Я лежал на обычной больничной койке в палате для двоих и ждал прибытия своего соседа, раненного пленного ВСУшника.

Чтобы немного себя развлечь, я решал шахматную задачку, двухходовку, на которую случайно наткнулся в Интернете.

Задача оказалась простенькой, решил я ее быстро, после чего задумался, чем реальная жизнь отличается от шахмат? Принципиально ничем! Там и там надо быстро проанализировать ситуацию и найти сильный ход, чтобы красиво выиграть. Или, хотя бы, не проиграть с треском.

Придя к этой важной мысли, я вернулся к обдумыванию своего задания.

А задание у меня было простое и понятное: войти в доверие к клиенту, подружиться с ним, разговорить его, узнать всю его подноготную. После этого этапа я должен был перевоплотиться в его персону, заменить его в программе обмена пленными, и с его документами перебраться в Киев для дальнейшей работы.

Примерно через час в палату вошел человек на костылях в больничной пижаме.

– Вот там Ваше место, – указал ему сопровождающий доктор, – а это – ваш сосед. Располагайтесь, знакомьтесь и поправляйтесь. Пока все.

Доктор вышел из палаты. Новенький неуверенно продолжал стоять у дверей, тяжело отдуваясь. Было заметно, что непростой путь ему пришлось пройти на своих костылях.

– Кто такой? – спросил я, вероятно, с излишней строгостью.

– Рядовой саперного расчета Володимир Иванько, 25 лет, не женат, – доложил пришелец, – Одесский район, село Березань, улица Ленина, дом 45. Фермер.

– Да ты расслабься, Володька, я такой же пленный, как и ты, – соврал я исключительно для пользы дела, – проходи, садись или ложись. Тебе помочь, может быть? Что у тебя с ногой?

– Да, ничего, доковыляю сам помаленьку, – вздохнул Владимир и медленно двинулся к своей коечке, – с ногой у меня беда, подорвался на мине. Что самое обидное, на своей собственной мине. По своей собственной дури.

– Бывает, – сочувственно заметил я, – кстати, меня тоже зовут Володя. И живу тоже в Одессе. Только не в области, в деревне, а в самой Одессе. Приморский район, знаешь такой? Так что, мы с тобой и тезки, и земляки!

– Здорово! – искренне обрадовался Володька, – значит, будем дружить!

– Ясный пень, – ответил я, как мне показалось, по-одесски, – скажи, Володя, а ты что там говорил про улицу Ленина, прикалывался что ли? У нас давно уже все посносили и переименовали, а у вас до сих пор чтут память Ленина? Эх, деревня ты, Володя, деревня, только не обижайся.

– Я не знаю. Я солдат и в политике не разбираюсь. Мне лично Ленин ничего плохого не сделал, – объяснил Володя, уже устроившись в своем койко-месте, – у нас хозяйство – ого-го! Огромное! Земли полно и жирная эта земля, ужас до чего! Хоть на хлеб намазывай вместо масла. Подсолнухи огромные, метра 2 в диаметре…

– Может, в радиусе? – решил я подколоть Володю, – слушай, а ты не рыбак, случайно?

– Пускай, в радиусе, – легко согласился Владимир, не поняв сарказма, – я в геометрии не очень, только, все равно, очень большие. Одной семечки достаточно, чтобы накушаться на целый день. И да, я рыбак. А как тут не быть рыбаком. Дождевые черви огромные, как змеи. Насадишь такого на крючок самого большого размера, какой только бывает, не успеешь забросить в пруд, а оттуда уже на тебя выпрыгивает окунь размером с мой костыль. Голодный, как волк! Ты его, хрясь по морде слева, хрясь по морде справа, глядишь, успокоился, лежит на траве, трепыхается, зубы скалит. Вот тебе и уха!

Вот за такими разговорами и проходило наше свободное время. Кроме того, мы еще играли в шахматы (тут я всегда выигрывал) и в карты (тут больше выигрывал Володька).

Прошло 3 дня, закончилось время первого этапа моей подготовки. Володьку отправили на специальном самолете в Якутск, пообещав ему, что вернут на родину немного попозже, через месяц.

Все документы у него изъяли, выдали новые, временные. Телефон тоже заменили. Выдали специальный, по которому можно звонить только в пределах Якутии.

Владимир был расстроен. И совершенно напрасно! Ему крупно повезло. Рассматривался более надежный, но менее гуманный вариант, связанный с ликвидацией ненужного персонажа. Медсестра должна была перепутать лекарства и вколоть Володе по ошибке цианистый калий. Но на секретном совещании вверх взял все-таки гуманный "Якутский вариант".

Мы очень тепло попрощались с Володей. Я пообещал ему обязательно приехать к нему в гости, в его село и познакомиться с его сестрой.

– Дуже гарна дивчина! – рекомендовал Володя свою сестру, – грудь – во, попа – ого-го! И все натуральное, никакого ботокса, как ты любишь! А готовит так, что пальцы проглотишь! Обязательно приезжай!

От таких рекомендаций разве устоишь!

– С матушкой своей тебя познакомлю, – продолжал Володя, – отца, правда, нет. Умер отец.

– Соболезную, – отреагировал я стандартно.

– Да чего там, – махнул рукой Володька, – все мужики, как мужики, умирают от перепоя, а у отца смерть получилась позорная. Только не смейся, от обжорства. Подарил кто-то матери на день рождения "Книгу о вкусной и здоровой пище". Ну, подарил и подарил, стояла книга на полке, месяца 2 или 3, никто ее даже не трогал. Но как-то раз, батька, от скуки что ли, взял ее и прочитал от корки до корки. Тут у него в голове какой-то рычажок и соскочил. Сначала принялся мать гонять по всем этим рецептам. Она готовит без перерыва на свой обед, а он жрет, да приговаривает, мол, в жизни надо все попробовать. После этого принялся уже и без рецептов жрать все подряд в огромных количествах. Вечером наловит раков полный котел литров на 20, сварит, сожрет все сам, да еще пива при этом выпьет литров 5. Посидит, отдохнет немного, ну, говорит, пора на ужин идти. Ночью не спит и матери спать не дает. Постоянно спрашивает, скоро ли завтрак. И по ночам раза 4 в погреб спустится, запасы опустошать. И постоянно жалуется, что пища наша хоть и вкусная, и здоровая, но не слишком разнообразная.

Володя тяжело вздохнул.

– Растолстел сильно, вес набрал, наверное, килограмм 150, не меньше. На борова нашего главного стал похож, просто копия! Однажды ночью полез в погреб и застрял, как Винни-Пух, ни туда, ни обратно. С трудом вытаскивали, всей семьей. Но это заставило его призадуматься, что что-то тут не так, в этой "вкусной и здоровой пище". Заставил мать эту проклятую книгу сжечь, а сам сел на жесткую диету. Манная каша, два огурца, и литр воды в день. Лучше бы этого не делал. Продержался пару дней, а затем сорвался. Сожрал все, что было в доме. Мать заставлял лазить в погреб, поскольку сам туда попасть уже не мог. В результате обожрался так, что умер от заворота кишок. Вот такая позорная смерть. Я понимаю, что все там будем, но вот такой смерти я не хочу.

На этой оптимистической ноте Володя закончил свой рассказ об отце.

Итак, мой оригинал улетел в Якутск, а у меня начался заключительный этап перевоплощения в Володю.

Пару дней я старательно воспроизводил Володькину манеру говорить, его акцент, жестикуляцию. Рост и телосложение у нас были примерно одинаковыми, а на лице мне сделали небольшую пластическую операцию. Я смотрел в зеркало, видел там Володьку, мне было смешно и немного грустно. Как он там, в Якутске? Не мерзнет ли, бедолага? Хотя летом там, говорят, тепло.

Да, кроме того, на левую ягодицу мне посадили крупную родинку, якобы, у настоящего Иванько есть такая же. Но, зачем? По-моему, это такой своеобразный юмор у наших руководителей операции. Мол, если мать Володи разденет меня и осмотрит, то по родинке определит меня, как родного сына. Так себе концепция, весьма сомнительная.