Учитывая, что я ввязался в это дело без спроса, фактически сбежав из собственного дома, то с командой поддержки всё обстояло не столь уж и однозначно. Кто бы меня отпустил на эту авантюру? Только если пенсионный фонд. Поэтому, чтобы дедушка не переживал, я оставил ему записку.

'Уехал на неделю по личному делу. Куда — не скажу. Зачем — не скажу. Это секрет. Не волнуйся. Как вернусь, всё объясню. Дедушка, ещё я перевёл с карточки большую сумму на отдельный счёт. Подтверди, пожалуйста, этот перевод. Хочу кое-что купить. Если не получится, через неделю можешь забрать эти деньги. Помни, твой внук — человек чести. Это послужило причиной моего внезапного отъезда, и это же послужит гарантией моего неизбежного возвращения. Не скучай. С моей стажировкой в Теннояма сам решай, что делать. У меня слишком большие планы на жизнь, чтобы они уместились в её тесные стены.

Мелкий сорванец — Синдзи.

P. S. Если не отращу яйца больше, чем у тануки, то мне нечего делать там, куда ты меня тянешь. В том числе и поэтому я отправился в эту поездку. Фудзивара, кто угодно, но не трусы, не подлецы и не идиоты. Я знаю, что делаю. Ты был бы против, поэтому остался в неведении. Извини. Тебе нельзя волноваться. Поскольку будущее нашего рода за молодёжью, то доверься ей, а я доверю любимому дедушке обеспечивать наш тыл.

P. P. S. Моей маме ничего не говори.'

* * *

— Как он? — осторожно поинтересовался Сибата у личного секретаря господина Фудзивара Такеру, который только что с обеспокоенным лицом покинул его кабинет.

— Зол. Очень зол, — пожилой мужчина огорчённо покачал головой. — Грозится снести голову с плеч.

— Кому? — испугался Сибата, ослабив воротник, внезапно начавший ему жать.

— Всем. Поэтому умные уже попрятались, а глупые слишком везучи, чтобы попасться ему сейчас на глаза. Остались только мы.

— А он… — взглядом показал на дверь.

— Господин осматривает свою коллекцию антиквариата. Говорит, это его успокаивает. Меня, почему-то, такое поведение Такеры-сама больше нервирует, — признался мужчина, вытерев носовым платком испарину. — Такое впечатление, будто он выбирает, что бы сломать или сжечь.

Заметив странное выражение лица собеседника, секретарь с грустной улыбкой его успокоил.

— Я уже заменил самые ценные образцы на копии. Что? Разумеется, он об этом знает. Сложно не догадаться, когда стол тринадцатого века, который Такера-сама уже дважды разбивал и один раз сжёг, всё ещё стоит на своём месте. Боюсь, в этот раз господин одним столом не ограничится. Придумает для него нечто похуже. После потери сына Такера-сама очень боится потерять внука, чьё письмо ну никак не способствует обретению душевного покоя.

— Понимаю, — сочувственно вздохнул Сибата, бросив быстрый, опасливый взгляд на кабинет. — Согласен, Фудзивара-сан поступил очень опрометчиво. С одной стороны, радует, что у него есть решимость, амбиции, собственные убеждения, жажда независимости, для наследника это хорошие качества, с другой, вызывает беспокойство. Он всё же наследник, а не глава, — выдвинул единственную претензию.

Сибата не считал произошедшее чем-то ужасным, а тем более непоправимым, но не мог же он сказать об этом открыто. Хороший подчинённый должен начальника во всём поддерживать, а не возражать ему. На взгляд помощника слабохарактерный, послушный юноша, опасающийся принимать самостоятельные решения, принёс бы их клану намного больше вреда, чем пользы. Ну, уехал молодой господин, и что с того? Письмо дедушке он оставил. Необходимые распоряжения на время своего отсутствия в «Мацумото и партнёры», а также «Солнечный ястреб», отправил. О деньгах позаботился. Тайну своего происхождения сохранил. Действовал явно продуманно. Более того, Синдзи-сан уже не раз доказывал, что прекрасно умеет заботиться как о своём благополучии, так и о безопасности. Он хорошо тренирован, здоров, имеет высокие показатели интеллекта. К тому же если потребуется, может в любой момент позвонить и запросить помощь. Так что ситуация хоть и неприятная, но вовсе не опасная. Молодой господин уж точно не пропадёт, что внушает уважение и вызывает гордость за будущее служение ему.

Нужно сказать спасибо госпоже Мацумото за то, что это не им приходилось заботиться о столь энергичном ребёнке, чьи выходки могли создать гораздо больше проблем. Или ещё хуже, иметь дело с необщительным, не имеющим друзей подростком, сомневающимся в ценности собственной жизни. Считающим себя отвергнутым отцом. Никому не нужным, каким был Икари Синдзи из произведения, на которое юный господин недавно устраивал перфо́рманс перед Цукудой Юдзу.

— Для меня были какие-нибудь указания? Что по поводу стажировки молодого Фудзивара-сан в Теннояма? — поинтересовался Сибата, назначенный ответственным за данное направление.

— Да. Устрой так, чтобы отсутствие Мацумото-сан выглядело его временным переводом на отдалённую ферму. По официальной версии, отправкой в срочную командировку для проведения финансовой проверки, а по неофициальной, якобы, это было сделано в качестве наказания и предупреждения. После жалоб управляющего Рётте данная мера будет выглядеть вполне ожидаемым и логичным шагом. К тому же она позволит унять шумиху, что поднялась после того сюжета. Сейчас к молодому господину приковано слишком много ненужного внимания, что мешает работать финансовому отделу Теннояма. Журналисты прохода не дают его сотрудникам. Это выглядит не очень хорошо, будто стажёр стал важнее их, по причинам не связанным с рабочими обязанностями. А чтобы всё казалось правдоподобнее, лишим Мацумото-сан премии и заблокируем корпоративный телефонный номер и карту. Вроде бы, личный он пока не успел раздать коллегам.

Имелась в виду не та карта, что подарил ему дед, а кредитная карта сотрудника, для совершения покупок в служебных целях.

— Хорошо. Я позабочусь об этом, — со всей ответственностью заверил секретаря Сибата, даже не представляя, как сделать так, чтобы это ни у кого не вызвало подозрений.

— А я подумаю, что делать с тремя пригласительными от семей Мива, Итидзё и Токугава. Будто бы этого мало, ещё и госпожа Микадо добивается встречи с Мацумото-сан, — огорчённо вздохнул секретарь, испытывая те же чувства.

* * *

В то же самое время хмурая госпожа Такэути Амамия в пятый раз переписывала письмо к Мацумото Синдзи, с предложением оплатить его переезд во Францию или Англию, а также многолетнюю учёбу в лучших вузах этих стран. Главное, чтобы он не затягивал со сборами. Сколько раз мать Киоко ни пыталась выставить тон письма доброжелательным и сочувствующим, каждый раз тот получался то оскорбительным, то чрезмерно надменным, то откровенно приказным, что повышало шанс отказа.

— Вот же незадача. И откуда только на мою голову свалился этот юнец? Разве не мог он родиться на пятьдесят лет раньше или позже? — недовольно ворчала Амамия. — Может, его с кем-нибудь познакомить? С кем-нибудь из Окинавы. Или с архипелага Яэяма, — вспомнила название самой дальней группы островов, расположенной рядом с Тайванем.

* * *

Пока одни люди строили планы, а другие придумывали истории, я собирался для начала пережить эту ночь в ожидании потенциальных источников информации, способных как облегчить, так и затруднить мою жизнь.

С чувством ностальгии вернулся в хорошо знакомую среду обитания скрытного Мацумото, в которой надеяться мог только на себя. Вспомнил те спокойные, как ни странно, времена, когда сохранял постоянную бдительность в ожидании подвоха. Когда был особенно подозрителен и недоверчив. Поэтому сегодня я спал одетым, в коридоре, у двери, создав в кровати видимость лежащего в ней человека. Если кто-то заглянет в моё окно, хоть с соседней крыши, хоть с помощью дрона, то именно его он и увидит. Может даже выстрелить, я не против.

Кроме того, магнитный замок, запирающий дверь, был отсоединён от сети, но не от питания. Для этого каждый вечер аккуратно откручивал отвёрткой его верхнюю панель и отсоединял нужный контакт. Кроме того, дав волю своим параноидальным идеям, будто играя в шпионов, получая от этого удовольствие, дополнительно натянул обычную нитку на уровне головы, прикрепив её к стенам на скотч. Если кто-то в спешке попытается войти в мой номер, оказавшись недостаточно внимательным, то вынужден будет остановиться и демаскировать себя, не получив серьезных повреждений. Разве что, обзаведясь характерной отметиной на носу, по которой его всегда можно опознать. Приём достаточно простой, даже примитивный, но удивительно действенный. Ну и для отвлечения внимания от неё, а также создания дополнительных препятствий, поставил ведро с водой в метре от двери, по центру коридора. Любой, кто зайдёт в номер, первым делом посмотрит на него и задумается, а зачем оно нужно?