Внезапно со стороны бухты поднялся ветер, который крепчал с каждой минутой. Я попыталась крикнуть остальным, чтобы поспешили на корабль, но опоздала, мой голос стал уже почти не слышен в нараставшем штормовом вихре.

Шторм обрушился на нас, как черный стальной занавес, мгновенно окружил и прижал к земле. Мы не успели укрыться.

Впечатление такое, будто из глубин ада на нас напали ледяные демоны. Ураганный ветер нес с собой брызги морской воды, превратив их в мириады ледяных игл, которые впивались в тело, принося нестерпимые мучения. Затем холод усилился еще больше. Морская вода, которую неистово швырял в нас ветер, сначала превратилась в обжигающую лицо влажную соленую крупу, а затем — в тяжелый, бьющий до крови град.

«Тройная удача» разбилась в щепы после первого удара стихии.

Я помню момент катастрофы так, как будто бы все произошло не далее как вчера. Он навсегда врезался в память, потому что в этот страшный момент рухнули все надежды. Вместе с кораблем погибли три человека команды.

Распластавшись на земле, мы ползком начали искать какое-нибудь укрытие. Мне удалось доползти до группы невысоких скальных обломков, я вжалась в землю, чтобы избежать ударов шторма.

Едва я приподняла голову, чтобы получше осмотреться, как щеки мгновенно онемели. Я почти ничего не смогла рассмотреть сквозь жалящий рой острых градин, поэтому мне пришлось заслониться рукой со слегка растопыренными пальцами, чтобы хоть немного защитить лицо и уберечь глаза. Сначала пальцы перестали что-либо чувствовать. Вслед за этим они начали гореть так, как будто бы я опустила их в кипящую смолу.

Мне не удалось обнаружить ничего, что могло бы в той или иной мере прояснить наше положение. До боли стиснув зубы, я пыталась рассмотреть, что происходит вокруг.

Я поднимала глаза все выше и выше, пытаясь различить границу, где берег переходит в море. Там, где должна была находиться эта граница, я увидела кипящий адский котел, в котором бурлила смесь серо-черных штормовых облаков, скал и прибрежного песка.

Похолодев на сей раз от ужаса, я увидела, как штормовой прибой разбивает о берег остатки баркасов. Волна уносила с собой то, что являлось нашей последней надеждой на спасение.

Все произошло так быстро, что в первое мгновение я подумала, что это плод воспаленного воображения. Но мой внутренний голос подсказал, что зрение не обмануло. Я поняла, что это — только начало и все худшее нас ожидает впереди.

Вслед за этим, не в силах выдерживать удары стихии, я без сил опустилась на землю, растирая онемевшие пальцы и лицо. Придя немного в себя, я шепотом произнесла молитву, хотя не сомневалась в том, что боги на этот раз меня не услышат.

Затем я еще раз приподняла голову.

Мои глаза, как чайки, застигнутые врасплох ураганом, пытались пробиться вперед, за его невидимые пределы.

Вдалеке, как будто бы вырастая из моря, сияла яркая полоска почти белого чистого неба. Мне она показалась циничной гримасой дьявола.

На фоне этой дьявольской усмешки я увидела, как «Тройная удача», которую крепко удерживали якоря, опрокидывается кверху килем.

Внезапно по моей щеке хлестнул заледенелый конец выбившегося из-под капюшона парки локона, и я почувствовала, как по щеке потекла, быстро остывая, кровь. Выступили слезы, которые на мгновение ослепили меня, поэтому я должна была вновь опустить голову, чтобы восстановить зрение, а заодно и дыхание. Когда я снова приподнялась, в поле зрения осталась только гримаса дьявола. «Тройная удача» исчезла.

Я рухнула на землю, почувствовав мгновенную слабость в теле. Потеря была настолько огромна, что я почти не владела собой.

Вместе со мной нас оставалось восемь человек. До ближайшего торгового поста было много дней пути морем. Теперь у нас не было корабля. Но даже если бы корабль не погиб, мы наверняка приплыли бы к сожженному, как и в бухте Антеро, поселению. На чью-либо помощь рассчитывать не приходилось.

Захвативший нас шторм мог быть только ранним предвестником надвигающихся морозов. Но я знала, что вскоре наступит настоящая зима, и тогда пройдет много месяцев, прежде чем экспедиция из Ориссы сможет отправиться на поиски.

Другими словами, мы попали в безвыходное положение.

И надо было благодарить богов за то, что мы пока остались живы.

Я постаралась вытеснить из сознания все мысли, кроме одной. Мысли о выживании. Моя главная задача состояла в том, чтобы помочь оставшимся пережить шторм. Поэтому я начала критически оценивать сложившееся положение.

Оно было настолько угрожающим, что я испугалась. Если не предпринять решительных действий, то все мы вскоре умрем.

Я попыталась вызвать свои магические чувства в надежде, что они помогут принять разумное решение. Но они, казалось, так же окоченели, как и мои пальцы. Я не смогла прощупать даже небольшое пространство прямо перед собой. Достаточно неуклюже я проникла в эфир. На первый взгляд шторм выглядел как слепое буйство природной стихии. Но затем я уловила спрятанное под ним слабое магическое течение. Сразу в след за этим холод естественного происхождения и холод магический сомкнулись, усилив и без того яростный натиск. Мне пришлось быстро отдернуть волшебное щупальце. Я попыталась разобраться в том, что только что узнала, но неистовый двенадцатибальный шторм лишил меня возможности рассуждать здраво. Я поняла, что теперь моя способность будет в значительной степени зависеть от моей физической формы.

Ну что ж, чему быть, того не миновать.

Но что я все-таки смогла бы сделать?

Я сосредоточилась… В первую очередь я должна отыскать надежное укрытие.

Напрягшись, я вспомнила, что самой большой преградой на пути штормового ветра являлась дымовая труба с камином, возвышавшаяся посреди разрушенного торгового центра. Напрягшись еще больше, я смогла экстрасенсорно привлечь внимание остальных членов команды, и мы все медленно начали отползать в сторону предполагаемого укрытия.

Нам потребовалось очень много времени и сил, чтобы добраться до него. В пути мы испытали адские муки. Приходилось все делать на ощупь. Тем временем жесткие недобрые руки штормового ветра рвали одежду, били и хлестали по лицам, встряхивали и пытались оторвать от земли. Ураганный вихрь бросал в нас мелкие камни, поливал соленой водой, смешанной со льдом и песком. Мороз усилился. Клянусь Маранонией и всеми остальными богами — стало по-настоящему холодно. Никому из нас не приходилось когда-либо испытывать подобный холод. Даже Карале и мне, двум морским волкам, не раз плававшим в этих местах, не доводилось встречаться с таким натиском стихии.