- Я б сказал, что секретный секрет воинского успеха шибко прост: никто не станет с тобой воевать, ежели ему это будет невыгодно. Подтверждено тысячелетиями гоблинского существования, за которые от нас и эльфы, и гномы, и даже кобольды отступились. Когда мы вступаем в войну, то поднимаем свою драконью авиацию, перелетаем через подневольных бедолаг, против нас высланных, и наваливаем по тем, кто от войны получает преимущества. Вот вчера звался король Завоевателем или, скажем, Освободителем, был на хорошем счету в обществе — а завтра станет Погорельцем, другие короли на него будут с брезгливым смешком пальцем показывать. Вот купчина контракты заключил, наладил производство мануфактурное и транспортные обозы, а через неделю принужден одеться в обноски и под чужой личиной бежать от кредиторов, с которыми вовек уже не расплатится. Вот воевода вопиет о своей храбрости и непобедимости, собрал вокруг себя отряд отпетых, с магическим мечом красуется для портретов да хулу возносит на диких гоблинов — что ж, те же живописцы, чтоб головы сохранить, зарисуют его с натуры еще раз с тем же мечом, по самую рукоятку надлежаще задвинутым. А мужики, в войско забритые чужой прихоти ради, они хоть и зачастую неприятны, и настропалены против тебя, но не враги же. Побузят, поропщут, да и вернутся на место, пахать по прежнему, только и усвоив, что против гоблинов хаживали, да что-то не выгорело.

Мэтр покладисто шуршал пером, а спина Чумпа, хоть и была всего лишь спиной, начала кривиться, прогибаться и изображать самый что ни на есть сарказм. Хотя вроде бы сильно ошибиться при изложении гоблинской военной доктрины трудно.

- На полсотни лет порой хватает, потом сыскивается новый буйный, проспавший уроки истории, и приходится подновлять память мира, - продолжил Хастред упрямо. - Мораль сей басни в том, что мужик войсковой дешев, а то еще и прибыльно его в битве сложить, ведь с него останутся его земельный надел или мастерская, баба да дети, на которых всегда сыщутся желающие из тех, кто сподобился в тылу отсидеться. Покуда рати мужицкие за чужую славу да прибыль друг друга изничтожают, на этом кто-то да наживается. А пока он наживается, он же гнать все новых мужиков на убой не перестанет. Нет, когда бьешься насмерть, не мечами друг о друга бряцать следует, как в китонском оперном представлении, а клинок вражеский аккуратно обогнуть и прямо по башке залупошить, чтоб враз с плеч, да прижечь на всякий случай, чтоб новая не выросла.

- Замечательное суждение, - воодушевился мэтр Ксандрий и пометил плод судорожного записывания двойной галочкой. - Наши бояре со всей очевидностью так и думают, и уже заявили, что за каждое подлое и святотатственное деяние будет ударено по их, вражеским, центрам принятия решений.

Хастред растерянно моргнул, но сути не постиг.

- Прощения прошу, мэтр... в чем же смысл такое провозглашать? Ежели я вам пригрожу по центру принятия решений двинуть, вы ж чего доброго с телеги соскочите и вкупе с оным центром отбежите на безопасное расстояние. И зачем, позвольте уточнить, дожидаться деяния, когда можно шарахнуть на упреждение, а потом еще пару раз, и еще контрольный, и потом еще для души ногами попинать? Это ж война, не игра в «архонт», где ходят сугубо поочередно.

- Впрочем, даже в «архонте» цель точно та же — пресечь самую возможность противника совершать ходы, особенно подлые и святотатственные, - подметил Чумп. - Обещаниями да угрозами вреда не нанесешь. Хотя, конечно, можно громогласно пригрозить по центру принятия решений, а потом внезапно пнуть по зоне репродуктивного созидания... А можно пнуть и не грозя, вовсе из-за спины, на глаза не попадаясь — но так и войн никаких водить не придется, а как без них мир перекраивать?

- И бояре — не воеводы, им вольно языками чесать, с них-то не спросят за возложенные ожидания, - подытожил Хастред. - Что по ту, что по другую сторону надо ж как-то создавать видимость, что зачем-то ты своей державе нужен.

Быть рупором эпохи ему не то чтобы понравилось, но оказалось отнюдь не противно. Дома-то по любому поводу приходилось язык прикусывать. Правда, немного огорчало, что вещать приходится ни пойми от чьего имени, зато и все шишки, если таковые посыплются, будут на чужую голову.

- Блокпост, - сообщил Чумп. Хастред высунулся набок из брички и разглядел прямо по курсу небольшую баррикаду, ощетиненную острыми кольями. Возле толкались копейщики, без большого порядка и всякого энтузиазма. Оно и понятно, караулы нести — служба самая заунывная.

- С этим я разберусь, подорожную имею, - похвалился мэтр и извлек изпромежь тетрадных страниц аккуратно сложенный плотный лист.

- А может, напролом и стоптать парочку? - предложил ущельник кровожадно. - Вот прямо не дожидаясь хотя бы от своих деяний подлых и святотатственных. А то еще тупых и казенных, эти даже хуже, потому как от подлых-то хотя бы самим подлым бывает выгода.

- Вот не надо, - осадил его Хастред. Он всегда имел к служивым людям сочувствие и некоторое уважение, хотя последняя беседа с копошильским стражником и не заладилась. Да и прорываться с боем в расположение армии не выглядело светлой идеей — даже если преуспеешь, то окажешься буквально всем враг. К слову, по обе стороны от дороги тянулись рощицы, куда можно было бы безболезненно нырнуть и ценой небольшого крюка обойтись без стычек.

Вышедший из-за баррикады бородач в островерхом шишаке вразвалочку подошел к бричке и обвел пассажиров взыскующим взглядом. Долгополая кольчуга, не самый модный фасон, зато наверняка услада отечественного производителя. Длинный каплевидный щит на перевязи за спиной. В руке пехотное копьецо немногим больше своего роста, прямой меч на боку — как с картинки.

- Кто таковы, куда следуете? - вопросил этот лубочный персонаж устало, словно только тем и занят, что транспортный поток регулирует. На всякий случай Хастред поглядел назад, потом, снова высунувшись набок, вперед — нет, дорога в обе стороны была пустынна.

- Стольный репортер, с нарочным поручением, - важно представился мэтр Ксандрий. - И, э, сопровождающие лица. Вот извольте.

И представил контролеру развернутый лист, на который Хастред успел взглянуть лишь мельком. Текста там было два абзаца, исполненных витиеватым каллиграфическим почерком, зато разных сургучных оттисков не менее полудюжины. Если и существуют на свете сильные бумаженции, то как-то так они и должны выглядеть.

Служивый бумагу принял, носом сосредоточенно хлюпнул, оглядел со всех сторон, одну из печатей пытливо ковырнул пальцем. Промолвил весомо:

- Ожидайте.

И убыл за баррикаду, где полдюжины его товарищей проявили к подорожной интерес того же образца. А один подобрал полы и куда-то побежал, не так чтобы метнулся молнией, а размеренным марафонным аллюром, наводящим на мысли, что дистанцию ему предстоит одолеть солидную.

- Пошел искать грамотного, - выдвинул версию Чумп.

- Обижаете, - возмутился мэтр Ксандрий. - Мы не в абы какой дыре мира, имперское образование, хоть и претерпело немалые треволнения, все еще остается... остается все еще. Может, не каждый воин умеет читать на иностранных языках и бегло, но уж по складам-то всяк осилит. К тому же для офицеров заполнение формуляров, бланков, запросных листов, журналов, карточек и прочего — важная часть службы... можно сказать даже, основная, ничуть не менее значимая, нежели войска в бой водить.

Тут, надо признать, Хастреду пришло некое смутное понимание, почему вчетверо бОльшая Уссура еще не расплюснула Боковину, но будучи в своих суждениях осторожным и сдержанным, книжник эту мысль придержал. Тем более, если Чумп прав в своих оценках и они впрямь идентичны в традициях и воспитании, то войсковая бюрократия должна разить на обе стороны, как двулезвийная секира-лабрис, а стало быть — нивелировать саму себя. С другой стороны, он не раз уже слыхал, что Боковина тяготеет ко вступлению в знаменитый межгосударственный клан, учрежденный эльфами после Войны Некромантов — Глобальную Организацию Всеобщей Народной Обороны (ГОВНО). Это тяготение, вроде бы, и послужило одной из причин, по которой закусились Уссура, идейная наследница Империи, против коей оное ГОВНО и было наложено, и ренегатский ее осколок. Правда, руководство Организации с энергией, достойной лучшего применения, крутило красочную карусель, одною рукой Боковину подманивая, а другой преграждая ей путь в действительные члены; но доходили слухи, что ГОВНО-инструкторы таки внедряют в боковинских ратях свои прогрессивные порядки. Какие там они вояки в этой Народной Обороне, Хастред толком не представлял, но был почти уверен, что тлетворное имперское наследие ими успешно заборото, а стало быть грамотность истреблена на корню и не отвлекает офицеров от воевания.