Делегат скривился.

— Ваше мнение могло измениться, господин Никс. Управлять целой планетой в одиночку — плохая стратегия, вы могли увидеть, что ничего не получается, власть валится из рук… именно для этого и был создан наш Департамент — чтобы помогать таким, как вы, молодым прогрессорам и первооткрывателям…

— Ну, — я поставил бокал с соком на стол, — если так, то моё мнение тем более не поменяется. Видите ли — у меня из рук ничего не валится. Напротив, всё крепнет и улучшается, как я того и хотел.

— Вы слишком самоуверенны, господин Никс.

— А почему нет? — я улыбнулся. — Не поймите неверно, вы делаете нужное дело. Но наше с вами видение будущего Земли… мы можем немного разойтись во мнениях. И мне придётся тратить время на то, чтобы отстоять свою точку зрения. Вы будете меня просто тормозить, простите.

Посол, сидящий слева, прокашлялся.

— Позвольте, господин Никс. Есть кое-что, чего вы не учли.

— Ну, — я отрезал кусочек стейка, — вы здесь как раз для того, чтобы просветить меня, так?

— Мы — Департамент Благополучия Империи.

— Это я уже понял.

— Мы не просто какая-то соцслужба. Наше влияние охватывает всю Галактику, каждую планету в ней…

— Рад за вас! — я искренне улыбнулся. — Хотя всё-таки не каждую, позвольте заметить. К Земле, например, вы отношения не имеете, и её благополучие — абсолютно не ваше дело.

— В том-то и дело, молодой господин! — вновь заговорил центральный посол. — Мы имеем отношение ко всей Галактике. И к Земле в том числе.

— Департамент, — кивнул посол, сидящий справа, чуть трогая вилкой свой стейк, — отвечает за всё благополучие. Вообще за всё! В каком-то смысле, мы отвечаем за благополучие как за концепцию…

Я не нашёлся, что на это ответить.

— В том числе, — центральный делегат аккуратно указал вилочкой в мою сторону, — мы отвечаем и за ваше личное благополучие, господин Никс.

— Без нас, без нашего Департамента, — заверил меня левый, — вы бы никогда не достигли таких успехов. И уж точно не смогли бы отыскать в бескрайнем космосе эту замечательную планету и стать её управляющим…

— Императором, — настойчиво поправил я.

— Императором, — согласился левый; все трое синхронно кивнули.

— Полагаю, — вновь улыбнулся я, — Земля всё-таки принадлежит мне, и разыскал я её тоже самостоятельно.

— Вы полагаете это ошибочно, господин Никс.

— Возможно, вам стоит взглянуть на документ, в котором говорится, что я являюсь владельцем этой планеты? — любезно предложил я. — Сразу после обеда, или, если хотите, прямо сейчас…

— В этом нет необходимости, — «успокоил» меня центральный. — Мы видели копии всех документов. Однако, господин Никс…

— Документ удостоверен имперской печатью и зарегистрирован в имперских реестрах, — поддержал его правый. — А значит, ваше право владения планетой не выходит за рамки законов Империи.

— Мы же, — весомо и доброжелательно заключил левый, говоря всё медленно, как для маленького ребёнка, — представляем Департамент Благополучия Империи. Повторяю: Империи…

— … а следовательно, и ваше благополучие, и планета Земля подчиняются правилам Департамента.

Все трое опять синхронно кивнули. По таймеру они это, что ли, делают?

— Разумеется, господин Никс, — снова заговорил центральный, — никто не отрицает законности документа…

— Как и ваших заслуг в управлении этой планетой…

— Само собой, господин Никс.

— Ничего подобного.

— Более того! Именно из уважения к вашим заслугам, — теперь правый слегка улыбнулся, — мы и предлагаем вам лучшие условия из возможных.

Я переглянулся с сидящими за столом — Шерри, Орловым, Михаилом Распутиным. Это был уже не первый подобный разговор, и на «уникальные условия» они за год тоже успели наслушаться.

— И какие же именно условия вы хотите мне предложить? — я поднял бокал с соком. — Господа делегаты.

— Что ж, — кивнул центральный. — Это уже совсем другой разговор, господин Никс.

— Мы предлагаем вам передать Департаменту всё управление логистикой и ресурсами планеты.

— … в обмен на это вы можете рассчитывать на то, что Департамент организует развитие Земли и её благополучия в лучшем виде.

— За скромную плату в 80% от всех благ и доходов, разумеется.

— Пффф!.. — апельсиновый сок широкой струёй брызнул в лицо центральному послу; тот страдальчески зажмурился. — Простите, мне послышалось? Вы сказали «скромные»?

— Мы именно так и сказали, — невозмутимо заметил правый, пока левый протягивал центральному салфетку. — Мы расцениваем это предложение как крайне щедрое.

— А по-моему, — я душевно покачал головой, — это предложение стоит расценивать как «да вы совсем там охренели, уроды». С каких это, блин, пор, благополучие выглядит таким образом?

Центральный посол с ровным видом промокнул лицо салфеткой и спокойно поглядел на меня.

— Господин Никс. Позвольте… вы, видимо, не понимаете реалий. Предложение действительно щедрое… по сути, это и не предложение вовсе, а жест доброй воли с нашей стороны — в знак уважения к титулу вашего отца и к вашим собственным заслугам.

— Обычно, — правый поднял палец, — наша плата составляет 90%.

— Мы сделали вам огромную скидку, господин Никс, — кивнул левый. — Более того — в качестве ещё одного жеста доброй воли мы оставим при вас и это поместье, и вообще все предметы роскоши и комфорта, которыми вы пользуетесь лично…

— Но вы, разумеется, должны понимать, — закончил центральный, — что отказ от подобных условий неприемлем. Это наше последнее слова.

— А вы должны понимать, — отозвался я, — что первые пять отказов означали «нет».

За столом повисла напряжённая тишина.

— Валили бы вы нахрен с моей планеты, — заключил я. — Со своими необычайно щедрыми условиями и всем прочим. Как я уже сказал — мне и за меньшую ставку не нужен был бы бесполезный балласт, который будет лишь тормозить меня и мешать развивать Землю туда, куда я хочу.

Три вилочки совершенно синхронно легли на стол; три делегата переглянулись — и сурово встали из-за стола.

— Что ж, господин Никс, — кивнул правый, — это было вашим решением.

— Вы не оставили нам выбора, — добавил левый.

— Правом, данным нам Департаментом Благополучия Империи, — официальным тоном заявил второй, — мы опечатываем планету и лишаем вас права собственности на неё. Охрана, схватить е…

На этот раз в лицо уважаемому господину делегату влетел уже не сок, а мой кулак.

Пролетев через всю столовую залу, делегат грохнулся на пол; в мою сторону устремилась охрана в бронированных доспехах, в их руках загудели кастеты-станнеры…

Я взмахнул рукой, и десяток тёмных щупалец тут же отправил в полёт и этих, прямо в их начальство. Вторую руку я безо всяких ухищрений впечатал в шлем ещё одного охранника; внутри что-то противно хрустнуло.

Столовые приборы, дрожа и позвякивая, красивой спиралью поднимались в воздух. Орлов и Михаил благоразумно отступили, чтобы не попасть под раздачу.

— Лучше бы вы пили вино, ребята, — нехорошим тоном заметил я. — Лучше бы вы пили вино, кушали стейки, а потом мы бы погрузились в машины и поехали бы на экскурсию в город.

— Господин Никс, ваше сопротивление…

— Заткнись, — отрезал я. Десяток столовых приборов полетел прямо в говорящего; вилка воткнулась ему прямо в глаз, нож — в кадык…

— Заказать… чистку… ковра… — высунув язык от усердия, забила в планшет Шерри. — Так… что там по датам? Ага, успеть до среды, в среду приём послов из Австралии…

Я не мешал ей развлекаться. Тем более, что она не мешала развлекаться мне. Тёмные щупальца, приборы из проклятого металла, мои кулаки и ботинки — всё летало по комнате в вихре ультранасилия.

Мало мне земных мудаков, блин. Так ещё космические приехали.

— Господин Никс… господин Никс!! — завизжал центральный посол, когда я оказался рядом. — Вы противодействуете официальному представителю… АААААА!!!

Не слушая его трёпа, я схватил ублюдка за уши — и резко повернул голову в сторону. Крик оборвался красивым хрустом, и парень повалился вбок. Удар щупальца пронзил грудную клетку охранника вместе с доспехом; щипчики для сахара пробили горло ещё одному…