– Нелегалка? – с подозрением вопросил белобрысый.
– Да. – честно призналась я.
– А что из документов есть? – не унимался мужчина.
– Страховой номер и трудовая.
– Сойдёт. Пройдешь по страховому.
– Куда? – опять не поняла я.
– На стадион. Будешь сопровождать меня. Таскать сумку и коляску, когда потребуется.
– На Стадион?! – от неожиданности всю мою неловкость как рукой сняло.
Стадион – это элитный спортивный комплекс. Возможно, единственный центр жизни, бесперебойно функционирующий на этой планете. Все остальное медленно отмирало, но стадион жил. Вопреки всему сюда съезжались спортсмены и просто состоятельные представители иных рас, дабы тренироваться, готовясь к играм или просто поддерживая себя в хорошей физической форме. Земные условия – гравитация, сопротивление воздуха и его состав – идеально подходили для такого рода занятий.
Я стояла, открыв рот и не веря своим ушам. Туда пускали только избранных, и вот я попаду на стадион.
– Закрой. Муха залетит. – съязвил белобрысый.
Но я послушно последовала совету.
– Вызови лифт и не забудь сумку. Она – твоя забота. Оставишь где-нибудь – уволена.
Я согласно закивала.
– А… – попыталась задать интересующий меня вопрос. Кентанец опередил меня.
– Каждый день в шесть утра и шесть вечера должна быть здесь.
– У меня ещё…
– Плачу триста доунов за день. Наличными.
Я уронила сумку. Мужчина недовольно прищурился.
– Простите. – прошептала я, все ещё находясь в лёгком шоке от услышанного.
Триста доунов – это в десять раз больше, чем зарплата за все мои подработки вместе взятые.
…Что это? Может я сплю?
Я ущипнула себя за руку. И пискнула. Больно.
– Все в порядке? – отреагировал на странный звук кентанец.
– Угу. – выдавила из себя я.
– Тогда вперёд. Испытательного срока не будет. Любая малейшая невнимательность с твоей стороны – ты уволена…
Я слушала причины, из-за которых я могу быть уволена, перечисляемые монотонным голосом кентанца, а сама судорожно сжимала ручки сумки, пока мои ногти не повредили кожу ладоней.
Если удастся продержаться здесь хотя бы месяц… я даже не могла себе представить, что будет, если я смогу заработать столько денег.
Куплю маме очки… Свожу ее к лучшему кардиохирургу… Сделаю, наконец, документы детям… а дальше… дальше неизведанный космос…
– … чтоб тебя.
Я дёрнулась, когда в моё затуманенное сознание ворвался раздраженный возглас мужчины.
– Что?! – понимая весь ужас ситуации, поспешно повернулась в сторону шипящего от недовольства кентанца.
…Вот опять! Задумалась на ровном месте.
– Просто возьми коляску и спускайся за мной.
Я смотрела на стоящего возле лестницы мужчину и пыталась понять, а что вообще происходит?
– Вы ходите?! – наконец сформировала своё удивление во вменяемый вопрос.
– Да. – очень тихо и очень раздраженно.
– Но в объявлении было…
– Сопровождающий для инвалида… – мужчина выдохнул. – Это чтобы не удивлялись, когда видят меня в кресле. Я временно не могу ходить. Но это только временно. Нужно заниматься.
Ухватившись за поручень, кентанец медленно перенёс вес своего тела на одну ногу и шагнул, переступая на следующую ступень.
Я поплелась за ним, волоча тяжёлую сумку. Спущу ее и вернусь за креслом.
– Да положи ты уже ее в кресло. – не поворачиваясь в мою сторону, прошипел белобрысый.
– Ок. – поспешно поднявшись обратно, я закинула сумку в кресло и потолкала его вниз.
Внизу уже ждал недовольный и бледный кентанец. Он стоял возле поручня. Костяшки на судорожно сведённых пальцах, которыми он держался за перила, сильно выделялись на фоне и без того белой кожи рук. Трудно стоять.
– Извините. – прошептала я, до толкав наконец кресло и забирая сумку с сиденья.
Кентанец опустился в кресло и устало закрыл глаза. Я с ужасом представила, как он будет спускаться по лестнице, что с наружи здания…
До стадиона мы добрались за час с копейками, несмотря на то, что идти до него было, ну, максимум минут двадцать. К тому моменту, когда наша процессия оказалась у одного из многочисленных входов в шокирующее своими габаритами сооружение, кентанец своей бледностью мог поспорить с шахуматром – мохнатым зверем с планеты Нибум, о белизне шерсти которого ходили легенды. Просто, всю дорогу мужчина шёл пешком, толкая перед собой коляску. Я нервничала, не зная, что нужно будет делать, если кентанец вдруг потеряет сознание или того хуже… …Меня ведь не обвинят в его смерти?!
Поэтому я даже не смогла по достоинству оценить всю эпичность сооружения, в которое мы входили. Говорят, что за основу архитектурного решения был взят древнегреческий амфитеатр – Колизей, кажется. Поэтому стадион представлял из себя круглое высоченное строение с арочными пролетами окон.
Мне выдали пропуск… Поскольку паспорта у меня не было, пришлось вживлять очередной чип, на который будет автоматически скидываться вся информация о моем состоянии и о моих физических достижениях, если такие, конечно, будут иметь место в то время, пока я буду находиться на территории стадиона. Процедура была почти безболезненной, но от этого не менее неприятной. В плечо, чуть повыше локтя, ввели толстую иглу, предварительно обезболив место укола, и сквозь эту иглу мне под кожу попала небольшая цилиндрическая «таблетка». Иглу достали. На место надреза наклеили пластырь. Все. Теперь я могла неограниченно посещать сие сосредоточение межгалактической благодати.
Выйдя из кабинета оформления, я взглядом наткнулась на ожидавшего меня кентанца. Он молча сидел в кресле, парящем над полом, и отстраненно разглядывал псевдокирпичную кладку стен.
Натянув на пострадавшее плечо спущенную кофту, застегнув молнию, я подошла к моему новоиспеченному работодателю и, наклонившись, подняла оставленную у стены сумку.
– Крис, твою подопечную поставить в резерв? – тучный желтокожий гебронец, проводивший процедуру «выдачи» пропуска, выглянул из приоткрытой двери и с интересом уставился на меня.
Я в свою очередь перевела взгляд на болезненно бледного кентанца.
– Думаешь, есть смысл? – посмотрев на меня, прошелестел белобрысый.
– У неё интересный генофонд. – отчеканил начальник охраны, попеременно моргая странными вертикальными веками на каждом из трёх глаз.
– Поставь. – отмахнулся кентанец и направил кресло дальше по коридору.
Я зашагала следом, волоча за собой удручающе тяжёлую сумку.
То, что у меня генофонд интересный – об этом я догадывалась. Но что значит – поставить ее в резерв?
– Мистер… Крис… – не зная, как обращаться к кентанцу, поскольку сам он не представился до сих пор, я замялась.
– Что? – опять же недовольно, но без возражений.
…Хорошо. Крис так Крис.
– Резерв – это что?
– Тебя внесут в базу данных, и система будет отслеживать твои тренировки, считывая показатели с чипа и помещая их в общую таблицу рейтинга. Если поднимешься достаточно высоко, сможешь подрабатывать тренером. Если, конечно, тебя это интересует.
Я скептически хмыкнула. И выбросила это из головы. Для того, чтобы выжить, нужно уметь вовремя отказываться от фантазий.
События дня сегодняшнего не умещались в моей голове. Обо всем подумаю позже. А сейчас я с все набирающем обороты беспокойством наблюдала, как Крис вновь покидает своё кресло. Надеюсь, он переживёт сегодняшний день и ещё много дней. Такая удача приходит к человеку раз в сто лет, то есть даже не в каждой жизни. И я решила мертвой хваткой вцепиться в эту работу – как в бесценный дар небес или забытых богов. Не знаю…
По длинному коридору мы прошли в раздевалку. Отдельную комнату. С шкафчиком, душем, скамьей. Кентанец въехал в комнату на кресле, а я замялась на пороге, не зная, может мне остаться за дверью…
– Проходи. Поможешь переодеться. – не оборачиваясь, через плечо кинул Крис.
За мгновение сразу несколько мыслей промелькнуло в моей голове.
…Помогать мужчине переодеваться?!
