Профессор Альшпрехт вздохнул вослед бывшему студенту с оттенком тоски по приключениям, которых так и не удосужился испытать в подобающем возрасте, и подтянул к себе вторую кружку.
Интермедия, часть 6
Протискиваться в прикрытый померзшим за зиму вялым плющом пролом в стене было неловко, но Хастред припомнил детство золотое и успешно осилил это испытание. По другую сторону стены его почтили широким спектром взглядов, от недоуменного до благодушно-понимающего, собравшиеся плотной группкой студенты. По рукам они передавали трубочку, легкий зеленоватый дымок из которой навевал ностальгию. От курева этого, широко популярного в учебных кругах, самая занудная лекция становилась источником позитива и мельтешащих в глазах розовых слоников. Сам-то Хастред, рожденный ползать, уже в те времена больше склонялся к созерцательству более мрачному, можно было бы сказать — трезвому, если бы возгонка его не на пиве зиждилась.
- Вам помочь, уважаемый? - обратился к оправляющему плащ гоблину один из курящих, прыщеватый юноша в щегольской шляпе, очевидно желая снискать себе лидерского авторитета в глазах прочих, глядящих с опаской.
- Помоги, браток, - легко согласился Хастред, непринужденно сдвигая за поясом свой гроссмессер, мало уступающий помогателю общей длиной. - Просвети, например, кто нынче присматривает за библиотекой? Все та же слепая бабка или наконец поставили нормальный пост охраны, чтоб вы книги на подтирку не дербанили?
- Библиотеки? - изумился самозванный помощник и растерянно оглянулся на товарищей в поисках подсказок. - У нас тут че, библиотека есть?
- Конечно, есть! - уверенно подсказал рыхлый рыжий малый, до которого трубка пока добраться не успела. - На первом курсе была обходная экскурсия. Она там... где-то... вроде в старом корпусе...
- Через дорогу от столовой, - подсказал Хастред нетерпеливо.
- У нас и столовая есть?! - поразился лидер мнений ошарашенно.
- Да ты никак с факультета журналистики, - смекнул книжник.
- Откуда знаете?
- А это единственный факультет, где прививают презрение к знанию чего-либо, поскольку его всегда можно заменить выдумкой.
- Столовую снесли, - внес ясность компетентный рыжий. - После того как сожгли, а сожгли в результате драки, получившейся из дебатов промеж философами. Но все верно говорите, в аккурат напротив пепелища библиотека и будет. За бабку там или не бабку не скажу, внутрь не ходил. Я тут чтоб диплом получить, а не книги лопатить.
- Подход отвратный, но за целостность хвалю, - изрек Хастред и двинулся было мимо, но задержался, поймав за хвост очередную шальную мысль, мелькнувшую мимо мозга. - А слева от нее, библиотеки то есть, все еще женское общежитие?
Рыжий истово закивал, остальные к нему присоединились, кроме парня в шляпе, в заполошных глазах которого отчетливо читалось — как, у нас есть и женское общежитие?! Куда вообще попал, думал реальный мир, серьезное учебное заведение, а тут сказки какие-то подсовывают.
- Чудесно, - пробурчал Хастред себе под нос и в рамках подготовки условно хитрого плана свернул к большому платану поблизости, дабы ничего не стесняло при возможно рискованных маневрах. Распустил завязки на штанах и, придерживая одной рукой пояс, принялся платан орошать — и дереву на пользу, и внутреннее давление скинуть полезно для сосредоточенности.
Чтоб не вдаваться в тонкости сложной гоблинской физиологии, стоит упомянуть, что Занги оснастил своих потомков в дальний путь весьма предусмотрительно — даже очень средний гоблин пивоизмещением напоминает скорее баржу, чем схожего по размерам хуманса, а стало быть и сброс столь массивного балласта быстро не осуществляется. Как-то в порыве чувств, который нередко наступает после второго бочонка, Хастреда пробило на идею изложить на чистом инском снегу лирическое стихотворение, а палки он не нашел... ну так вот, заряда легко хватило на два полных заковыристых катрена, и на третий бы хватило, но тут выяснилось, куда делись все окрестные палки — возмущенные соседи сбежались с ними со всей Инляндии, совершенно изгадив прекрасное начинание (в том числе собственными кровавыми соплями). В данном случае, важен тот факт, что гоблин сам себя обездвижил, застряв перед платаном, и один из студентов успел осторожно приблизиться и деликатно покашлять за плечом.
- Занято, - кротко упредил его Хастред. - И не стой над душой, вон там еще одно дерево.
- Я не на этот счет, - нервно открестился студент. - Я спросить хотел, ежели позволите...
- Где-то ведро и два бидона, - признался Хастред предупредительно.
- Ох. Полезно знать, но я и не на этот счет тоже. Вы случаем не тот гоблин, которого по всей Копошилке разыскивают?
Хастред хотел было гаркнуть, что нет, он тутошний новый преподаватель физической культуры и боевых искусств, и под этой эгидой заставить всю толпу бездельников лечь и отжаться (все два, а то и три раза, на которые они горазды), но один план он уже выстраивал в голове, а два сразу еще ни одному гоблину в истории не давались, так что свежим поступлением пришлось пожертвовать.
- А че если так? - уточнил он брюзгливо. - Тут не Копошилка, Университету, сколь я помню, дарована экстерриториальность.
Судя по мягкому шлепку в отдалении, с головы пораженного журналиста свалилась его шляпа. Наверное, не проходил еще курс сложных слов... а может, и не собирается вовсе. Нынешнюю журналистику можно по шаблонам вести, вообще слов не зная, три основных темы статей это «А вдул Б», «А больше не вдувает Б» и «Долгая Дорога использует Х как оружие».
- Да я ж ничего плохого в мыслях не держал! - заверил студент восторженно. - Вовсе даже напротив, мы тут все с восторгом следим за происходящим и за вас болеем. Вот только, может, разрешите наш спор, чтоб нам знать, кому проставляться?
- Излагай, - со вздохом разрешил Хастред, поскольку внутренний его тахометр все еще показывал избыточное давление, и бежать от такого любопытства было несподручно.
- Благодарствую. Такой вот вопрос, нескромный возможно: как вы заставили исчезнуть конную статую Первого Наместника, на постановку которой звезда нашего творчества, мастер Церебрали, много лет получал гранты? Вот, сказал он, вчера была почти готовая, а ныне упер ее проклятый гоблин... а она ж четыре сажени в высоту и весит, поди, как скала. Мы уж тут все об заклад перебились — как удалось-то? Одни ставят на заклинание Shrink Item, уменьшающее предметы, другие — на оживление статуи, чтоб сама ускакала из мастерской, да только такую-то громилу наверняка видел бы кто-нибудь!
- А твоя лично какая идея?
- Ну, не сочтите за обиду, я так полагаю, что вы пол в мастерской разобрамши, статую в подземье провалимши и пол над ней снова настилаше, скрываше таким изощренным методом всякие следы своей вовлеченности.
- Достойная версия, - признал Хастред вынужденно. - Жаль, не додумался я до такого... а хотя впредь постараюсь использовать как-нибудь для новых злодеяний. Но вынужден огорчить, тут в ходу сильное колдунство со временем. Смотался я эдак лет на дцать в прошлое и нашептал оному светилу культурному, что мол деньги бери, а статую можно и вовсе не вытесывать... или не отливать, как он там работает. Как придет время предъявлять, вали на меня как на мертвого.
- О-о! Да это уже не шальная выходка безбашенного гоблина, а спланированная афера! А вам, позвольте узнать, с того какая выгода?
Хастред злобно оросил окрестности последними брызгами и принялся завязывать штаны.
- А мы с этим мастером чистый доход поделим, раз уж оба в деле увязли по уши. Зашлю к нему как-нибудь своего эмиссара... есть у меня один, тоже мастером кличут в известных кругах, после этого будете об заклад биться уже насчет того, сколько тому скульптору утаить удалось. Подсказку даю: если все глаза и пальцы сохранит — это для него уже будет большое везение.
Развернулся, дружески хлопнул удрученного студента по плечам, вытер о них руки и пошел широкой размашистой походкой сбросившего лишний груз в направлении библиотеки. Студенты за его спиной сбились в кучу, оживленно загалдели, потом радостно взвыл, кажется, все тот же рыжий многознатец, и зазвякали извлекаемые из кошелей монеты. Ну надо же, что ни придумаешь — на то, оказывается, уже кто-то поставил деньги. Неловко и опасливо жить, осознавая, что ничего первым придумать не способен... а впрочем, придумать полдела, вот сделать и притом довести до финала — совсем другой коленкор.
