Зордакс был сильно шокирован, когда мимо его лобового стекла просвистел сумасшедший снаряд, оставляя своей неимоверной скоростью своеобразный след в разрезанном воздухе. Он сразу понял, в чём дело и к какой тактике в данный момент прибегнул его противник. Нужно было срочно удаляться от допустимой зоны прямых прицельных выстрелов, и он отклонил рулевой штурвал в противоположную сторону от удаляющейся машины террориста. Теперь необходимо было сделать большой крюк с любой стороны и снова попытаться зайти на атаку сбоку. О продолжении скоростной погони с обеих сторон противников не могло быть и речи. Всё происходящее теперь переходило в сложные тактические переезды, затяжные повороты на невысоких скоростях с хитрыми изворотливыми приёмами во взаимном маневрировании и попытках захватить уязвимое положение противника, чтобы нанести удар. Алиаскар так и продолжал двигаться назад на реверсе, поэтому незаметно для себя снова вошёл в зону повышенной холмистости из-за плохого дальнего обзора в мониторах заднего вида и повышенного внимания за обстановкой впереди и по сторонам происходящего в данный момент движения. Зелёная точка на мониторе локации иногда сливалась с центром координатной матричной сетки, когда объекты были на довольно близком расстоянии. Постоянно переключать масштаб было затруднительно в условиях контроля одновременно сразу за несколькими параметрами. Вдобавок ко всему теперь приходилось ещё и дополнительно постоянно выруливать, чтобы не заехать на снежную дюну, которые начинали становиться слишком частыми в этой области. В результате всё чаще и чаще Алиаскар не понимал, где именно находится противник по отношению к нему, так как визуальный контроль он над ним потерял. Фактически он загнал себя, в своего рода ловушку, двигаясь назад, и теперь единственное только, что ему оставалось, так это снова принципиально изменить способ движения. Но при этом он основательно терял драгоценное время на торможении, а затем вновь на разгоне вперёд. Судя по внешним признакам с учётом всех особенностей местности, его противник мог находиться в соседнем коридоре, образовавшемся от частых возвышенностей в виде снежных холмов, полностью скрывающих внешние габариты сновигаторов. Алиаскар ещё немного помедлил с окончательным решением вновь изменить тактику движения, чтобы не терять ещё больше сил и внимания из-за сложного выруливания между дюнами, двигаясь назад, и остановился, переключая режим единственного двигателя на прямую тягу. В этот момент с внезапным оглушительным рёвом от остатков форсажа, пробив носовой частью снежную верхушку близлежащего холма, к месту расположения Алиаскара вылетел разъярённый и мощный «Strict Supressor» Зордакса и, подлетев как на трамплине с чувствительной тяжестью удара подвески при приземлении, со всей своей мощью протаранил боковую часть его сновигатора. В целом это было очень похоже на массивную атаку огромной акулы, вырвавшейся из глубины над поверхностью океана и своей зубастой пастью схватившей жертву в прыжке.
Обе машины по инерции улетели в сторону, сновигатор Алиаскара перевернулся набок и в таком положении пробороздил сто метров по снежной поверхности до подножия близлежащего хребта. Повреждения были критическими, да это в принципе и не имело никакого значения, — место для окончания этой не простой и затянувшейся дуэли было неизменно определено.
После того, как машины полностью остановились, послышались глухие удары со стороны сновигатора террориста, — Алиаскар выбивал ногой не отошедшую до конца крышу кабины пилота, уперевшись верхней частью спины и шеей в сидение кресла пилота. Когда же крышка всё-таки отошла достаточно для того, чтобы вылезти наружу, Алиаскар потянулся назад в кабину за пистолетом, который у него также был с собой. Не успев достаточно хорошо прицелиться в направлении подбегающего к нему Зордакса, он успел сделать один лишь единственный выстрел в его сторону, после чего Зордакс умело выбил пистолет в сторону ударом ноги.
Состояние Алиаскара после удара было не самым лучшим, что и говорить оба пилота получили от столкновения сновигаторов хорошие сотрясения внутренних органов и головного мозга. Поэтому вылезший из своей кабины Зордакс тоже немного покачивался на месте, склонившись вниз и держась за живот. Как два изрядно выпивших человека они в таком виде пытались перевести дыхание дистанцируясь перед итоговой схваткой, и глядя приподнятой в согнутом положении тела головой друг другу в лицо критически недружелюбным видом. Никто не собирался отступать и сдаваться, впереди их ждало окончательное разрешение их острого обоюдного противостояния. Внезапно Алиаскар достал из чехла на ноге военный штык нож, Зордакс встал в боевую стойку, начался рукопашный бой. Защитный экран гермошлемов обеих пилотов был отключен, температура в этой области Антарктического материка была всегда чрезмерно низкой, изо рта валил обильный пар, дышать было тяжело. Холодный воздух как стекло резал грудную клетку, но в таком режиме отключенной защиты этого воздуха было много для того, чтобы отдышаться и продолжать физически выматывающее интенсивное сопротивление ударам. То и дело после каждой атаки оба соперника расходились, кряхтели, кашляли, обильно сплёвывая слюну и кровь, утираясь манжетами комбинезонов, затем заход на взаимную атаку происходил вновь и вновь. Несмотря на то, что Зордакс был немного крупнее и проходил свою подготовку в десантно-штурмовых войсках, Алиаскар не намного уступал ему в этой схватке. Он был очень прытким, выносливым и довольно профессионально владеющим как ножевым, так и рукопашным боем в целом. Он уже успел нанести несколько резаных ран Зордаксу, который не ожидал такого ярого сопротивления. Чем дальше это продолжалось, тем тяжелее было дышать, ведь воздух при таких нагрузках приходилось набирать полной грудью, а температура на приборах в момент столкновения машин показывала минус сорок градусов. В этот момент они оба ни о чём не думали, так как единственной целью было только выжить, находясь здесь и сейчас лицом к лицу со своей смертью, за много тысяч километров от своего родного дома и своих родных. Это был настоящий бой на смерть, а не простая уличная потасовка, бой, в котором любое движение, любой удар могли стать окончательными, завершающими всю их уже достаточно продолжительную жизнь.
Внезапно Алиаскар сделал резкий ножевой проход, нанося прямой удар правой рукой вперёд. Зордакс сконцентрировался изо всех сил и, наконец-то, смог, увернувшись, захватить руку противника с острым как бритва штык — ножом. Стоя спиной к противнику и держа его вытянутую руку двумя своими руками впереди перед собой, он выкрутил запястье одновременно с изломом локтя в конце, нож выпал. Зордакс моментально со всей силы пнул его ногой в сторону и, отпустив руку, развернулся лицом обратно в направлении противника, получив мгновенный удар в голову слева. Начались обмены хуками с захватами и бросками через плечо, оба противника уже порядком подустали и были обильно измазаны кровью, но несмотря ни что не сдавались. Наконец, Зордаксу удалось очень удачно попасть в челюсть Алиаскара кулаком, после чего тот ушёл в нокаут, упав на спину. Сил для драки больше не было, оба бойца просто захлёбывались кровью и лимфовой слизью, обильно выделяющейся в гортани как реакция на низкотемпературный ожёг слизистых оболочек. Зордакс моментально занял позицию сверху над противником и из последних сил начал наносить прямые удары в лицо, чтобы вырубить Алиаскара однозначно и окончательно. Алиаскар лежал, сражённый и потерянный, он уже не чувствовал боли от наносимых ударов. Теряя сознание, он с угасающими остатками энергии от злости гнева по иронии текущего фатального момента почему-то думал сейчас о мире, мире исламского народа, живущего в радости и спокойствии без внешних врагов, которые постоянно нарушали этот мир, внедряясь в него со своей политикой, провокациями и глобальными разрушениями. Он не видел и не чувствовал кулака соперника, наносящего его завершающие удары. Перед его глазами в последний момент стояла та самая картина залитой солнцем комнаты в его родном доме и фигурой отца на пороге входных дверей, когда он ушёл из дома в последний раз и больше не вернулся.
