– Ты уверен в этом?

– Я уверен в том, что, во-первых, оружие у него находилось в левой руке и, во-вторых, что он был правшой.

– В этом есть определенная логика, но является ли это доказательством убийства?

– Нет, но представь себе следующий сценарий. Марко угрожает другой человек с огнестрельным оружием. Если кто-то угрожает огнестрельным оружием, то сопротивления обычно не бывает. Убийца, тоже правша, приближается с оружием, приставляет его к левому виску Марко. Так как он приставляет его именно к левому виску, это значит, что он непременно правша. Затем он стреляет, после чего вкладывает оружие в левую руку Марко. Дело сделано. Для всех это самоубийство.

– Да, все не так просто, – говорит мне судья. – Вскрытие даст какие-нибудь результаты?

– Посмотрим. Я пока ничего не могу сказать. Тем более что я прервал свой осмотр сразу же после того, как заподозрил убийство, чтобы не помешать работе эксперта-криминалиста.

Как раз в этот момент эксперт-криминалист закончил делать смывы. По просьбе судьи и, по всей вероятности, чтобы получить больше сведений для принятия окончательного решения, стоит проводить вскрытие или нет, я раздеваю Марко и очень внимательно осматриваю его тело. Такое обследование осуществляется в соответствии со строгой схемой и крайне тщательно: следует изучить обе стороны полностью обнаженного тела при хорошем освещении, чтобы не упустить ни одной важной детали. Я вооружаюсь своим налобным фонарем и осматриваю тело дважды: с головы до ног, а потом с ног до головы. Ничего особенного – ни малейшего заслуживающего внимания следа, кроме, разумеется, выходного отверстия пули диаметром 7,65 мм в области головы справа – в височно-затылочной области. То есть траектория идет от передней части головы к задней, слева направо и сверху вниз. В этой траектории нет ничего необычного, разве что угол сверху вниз, в то время как в случае самоубийства она чаще горизонтальная. Тем не менее эта особенность сама по себе необязательно является признаком убийства. Так что пока у меня нет никаких оснований предполагать убийство, кроме стрельбы левой рукой у правши. Но я не сдаюсь!

Стоит сказать, что мне доводилось видеть много случаев самоубийств с использованием огнестрельного оружия. Например, я помню, как покончил с собой один мужчина, скрепивший два оружия различных калибров таким образом, что, когда он нажимал на спусковой крючок одного, оба стреляли одновременно. Он приставил оружие к правому виску, как все правши, и нажал на курок.

Другой самоубийца выстрелил себе в область сердца прямо в парке при большом скоплении людей, ставших невольными свидетелями разыгравшейся у них на глазах драмы. Мужчина был очень удивлен тому, что смерть наступила не сразу. В фильмах действительно можно увидеть, как люди, в которых попали пули различного, даже мелкого, калибра, тут же умирают – их отбрасывает назад, а под телом расползается в разные стороны огромное пятно крови. На самом деле все не так: за исключением выстрела из крупнокалиберного или боевого стрелкового оружия, пули из которого вылетают с огромной скоростью, огнестрельный выстрел редко способен остановить кого-нибудь. Другим исключением будет попадание пули в голову или грудную клетку. Все остальные жертвы, если только пуля не раздробила им кость одной из нижних конечностей, продолжают бежать, всего лишь почувствовав боль не сильнее обычного укола.

Я даже сталкивался с ситуацией, когда мужчина выпустил в себя 14 пуль. Я рассказывал об этом в своей первой книге в главе «Пули и желание умереть». Этот мужчина использовал для самоубийства карабин калибра 22 LR. Он приложил оружие к грудной клетке прямо напротив сердца, но у него были слишком короткие руки, не дотягивавшиеся до спускового крючка. И тогда он немного сместил карабин, чтобы дотянуться до курка. Траектория изменилась, и он не попадал в сердце. Ему пришлось стрелять в себя 14 раз, и в итоге он умер от многочисленных пулевых ранений левого легкого. Будучи правшой, он смещал оружие вправо.

Так что мне пришлось видеть много самоубийств с использованием огнестрельного оружия, иногда имевших крайне необычный характер, но я никогда не видел, чтобы правша пользовался левой рукой. Это укрепляет меня в собственной правоте: я поступил правильно, невольно организовав работу всех этих многочисленных судей, полицейских и экспертов. Вот поэтому эксперт по баллистике Эдуар Томбер все еще ищет пулю, пробившую череп насквозь. Эдуар – представитель старой гвардии: всегда улыбчив, всегда любезен, всегда рад возможности работать в нашей команде, и у него всегда есть для нас какая-нибудь история. Он работал менеджером в оружейной компании FN Herstal и объездил множество стран, включая страны Латинской Америки в эпоху диктатур. Многие из нас настаивали на том, чтобы он писал мемуары. Он даже хвастался тем, что у него была любовная связь с одной очень популярной певицей. Нам хотелось знать больше о его приключениях, но мемуары он так и не написал.

Вернемся к пуле. Было бы логично предположить, что Эдуар найдет ее в кресле, находившемся сразу за телом, но там не было ни дырки, ни пули. Мы все принялись искать эту пулю. Через несколько минут эксперт-криминалист замечает дырку в сиденье кресла и находит пулю, пробившую его насквозь и оказавшуюся на полу под креслом. Мы не заметили эту дырку вначале, потому что она оказалась не там, где мы ее искали. С учетом положения головы она должна была быть в спинке кресла. Отверстие же обнаружилось под ягодицами Марко, а чтобы оно там оказалось, стрелять пришлось бы в стоящего перед креслом Марко.

Теперь вся картина резко меняется. Марко никак не смог бы выстрелить в себя сверху, стоя на ногах, а потом упасть в сидячее положение в кресло с оружием в руке возле левого виска. Речь может идти только об инсценировке места преступления с целью ввести в заблуждение следователей, и это почти сработало! Но к счастью, Марко был правшой.

С этого момента никто меня больше не спрашивает, уверен ли я в том, что это не самоубийство. Ответ на этот вопрос очевиден: всем уже понятно, что я прав. Неожиданно для себя я становлюсь существом, наделенным разумом, а не умалишенным, которому повсюду чудятся убийства. Нежданно-негаданно выясняется, что меня не зря направили на место этого «суицида», который казался вначале таким очевидным. В конечном счете от версии о самоубийстве пришлось отказаться.

Для погрузки и транспортировки трупа в Институт судебно-медицинской экспертизы, где мне предстоит проводить вскрытие, вызывают сотрудников похоронного бюро. Кроме подтверждения траектории поражающего элемента, вскрытие не дает никаких результатов. Никаких других причин, кроме пулевого ранения, для смерти нет, а все выявленные повреждения не представляли никакой угрозы для жизни и были прижизненными. Проще говоря, Марко находился в добром здравии в момент выстрела и умер от сквозного ранения головы: пуля разрушила его мозг, и шансов выжить у мужчины не было.

Теперь начинается расследование убийства. Вскоре выяснится, что Маите вела двойную жизнь и встречалась с мужчиной с сомнительной репутацией. Его звали Ролан. Это был мелкий уголовник, хорошо известный полиции. Маите видели с ним в разных местах: то в кафе, то в машине, то выходящей из гостиницы. Подозрения подтвердило изучение сообщений и фотографий: их характер был таким, что у следователей отпали последние сомнения в том, что Маите была далеко не такой наивной простушкой, какой казалась вначале.

В день убийства вспыхнула ссора. Марко обнаружил измену жены и закатил ей скандал. Маите сообщила Ролану, и тот приехал к ним домой. Завязалась потасовка, в ходе которой Ролан выхватил оружие, которым, как он сказал позже, ему угрожал Марко, приставил дуло к его левому виску и нажал на спусковой крючок. Затем любовники усадили Марко на диван, наклонили ему голову вправо, вложили в левую руку, со стороны входного отверстия, револьвер и решили, что дело в шляпе. До моего приезда Маите отправила Ролану сообщение (его потом обнаружили следователи): «Полицейские ничего не увидели, все в порядке».