– Мы не работаем с чужими деньгами, – сказал Спарыкин.

– Очень хорошо, но иногда без кредита невозможно увеличить оборот.

– Мы не работаем с чужими деньгами, – жестко повторил милиционер.

– Ладно, ладно. Я еще хотел бы попросить вас не оставлять у меня в тылу стукачей, – я не дал им возможности вставить ни слова. – Человек, наделенный такими полномочиями, будет чувствовать себя значительной персоной. Более значительной, чем я. Возможен конфликт. Я захочу его уволить, вы мне скажете: нет. Тогда конец моему авторитету.

– Ты любишь власть, – сказал подполковник.

– Я хочу выполнить порученную мне работу и заработать деньги. Я вам сам буду все докладывать. При больших суммах советоваться. Все будет открыто.

Только сейчас я заметил, что блюдце опустело, колбаса кончилась, а Спарыкин наконец перестал жевать. Лишь у меня и у Нели чай оставался нетронутым.

– Еще? – спросил я у подполковника.

– Да.

Неля наполнила чашку.

– Пока у меня вопросов нет, остальное по ходу дела, – сказал я.

– Без консультации с нами кадровые вопросы не решай, – сказал Спарыкин, подтвердив мою догадку на счет стукачей. Меня от него тошнило, я еще до конца не понял почему, но уже кое-что стало вырисовываться, уже появилась смутная догадка.

– Вы хотели выслушать какие-то мои соображения, – сказал я.

– Даже не знаю, что сказать, – осторожно произнесла Неля. Она вопросительно посмотрела на Спарыкина.

– Еще рано что-либо говорить, – сказал я. – Я еще не знаю схемы.

– Какой схемы? – спросил подполковник тоном тупого ученика.

– Схемы, по которой «Дисконт» приносит прибыль. Я, например, не знаю, почему ваша водка дешевле чем у других дилеров. Схемы ухода от налогов, наконец. Я еще ничего не знаю. Поэтому говорить о стратегии или тактике моей работы еще рано.

– Принято, – неожиданно добродушно сказал подполковник. – Я только одно хочу тебе сказать, парень: не бойся.

– Чего? – поинтересовался я.

– Ничего, – в его голосе послышались нотки крестного отца мафии, контролирующей небольшую деревню. Он положил мне правую руку на колено и проникновенно посмотрел в глаза. – Один раз испугаешься – можешь испортить себе всю жизнь.

– Не понял, – сказал я.

Он многозначительно прищурился и смачно закурил. Может, их специально учили таким замашкам какие-нибудь ментовские психологи на каких-нибудь специальных ментовских курсах, только его ужимки на меня не действовали.

– Если ты что-то знаешь, скажи мне, не бойся. Если ты о чем-то догадываешься, тоже скажи мне. Понимаешь… – он сделал вид, что задумался. – Вот представь себе такую ситуацию. Тебе семнадцать лет, ты влюблен в девушку, но боишься подойти к ней и сказать об этом. Ты крутишься вокруг да около, дурачишься, ведешь себя как полный идиот, но подойти и сказать три слова не можешь. Проходит время, окончена школа, институт, техникум, не важно. Вы расстаетесь. И встречаетесь в сорок лет. Представляешь? Случайно, на улице. Она так же прекрасна, как двадцать лет назад, свежая, стройная, умная. Начинаете разговаривать. Ты говоришь: «Я ведь был в тебя влюблен по уши». А она отвечает: «И я в тебя». Вы смеетесь с грустью в глазах, вспоминаете старых друзей, и расходитесь, даже не обменявшись телефонами. Потому что понимаете – в этом нет никакого смысла. Ты идешь домой и бесишься, потому что у тебя дома сидит сварливая бочка весом в восемьдесят пять килограмм, дети, похожие на маму, и ты не в силах ничего изменить. И все из-за того, что когда-то просто побоялся сказать кому-то несколько приятных слов.

Я смотрел на него с открытым ртом. Довольный произведенным эффектом, Спарыкин хлопнул меня по коленке:

– Если что вспомнил, если что знаешь, не бойся, скажи.

– Это вы про себя рассказывали? – поинтересовался я, наверное, чересчур ехидно.

– Знаешь, за что я тебя не люблю, – c ходу разозлился Спарыкин. – За то, что у тебя нет уважения к людям. Ты думаешь, что ты самый умный, пуп земли, а ведь на самом деле ты – букашка, которую я могу запросто раздавить одним пальцем, – он затушил окурок в чашке, поднялся и ушел в туалет.

– У него жена толстая? – спросил я Нельку.

– Очень, – улыбнулась она. Мы помолчали.

– Как идет расследование? – поинтересовался я у подполковника, когда он вернулся в комнату.

– Работаем.

– Я беспокоюсь на счет своих денег, – не отступал я.

– Давай так, ты беспокойся о наших деньгах, а мы побеспокоимся о твоих, – он больше не был расположен вести со мной беседу, взял с дивана сверток, развернул его, открыл желтую коробку и достал из пенопластовой выемки смартфон. – Вот тебе для связи телефон Игорька. Его номер ты знаешь. С ним все в порядке, там есть зарядное устройство и инструкция. Как пользоваться, прочитаешь. В нем на рабочем столе наши фотографии. Ничего набирать не надо. Ткнул на морду, и мы на связи.

– Спасибо, – сказал я. – Я становлюсь крутым.

– Это не подарок, а средство связи. Смотри, не потеряй. На этом номере восемь тысяч предоплаты. Будешь хорошо себя вести, оставим его тебе и разрешим оплачивать за счет фирмы.

– От души спасибо, – сказал я на этот раз вполне искренне.

Неля встала.

– По работе ему звонили только на этот аппарат, – сказала она. – Все дела он тоже записывал туда. Там же его официальная электронная почта и записные книжки. В общем, разберешься.

Они прошли в коридор. Я пожал подполковнику руку.

Когда гости покинули мой дом, я вставил адаптер в розетку, положил “Qtek” на ладошку, подсоединил шнур к телефону, дождался, когда жидкокристаллический экран засветился синим светом, и начал копаться в дебрях. Было непривычно, что у телефона совсем нет цифровых кнопок. Мне показалось, что это страшно неудобно, но позже я понял, что это дело привычки. В первую очередь я узнал, как устанавливать блокировку клавиатуры. Оказалось, что это делается весьма просто – нажатием и удержанием маленькой кнопки в нижнем левом углу. Блокировка снимается нажатием двух кнопок, а после разговора, через несколько секунд автоматически устанавливается вновь. Оказалось, что на ускоренном наборе записано девять номеров. Там кроме Нели, Спарыкина, офиса, Аркашки и родителей Игорька я с удивлением увидел и свою физиономию, причем под номером четыре. Я стер свой телефон и картинку, а на освободившееся место ввел телефон Сереги, из-за отсутствия фотки сохранилась пустая папка, пришлось подписать под ней его имя. Я тут же позвонил ему для проверки. Рассказав последние новости, я попросил его перезвонить на сотовый, номер Игоря он тоже знал. Он перезвонил. Я решил, что нужно сменить мелодию сигнала. Не люблю Баха.