- Вот только не надо сейчас начинать мечтать о бабах, - предупредил Чумп поспешно, заметив, как Хастред, возведя очи горе, начинает спешно формулировать свои пожелания для исполнения миром. - Будет время еще. Через подвал?

- Думаю, через окно и кнезову спальню, - Хастред потряс головой, с сожалением признавая, что время выбрал неправильно. - Ты сказал, что нету его, так что там проход должен быть свободен.

- А если нет, то тебе хоть кнегиня перепадет, - догадался Чумп.

- Как это, позвольте, нету его? - возмутился рыцарь. - Я, можно сказать, только того ради и вписался в это мероприятие, чтоб настичь и донести зов справедливости!

- Ну, настигнешь еще, какие твои годы, - утешил его Хастред. - Если здесь и сейчас не застанешь, можешь хоть послание оставить.

- Не уточняй, какое, - поморщился Чумп. - Знаем мы ваши послания. Ладно, двинули к ближайшему окну, оно невысоко. Но вот честно, если у тебя развилась страсть к разумному скрытному передвижению, кончай увешиваться такими дрынами, которые из тебя торчат во все стороны и за все цепляются.

Разумное в этом предложении было, даже, можно сказать, доминировало. Когда в сторону выпирает лук, а над плечом торчит перо бердыша, лазить в окна становится весьма затруднительно. С другой стороны, кто ж виноват, что приходится внезапно покорять новые горизонты — а в горизонтах привычных, на лесной дороге или в старинной гробнице, на чьих мрачных просторах угадывается молчаливое присутствие нежити, подобный запас инвентаря лишним не кажется.

- Мне, если позволите, видится предосудительным и опрометчивым хождение через окна, когда есть дверь, - внес свои два дробля Напукон. - Мы же не ночные разбойники, явившееся сюда с единственной целью ограбить хозяина!

- Ээээ... - протянул Хастред мучительно. - Нет... ?...

И воззрился на Чумпа в поисках поддержки.

- Да чтоб вас, - всплеснул руками Чумп. - Вы как в дурацком кукольном шоу, ни о чем договориться не можете. Ну вас к лешему... не к тому лешему, тот леший делом занят... пошли через дверь. Не через парадную, но все-таки.

- Ничего не в кукольном, - обиженно проворчал ему вслед Хастред, но ущельник уже целеустремленно топал к задней части терема и только отмахнулся. Что ж, заход через подвал едва ли чем был хуже... правда, залезши в окно, можно было вообще никого не встретить, если ординарец вместе с кнезом покинул поместье, а у подвальной двери все же должны были скучать дежурные остолопы. Но могли, с другой стороны, и на самого кнеза нарваться, должна же и на чумпову безошибочность найтись проруха.

У двери в подвал нынче был всего один охранник, и тот приплясывал от нетерпения, таращась в сторону парадных ворот, трясущихся под напором голема. Там собралась такая себе небольшая армия — десятка полтора, а то и два, кто в полной боевой выкладке, кто наспех нахлобучив шлем и держа кирасу спросонья под мышкой. Светили факелы, но даже Хастред давно уже знал, что держащий факел больше подсвечивает себя для таящихся в темноте, чем высвечивает оных таящихся. Чумп уже поволок из ножен дагу, но книжник, по природе своей мямля и доброхот, его решительно обогнал и ухватил недотепу-стражника сгибом локтя под горло — удушающий захват из дварфийских боевых искусств, с успехом применяемый на животных много крупнее хуманса. Бедняга попытался не то закричать, не то закряхтеть, но с передавленной глоткой не преуспел ни в том, ни в этом. Несколько секунд он трепыхался, будь посмекалистее или похладнокровнее, мог бы попытаться привлечь внимание, стуча о стену щитом... но не был. Сознание угасло, как последний уголек, будучи накрыт котелком.

Чумп недовольно помотал головой, но возражать не стал. Вместо этого вытащил из кармана свой набор отмычек и присел над замком. Хастред аккуратно опустил тело стражника на землю, прощупал широкий кожаный пояс и нашел за ним, помимо кинжала, еще и массивный ключ; однако пока извлек, отцепив бородку от пояса, пока придумал победную фразу и развернулся к Чумпу, тот уже одолел замок своими силами, так что ключ Хастред со вздохом сныкал на память за собственный пояс, благо размер способствовал.

- Вперед, истребители пороков, - что прозвучало бы пафосно, если бы изрекал не Чумп. - Чего застыл, сэр эээ... как там я тебя еще не обзывал?

- Вы ж сказали, что там, во тьме, таится полужидкий ужас, - объяснился Напукон застенчиво.

- Таится, таится. А если нет, то, чувствую, ты там сам его организуешь. Пошел!

В обычных обстоятельствах Чумп едва ли преуспел бы в заталкивании ощутимо более крупного рыцаря в темноту подвала, но удачно получилось, что поборник справедливости робел и пасовал перед авторитетами. В дверях споткнулся, рухнул наземь, выжил, выздоровел, встал... вот смотрите-ка, еще и не сделал толком ничего полезного, а уже живет как в песне. Что значит — праведный образ жизни.

Хастред с собой прихватил и свою жертву — нечего ей валяться посреди двора, наводя прохожих на мрачные мысли. Сгреб за шкирку, проволок, вспахивая мерзлую землю, во тьму и со стуком свалил куда-то в сторону дощатой тары. Под стражником хрустнуло, какое-то мелкое круглое раскатилось по всему подвалу.

- А вот на картошке ты споткнуться при отступлении не боишься, - язвительно поддел Хастреда Чумп, закрывая за собой дверь изнутри подвала.

- Картошку я раздавлю, если отступать буду со всем прилежанием.

- И то верно. Рыцарь? Ты там живой?

- Прижался к стене и готов давать отпор слизням, сударь. Надеюсь, они не подкрадутся незамеченными и не будут жидки настолько, чтобы клинок об них только пачкался, не нанося вреда.

- Только с полужидким тебе и воевать, предприимчивому такому. Держись за мной, не отставай... и башку мне постарайся не оттяпать, по крайней мере пока не за что.

- Ой ли, - усомнился Хастред в меру отпущенного природой сарказма, но тут же споткнулся на картошке и, как в той малоизвестной балладе о злоключениях незадачливого писателя, сам назначил себе — мол, играй да помалкивай.

Темно в подвале было — хоть глаз выколи, даже гоблинские глаза ничегошеньки не различали, но Чумп, как быстро выяснилось, к таким мелочам жизни был привычен — он шел, почти не снижая скорости и, судя по звукам, поводя перед собой дагой на предмет обнаружения препятствий. Рыцаря Хастред снова поймал за плечо, едва не схлопотав панический удар в ответ, и направил вдогонку удаляющемуся постукиванию.

- Прошу не счесть сие заявление малодушием, но я б предпочел смело глядеть в глаза опасности, а не опасаться в нее того гляди вляпаться, - жалобно обнародовал очередной свой витиеватый манифест Напукон.

- Терпи, - посоветовал Хастред, пихая его перед собой. - Справедливость — такая штука, которая обязана что?

- Что? - жалобно полюбопытствовал рыцарь, покладисто запинаясь о многочисленную подвальную тару.

- Обязана настигать, желательно неотвратимо, а для того выскакивать внезапно из самого темного угла и обрушиваться на виновного. Вон была история про одного ятанского парня вроде нашего Чумпа, который в выгребной яме сидел и подкарауливал очередного заигравшегося кнеза, или как там они у них называются... дайме, кажется.

- Ятанского придумал какого-то, - проворчал из темноты Чумп. - Зачем далеко ходить, покажите мне здешнего хоть одного, кто никогда в сортир не проваливался.

- Я никогда не проваливался, - похвастался рыцарь. Хастред хотел бы присоединиться, но по жизни был честным, пьющим и не особо изворотливым... вот от самого Чумпа никак не ожидал, но с другой стороны за сортир можно посчитать и цельную канализацию, каких немало понастроено под крупными городами. А в канализационных тоннелях, если опытно заткнуть нос и не утратить сознание буквально минут через пять, масса замечательного как для желающих избежать внимание, так и для тех, кому немного не хватает экспириенса для следующих десяти-пятнадцати уровней.

- И вот этим ты гордишься, - упрекнул хвастуна Чумп. - Не тем надо упиваться, что никогда с тобою ничего познавательного не приключалось, а тем, с какой лихостью ты из этого положения выбрался и сколькому при этом научился.