия учителя, дать выход своей энергии в полу- и четвертьдвижениях, сколько стараний прилагает, пока в конце концов не нарывается на «Сиди спокойно!». И до чего же «повезло» апатичному, сонному ребенку!

Запись. «Тихо!» – сколько раз за урок?

Комментарий. Бывает по-разному: а) окрик учителя «Тихо!» излишен – тишину обеспечивает дисциплина (читай «кулак»); б) возгласы «Тихо!» звучат часто, без внутренней убежденности и эффекта не имеют; в) учитель позволяет шуметь – в ущерб учебе; г) учителю удается договориться с детьми. Итак: полная тишина, относительная тишина…

Что нарушает тишину – вопрос, просьба, замечание, непрошеный ответ, смех, разговор с соседом? Когда и насколько ты это разрешаешь? По настроению? Насколько ты сам это осознаешь? А если осознаешь, следует помочь разобраться в этом детям.

Запись. Неуверенные ответы на простейшие вопросы, слишком краткие ответы.

Комментарий. Редко бывает, чтобы учитель хоть чем-то не дополнил даже правильный ответ ученика: «Побыстрее», «Помедленнее», «Громче», «Повтори», «Хорошо», «Продолжай»…