— Ну, что вы, ваше сиятельство! — всплеснул руками Михаил. — Пару раз прошлись с ним по дому, и я рассказывал, на что обращаю внимание. Очень умный мальчик! На лету схватывает.

Я скривился от этой похвалы. Прислушиваясь к собственным ощущениям, мне удалось уловить эмоции Дубского. Внешне он производил впечатление уверенного в себе хозяйственника, а внутри — боялся, хитрил, врал и искренне верил, что мы купимся и отстанем. Мысленно усмехнувшись, я продолжил наблюдать.

— Вижу, Михаил, действительно у вас в книге все в порядке, — начал отец. — Только вот, это не та книга.

— Как не та? — удивился Дубский.

Николай Александрович наклонился ко мне, показывая ровные строки цифр.

— Алексей, посмотри, что ты видишь?

— Записи расхода и прихода, — озадаченно сказал я и вдруг до меня дошло. — Одинаковые записи. Одна рука, один почерк.

Отец кивнул.

— Если бы это писали в разное время, то так или иначе, выглядели бы по-разному. Посмотри сюда, — он указал на лежащий на столе блокнот. — Вот несколько заметок, сделанных в разное время.

Я пригляделся — уборка дома (последняя “а” выглядела как половина буквы); расставить цветы (ровно и аккуратно); подготовить главные покои (слово “покои” больше угадывалось, чем было похоже само на себя).

— В этой книге записи делались в один заход за все периоды, — отец повернулся к Михаилу, — поэтому прошу предоставить мне другие записи. Настоящие.

Вокруг отца всколыхнулся воздух. Едва слышно зашуршали документы на столе и, повинуясь магии отца, сложились в ровные стопки. Михаил побледнел, сжался, словно желал слиться с белой стеной. На мгновение мне показалось, что его фигуру накрыло легким маревом. Знакомым маревом — очень похожим на то заклинание, что я видел возле своей двери, и за которым безуспешно гонялся по коридору. Неужели, он сейчас использует против нас силу?

— Михаил. Я жду, — жестко сказал отец.

— Эта книга — единственная, — заикаясь залепетал он. — Другой никакой нет. Вы неверно поняли. Я ее действительно заполняю за один раз на много дней.

— То есть если я сейчас подниму все записи о расходах, то не найду ошибок? — от голоса отца веяло холодом.

— Наверное, — проблеял Михаил. — Ну, может, одна описка, будет.

— Алексей, — Николай Александрович повернулся ко мне, — знаешь, мы с твоей матушкой ехали и думали, что хорошо бы остаться в этом имении на недельку-другую. Как думаешь?

— Буду только рад! — я просиял самой милой улыбкой, на которую был способен.

— Тогда решено. Как раз будет время, ознакомиться с делами, верно, Михаил?

Тот стоял и, кажется, даже не дышал.

— Распорядитесь насчет главных покоев, мы здесь задержимся, — сказал отец и мы вышли из кабинета.

***

В столовой изумительно пахло розами. Матушка стояла возле одно из букетов и нежно разглаживала белые лепестки кончиками пальцев. Увидев нас с отцом, она обернулась и удивленно посмотрела на нас.

— Что с вами произошло? Почему вы в таком виде?

Мы с отцом переглянулись и одновременно сделали шаг назад. Матушка разглядывала наши взлохмаченные волосы, пыльную одежду, царапину на моей щеке.

— Небольшое недоразумение с мебелью, дорогая, — невинно произнес отец.

— А ну-ка, быстро приведите себя в порядок! — она изо всех сил пыталась выглядеть строго, но губы то и дело расплывались в улыбке.

— Будет исполнено сию секунду! — грохнул голос отца.

— Негодники! — тепло сказала матушка нам вслед и рассмеялась.

Через час мы, чистые и без единой щепки в волосах, вернулись. И как раз вовремя. В столовую уже заносили легкие закуски, кувшины с морсом и нарезанные фрукты. А затем вышел Анисий в своем поварском колпаке и фартуке и поставил в середину стола большое блюдо с птицей. У меня от ароматов заурчало в животе. Так все вкусно выглядело.

Но я ждал, когда первым начнет отец. Этикет, чтоб его! Хорошо, что Николай Александрович сам был голоден и не стал нас томить.

— Приятного аппетита! — сказал он, ухватившись за зажаристую ножку курицы.

И я набросился на еду. Организм вспомнил, что он молод и нуждается в энергии. Уплетал за обе щеки! И крылышки, и картошку, и зелень, не забывая брать сладко-кислый соус. Повар расстарался на славу!

Когда на тарелки остались одни кости, я сыто откинулся на спинку стула. Хорошо!

Матушка вытерла пальцы о салфетку и улыбнулась:

— А теперь гулять! Познакомишь с садовником?

— Обязательно!

— Я, пожалуй, посмотрю дом. Давно тут не появлялся. Помню, в дальних комнатах требовался ремонт, — сказал отец и поднялся.

Мы разошлись в разные стороны. Мария Федоровна взяла меня под руку и повела на улицу.

— Расскажи, как ты тут? Магия правда вернулась?

Я кивнул, ведя ее к зарослям сирени. Она давно отцвела, но все еще радовала своей зеленью.

— Сила появилась. Электричество. Понемногу осваиваю. Дается тяжело — теоретических знаний много, а практики очень мало.

— Жаль, что магия пробудилась так... — она замолчала, подбирая слово.

— Неожиданно? Поздно? — подсказал я.

— Ты стал старше. Мудрее. Я вижу в тебе эту силу, и она меняет тебя.

— Это пугает тебя?

— Нет, совсем нет. Мы никогда с таким не сталкивались. Я бы хотела, чтобы ты поговорил на эту тему с Авдотием. Он может дать тебе правильный совет.

В ответ я пожал плечами. И тут же вспомнил слова старика: “Будто тело еще не готово”. Он знал! Видел!

— Поговорю, матушка, спасибо.

— А в Бийске был? Там очень хороший книжный магазин. Я наведывалась в него, пару лет назад.

— Бийск — очень приятный город. Мы с Василием почти каждый день туда приезжаем. Я иду в Гильдию магии, а он ждет меня в ресторане.

— Кругликов там еще работает?

— А то! — с улыбкой ответил я. — Помог с учителем, учебники дал. Даже на порчу имущества глаза закрыл.

— И когда ты успел? — соболиные брови Марии Федоровны приподнялись.

— Не совладал с силой. Лопнули светильники.

— И как на тебя ругаться-то? — со смехом спросила она и хлопнула меня по руке. — Расскажи про остальных. Горничные тут очень симпатичные.

Я сбился с шага и удивленно посмотрел на нее. Щеки стали пунцовыми.

— Все, как ты быстро растешь, Алексей, — вздохнула она.

Ветер растрепал ее темные волосы, и одна прядь выбилась из прически и черной лентой пересекла лоб. Матушка улыбнулась, став чем-то похожей на мою жену из прошлой жизни. В груди потяжелело. Я так и не простил себе ее смерти, пусть и покарал причастных.

Мария Федоровна, уловив мое настроение, вытянула вперед ладонь и на ней вдруг появился небольшой шарик из воды. Крошечные капельки выстреливали из него в разные стороны, переливаясь на солнце и ослепляя.

Я улыбнулся одними губами и повторил ее жест. Матушка не отводила взгляд от набухающей искрами сферы. Стараясь, контролировать каждое свое движение, я позволил магии вырасти до размеров футбольного мяча.

— Какой красивый! У тебя отлично получается! — радостно произнесла матушка, подбрасывая свой шарик в воздух.

Тот моментально взорвался брызгами.

— Боюсь, если я сделаю то же самое, то будет немного шумно, — выдохнул я, не отрывая взгляд от своего заклинания.

— Расслабься и позволь магии раствориться в тебе. Представь, как сила уходит обратно в пальцы, из них в предплечья, а затем растекается по телу. Должно быть немного щекотно.

Получилось не сразу. Мяч из молний то уменьшался, то увеличивался в размерах. Мария Федоровна спокойно и не торопясь повторяла мне раз за разом последовательность действий. И когда у меня получилось, я от облегчения рассмеялся, упав на траву. Пот стекал с меня ручьями, рубаха на спине промокла, но я был счастлив.

И почему нельзя учиться магии именно так? Без неожиданных атак, без криков, без камер с антимагином? Да я согласен брать такие уроки и отказаться от любимых булочек! Хотя нет, с булочками я погорячился.

— Пойдем обратно? — спросила матушка и помогла мне встать. — Когда у тебя следующее занятие?