Внутри оказались длинный стол, пару матрасов сомнительной чистоты, сундук и растянутая на полстены коричневая бумага с черточками и красными крестиками. Больше я рассмотреть не успела, меня толкнули на ближайший матрас. На котором я крутанулась, чтобы смотреть зверю в лицо. Но он даже этого меня лишил, повернувшись ко мне спиной и отойдя к столам. Я сдунула выбившуюся из косы прядь и выплюнула зло:

– Предпочитаешь непорченых дев? Брезгуешь после других?

– Угадала, – хмыкнул он, откупорив какую-то бутылку и отпив прямо из горла. Когда он успел вытащить мои стрелы, я не знала, но пониже лопатки осталась лишь запекшаяся кровь, узором разрисовавшая бугрящиеся мышцы.  – Обоняние берегу. Бабы смердят отвратно, если на них кто-то уже ездил. Мужиками и смердят. Тошно.

Не знаю, что тошно ему, а вот меня уже тошнило от подобных разговоров.

– Так я же тобой смердеть буду.

Для зверя у него оказался какой-то скрипучий смех. Явно веселящийся вервольф вернул бутылку на стол, а потом медленно подошел ко мне, склонился, положив ладони себе на колени, так, что наши лица оказались напротив друг друга.

– Нет, я бы тебя пометил, ты бы пахла мной, девка. И все другие волки знали бы об этом. – В полутьме шатра его глаза загорелись ярко-желтым, сам он пугающе оскалился, и я отшатнулась. – Впрочем, не для себя я тебя на спине тащил.

– А для кого? – Может, глупый вопрос, но я и до этого не понимала, почему он притащил меня сюда вместо того, чтобы взять там, прямо в лесу. Зверю всяко сподручнее. И сейчас медлил. А он, значит, не для себя. Поэтому и глупо о таком спрашивать. Лучше мне вовсе с этим кем-то разминуться.

– Скоро узнаешь. Лучше один раз увидеть, чем сотню раз услышать. Или куда-то торопишься?

Я сжала зубы и помотала головой. Чем дольше потяну время, тем больше шансов у меня сбежать и вернуться домой. Плохо, что они этот лагерь в лесах близ деревни разбили. Не к добру. На их стороне зверь, и мне придется хорошенько постараться, чтобы замести свои следы, когда буду убегать.

Пока я раздумывала, зверь подошел к сундуку, достал из него человеческую одежду и облачился в нее. Затем достал оттуда же веревку и связал мне еще и ноги.

– Чтобы точно никуда не торопилась, – сказал с противной ухмылкой.

А я даже обрадовалась: со связанными ногами меня можно оставить одну. Но он не оставил, сел на сундук и принялся ждать. Или рассматривать меня. Я то и дело ловила на себе его цепкий изучающий взгляд. Особенно внимательно он скользил по разорванным лохмотьям туники, там где было видно мою грудь. Отчего я дико злилась.

– Может, дашь мне прикрыться? – не выдержала этой неприкрытой похоти.

– Обойдешься, деревенщина.

Вот почему все ненавидят вервольфов. Потому что они не люди, а скоты!

Я набрала в легкие воздуха, чтобы ему ответить, но тут в шатер шагнул тучный седовласый мужчина.

– Это как понимать, Лиам? – потребовал он вместо приветствия, едва не брызжа слюной от злости и почему-то указывая на меня пальцем. – Что это значит?

– Это значит, что Айра сбежала, Дорсан.

Дорсан? Это и есть генерал Дорсан?

Я уставилась на освободителя человечества во все глаза и, если честно, сразу разочаровалась. Возможно, потому что он мне представлялся величественнее, а еще я ценила в мужчинах сдержанность.

– И ты ее не поймал? – Генерал даже покраснел как перезрелый помидор в своей истерике.

– Поймал, – поморщился Лиам, – но слегка задел красивое личико. Она нашим принцам больше не подойдет.

– А кто подойдет? – Дорсан перевел изумленный взгляд со зверя на меня. – Это?

– Я прежде всего человек, генерал, – вклинилась я в этот странный, раздражающий разговор, но меня проигнорировали.

– Брось, – зверя, кажется, забавлял кипятящийся Дорсан. – Отмоешь ее, оденешь в роскошное платье.

– Отмоешь? А с ее волосами что предлагаешь делать? Ульрам ясно дал понять, что альфы хотят тринадцать наложниц-северянок. У девок должны быть белые волосы, на крайний случай рыжие. Но никак не черные! Не говоря уже о хоть какой-то красоте…

Он бы, наверное, дальше вопил, но Лиам шагнул вперед и навис над генералом.

– Она подходит, Дорсан. Девственница, пахнет приятно, что для волка важнее смазливого личика, к тому же, владеет оружием. Она подходит для нашей миссии.

Кажется, впервые за все время генерал по-настоящему на меня посмотрел. Не как на блохастого щенка, снующего под ногами, а пристально, будто прицениваясь.

– Говоришь, подходит? – повторил он.

– Она сражалась с четырьмя офицерами.

– Победила?

– Нет, конечно, – хмыкнул зверь. – Но успела одного ранить, а меня изрешетить стрелами. Отважная бабенка.

– В том-то и дело, что бабенка, – проворчал генерал, брезгливо рассматривая меня.

– Я обучал Айру полгода, – Лиам сложил руки на груди. – За две недели лучшего мы не найдем.

Дорсан прокашлялся и впервые обратился ко мне:

– Ну что, девочка, готова послужить своей стране?

Я посмотрела на генерала, затем перевела взгляд на зверя и зло хохотнула. Может, мое поведение было не самым логичным, но после всего, что я тут услышала, меня только на это и хватило. Они издеваются? Какая, к бесам, страна?

– Ты уверен, что она не безумная? – снова поинтересовался у Лиама генерал.

– Скорее, умеет кусаться, – оскалился зверь. А вот нотки восхищения в его голосе мне совсем не понравились. Я не собиралась ни служить родине, ни идти на какую-то там миссию.

– Я здесь, генерал Дорсан, и понимаю все, что вы говорите, – я кивнула себе за спину. – Может, сначала развяжете меня?

Генерал нахмурился.

– После того, как ты ранила одного из моих людей и кого-то покусала? Я предпочту перестраховаться.

– Вы же это не серьезно?! – Я уставилась на него во все глаза. Про генерала Дорсана слагали легенды. Он представлялся мне умным, расчетливым и храбрым мужчиной, способным защитить Крайтон и всех нас, свободных людей. – Выходит, что заезжие барды лгут? Они поют вам дифирамбы, а на самом деле вы и ваши люди лишь шайка мародеров?

Дорсан шагнул ко мне и занес ладонь для пощечины. Я отшатнулась, но удара не последовало: в мгновение ока Лиам перехватил его руку, сдавил запястье так, что генерал поморщился от боли. А вот тон зверя, в противовес угрозе, звучал на удивление ласково:

– Используйте слова, мой генерал. Они порой бывают больнее и изощреннее пыток. Нельзя оставлять на ней следов. Где мы найдем еще одну нетронутую девицу? – Он отпустил руку генерала, который принялся растирать запястье, и посмотрел прямо мне в глаза: – Или там, откуда ты, еще много таких девиц?

Мне стало дурно, как представила, что эти уроды позарятся на мою младшую сестру или на других девчонок по соседству. Нет, не бывать этому!

– Я не успела стать женой, потому что вы моего жениха на войну призвали, – выпалила я.

– Как удачно, – хмыкнул зверь, за что я подарила ему новый злой взгляд.

– Из-за нее нас всех уничтожат, – генерал помрачнел еще сильнее и посмотрел на Лиама: – Или из-за тебя.

От звериного рычания, вырвавшегося у вервольфа, у меня встали дыбом все волоски на коже, холодок прокатился по спине, несмотря на духоту шатра.

– Напомнить тебе, Дорсан, благодаря кому твоя голова все еще у тебя на плечах, а не гниет на колу после одного из побоищ, устраиваемых альфами? Этот план предложил я. Мне и доводить его до конца.

Генерал и так потерял уважение в моих глаза, а сейчас вовсе побледнел и словно стал меньше ростом.

– У тебя две недели, – сказал он. – Через две недели мне нужны тринадцать покорных моей воле девиц. Ни днем меньше.

Он бросил на меня еще один брезгливый взгляд и вышел. Кажется, мы испытывали друг к другу одинаковые чувства. Но с генералом все было понятно: будь его воля, он бы меня прогнал или отдал бы своим воякам. А вот Лиам… У него на меня были какие-то свои планы, которые хорошо бы узнать. Впрочем, он мне этого не позволил, потому что вышел вслед за Дорсаном.