— Что, сразу сообразить не смог? — проворчал он.

Впрочем, спрятать довольную улыбку он не успел.

— Теперь повтори!

Я заново сформировал ткань заклинания, но тут тяжелая дверь со скрипом отворилась и в камеру зашел недовольный Кругликов. Его усы под стать настроению топорщились жесткой щеткой. Его глаза впились в сгусток силы, затем в Лискина. Я поспешно развеял заклинание.

— Что тут происходит? Мне доложили, что вы, так сказать, снова разносите казенное имущество!

— Александр Вениаминович, — с укором сказал Лискин, — это все наглая ложь и провокация. Все целое!

Он стремительно пересек камеру и встал позади меня, закрывая дырку в стене. Кругликов прищурился и огляделся.

— Так, стол цел, табуреты тоже, — он озадаченно крутил головой. — Тогда почему был такой грохот? Аркашка сказал, что вы снесли половину стен!

— Вот видите, с кем вам приходится работать, Александр Вениаминович! Искренне вам сочувствую, — ехидно улыбнулся Лискин. — Грохнуло заклинание и все. У мальца дар! Я из шкуры вон лезу, чтобы научить его, а мне, понимаешь, мешают!

Я важно кивнул, изо всех сил сдерживая улыбку.

— Раз все в порядке, продолжайте. Я скажу Аркадию, чтобы вас не отвлекал больше, — скривив губы сказал Кругликов и вышел, громко хлопнув дверью.

Лискин повернулся к стене, зачем-то поковырял дырку от моего заклинания и со всех сторон рассмотрел свой палец. Затем хмыкнул и вернулся в свой привычный угол.

— Продолжим! — и как дирижер махнул рукой.

На этот раз я решил сделать края заклинания плавными, чтобы оно больше походило на пример Лискина. Получалось не очень — сверкающие линии то и дело расползались в разные стороны и не желали принимать нужную мне форму. Как я не бился — все равно получался прямоугольник, а иногда и квадрат. Но просить у Лискина помощи не собирался, хотел сам понять, как это работает.

Рубашка давно промокла, пот стекал с лица градом, даже дышал с трудом. В итоге, окончательно выйдя из себя и потратив почти все силы, я встряхнул руками, образовав перед собой бесформенный сгусток молний, и сразу же жестко скомкал его, помогая ладонями.

Заклинание сорвалось с моих пальцев и стремительно помчалось к цели. Я тут же спрятался за стол. Сверкающий заряд ударился об стену и, наконец, растекся как надо, быстро впитываясь в серые камни. Победно улыбнувшись, я обернулся к Лискину. Тот неверяще смотрел то на меня, то на место удара.

— Неплохо, — выдохнул он, потирая гладкий затылок.

Почему-то я ему не поверил. Георгий кашлянул в кулак и резко спросил:

— Ты хоть понял, что сделал?

Я мотнул головой, и она предательски закружилась. Ноги дрожали, одежда неприятно липла к телу. Хотелось упасть под стол и долго-долго лежать.

— Опять истощение? — закатил глаза Лискин. — Сказал же не брать много силы! А если бой? Кругом враги? А ты пуст! Раз и Лешеньки нет! За что мне такое наказание? — закончил он на одной ноте.

Хотел было ему сказать, за что именно, но не смог даже открыть рта. Камера странно крутанулась и, ноги окончательно подвели, и я рухнул на холодный пол.

— Да чтоб меня, — сквозь вату в ушах услышал я. — Вставай давай.

Меня подняли и усадили на табурет. Я не удержался и повалился лицом на стол, сильно ударившись носом. Эта вспышка боли привела меня в чувство.

— Очухался? — ядовито спросил Лискин. — На сегодня занятия окончены. Иди отсюда. И поживее!

Он сложил руки на груди и отвернулся. Я не двигался с места — голова все еще кружилась и вероятность, что снова упаду, была велика.

Потребовалось еще минут десять, прежде чем у меня хватило сил подняться. Ноги были ватными. С трудом делая маленькие шаги, я добрался до двери и ударил в нее два раза. Металл едва слышно загудел.

— Да брось! Не все так плохо. Подумаешь, переборщил с силой. Первый раз, что ли? Зато потом умнее будешь, — проворчал Лискин.

Он подошел и сам от души пнул дверь. Громкий звук прошелся по нервам и ударил в макушку. Пришлось ухватиться за стену, чтобы снова не упасть.

— Чего опять вы там? — прохрипел Аркашка, загрохотав замками. — Закончили, что ли? Стучат тут, понимаешь, от работы отвлекают.

Дверь приоткрылась и в проеме показалась седая голова в шапке. Мутные глаза старика оглядели камеру и сфокусировались на мне.

— Ты. На выход. Валентиныч, ты остаешься, сам знаешь.

Лискин передернул плечами и отошел. А я медленно вышел из камеры и вдохнул влажный воздух подземелья.

— Ты, эт самое, — сказал мне Аркашка, едва замок вернулся на место, — с силой-то аккуратнее. Доведешь себя, совсем без магии останешься.

Я в ответ криво усмехнулся.

— Зря смеешься, — хрипло сказал старик, явно обидевшись. — Я таких на своем веку уйму видел. Тратят себя, почем зря, а потом собирай их в мешки по камерам. Хлопотно это.

От его слов по мокрой спине пробежали ледяные змейки.

— Экономь, эт самое. Как в готовке — щепоть соли, ложка сахару. Научишься еще. Сила-то, когда есть, никто не ценит. А уж потом...

Я понимал, о чем он говорит. Сам помнил эту пустоту внутри, которую никакими пирожками невозможно было заткнуть.

Аркашка довел меня до главного выхода и прошаркал обратно к своему столику. Мне оставалось только протянуть руку, ухватить тяжелое кольцо и выбраться из этого подземелья.

***

В приемной меня ожидал Василий. Он сидел на мягком диванчике, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой ложку, которой лихо зачерпывал варенье. Марфа Ильинична увлеченно разбирала бумаги и даже не подняла головы. Увидев меня, тренер охнул, бросил все на столик и моментально оказался возле меня.

— Алексей Николаевич! Опять? — тихо спросил он.

У меня не было сил, чтобы кивнуть, поэтому я моргнул.

— В ресторан? — еще раз моргнул. — Сами сможете?

Я снова прикрыл веки. Василий обхватил меня за плечи, и мы медленно двинулись к выходу. Поравнявшись со столом секретаря, я приподнял голову и старался выглядеть лучше, чтобы не пугать ее. А то опять вызовет Кругликова, а у меня и без него голова тяжелая.

— До свидания, Марфа Ильинична! — громко сказал Василий. — Рад был вас видеть. Спасибо за угощения!

И чуть выдвинулся вперед, закрывая меня от ее зоркого глаза. Я с благодарностью посмотрел на тренера. Вот как он понял?

На крыльце он остановился и сказал:

— Николай Александрович, сказал, чтобы я ждал вас в приемной. И потом, чтобы ни на шаг не отходил от вас.

Я глубоко вздохнул пряные запахи осени и не нашелся что ответить. Кивнул и слабо махнул в сторону ресторана. Сейчас не было никакого желания думать, хотелось сесть и немного отдохнуть.

Благодаря поддержке Василия, мы довольно быстро дошли до нужных дверей. И только сейчас я обратил внимание на название: “Бычий хвост”. Странно, никаких хвостов в меню не было.

Тренер усадил меня на диван и с моего молчаливого согласия, заказал несколько блюд. Как только официант ушел, я прикрыл глаза и погрузился в приятную дрему.

Когда принесли закуски, я окончательно проснулся от голода. Организм настоятельно требовал восполнить силы, и в животе разыгрался целый оркестр. Пока сметал крохотные бутерброды с рыбой, глянул в резерв. Несмотря на усталость, он потихоньку наполнялся. Даже быстрее обычного. Это придало сил дождаться горячего.

— Отец не сказал, когда он будет?

— Нет, — мотнул головой Василий, разрезая стейк. — Я рассказал ему, что вы обычно проводите время после занятий в этом заведении.

Вместе с сытостью пришли мысли. Я раз за разом проигрывал в голове свое последнее заклинание и все пытался нащупать логику. Почему у меня не вышло создать нужную форму? Почему молнии расползались во все стороны? И почему, уже не в первый раз, у меня получалось сделать то, что нужно, только когда я разозлился? Зависит ли магия от эмоций? Или тут дело в другом. Не найдя ответов на свои многочисленные вопросы, я решил спросить тренера:

— Василий, а вот скажите, когда вы формируете сложное заклинание, как это делаете?