— Скажи-ка мне, Рали, — спросила Дасиар, когда огонь уже начинал гореть в ее глазах, — как обстоят у тебя дела на любовном фронте? Не увенчались ли успехом твои долгие поиски?

Я поморщилась.

— Для этого у меня не было даже подходящей карты, — ответила я. — По правде говоря, — я уже была готова окончательно отступить, — в любви у меня было сплошное невезение с той поры, как…

Я внезапно замолчала, так как не хотела ворошить болезненную память об Отаре. В течение многих лет она была моей любовницей, и я так и не смогла примириться с ее смертью.

Дасиар, которая хорошо меня знала, постаралась сделать вид, что не замечает моего смятения.

— Рали, ведь у тебя бывали интересные приключения, — попросила она. — Будь добра, расскажи. Мне пригодилась бы парочка соленых историй.

Я рассмеялась и признала:

— Ну что ж, парочка историй найдется, врать не стану.

— Только две? — игриво спросила Дасиар. — Где же ты тогда прятала свою сущность, женщина? Ведь должно было бы быть на самом деле неограниченное количество озабоченных юношей, стремящихся во что бы то ни стало разделить с тобой ложе.

И Дасиар засмеялась. Это был замечательный, циничный, вызывающий смех.

— Я заметила, что моя помощница поглядывала на тебя. Илана бы посчитала, что ее благословила своей милостью сама богиня любви, если ты ответила бы на ее авансы. Кстати, почему бы мне не пригласить ее к нам выпить? И тогда мы посмотрим, на что вы способны.

— Пожалуйста, прекрати, — оборвала я, — действительно, я считаю ее привлекательной. Я даже немного пофлиртовала с ней. В этом нет ничего предосудительного. Но у меня и в мыслях не было связывать себя сейчас дополнительными трудностями.

К тому же, если я не очень сильно ошибаюсь, Илана будет удовлетворена только абсолютной победой.

Кроме того, — продолжила я, — она выглядит такой активной! Я бы этого не перенесла. Я бы, наверное, начала бы смеяться.

На самом деле настроение у меня было далеко не веселое. Внезапно я ощутила одиночество, но продолжала улыбаться, чтобы не испортить радость от общения с Дасиар.

Однако Дасиар трудно было обмануть. Она тряхнула головой и сказала слегка приглушенным голосом:

— Бедная Рали. Все, чего она ждет, — немного нежности.

Я не ответила. Одновременно я обнаружила, что смотрю на Дасиар совсем другими глазами. Она приблизительно на пятнадцать лет старше меня. Ее кожа выглядела превосходно, белая и гладкая, как пергамент. У нее большие глаза почти фиолетового цвета, которые, казалось, горели мягким огнем, как угли в костре. Дасиар распустила волосы — они лежали длинными серебристыми волнами. На ней все еще было желтое шелковое платье провидицы, красиво облегающее мягкое округлое тело, которое мне вдруг нестерпимо захотелось ласкать.

У меня стало сухо во рту. Я боялась произнести и слово, так как мои мысли были далеки от приличия.

Дасиар посмотрела на занавешенный альков, потом снова на меня. Огонь, который я заметила недавно в ее глазах, разгорелся ярче. Она поднялась и стала не спеша приближаться ко мне, как облако, взяла меня за руку и мягко заставила встать. Я почувствовала запах ее духов — горячий лимонный аромат, как от подогретого вина с пряностями.

— Пойдем, дорогая Рали, — сказала она.

И она повела меня к своей пуховой постели.

Это была ночь-мечта, ночь тихой магии.

Дасиар долгой и терпеливой лаской сняла напряжение моего тела, массируя каждый палец на ноге, потом медленно и осторожно поднимаясь все выше и выше, обращая внимание на каждый изгиб, на каждый узелок. В руках Дасиар я стала податлива, как нагретый воск, совершенно беспомощна в том блаженном состоянии, в котором находилась, и была способна только на то, чтобы постанывать время от времени и поворачиваться то на одну сторону, то на другую по ее команде.

Потом мы любили друг друга; нас унесло на тенистые поляны в краях вечного лета. Потом мы еще долго нежились в объятиях, свернувшись калачиком, и, когда вернулась страсть, мы снова отдались ей без остатка. Думаю, в какой-то момент я произнесла имя Отары, но Дасиар только крепче обняла меня и прошептала мне слова нежности и утешения, поэтому я была уверена, что она не обиделась. Когда мы устали и успокоились, я заснула на ее руках.

Дасиар преподнесла мне дар, который был дороже всего золота богов.

Я была разбужена почти на рассвете приятными звуками музыки; казалось, что кто-то играл на лире. Лежа, убаюканная волнами этой музыки, я вдруг поняла, что раньше много раз слышала ее.

Мелодия была очень хорошо мне знакома.

А потом я услышала взрывной звук большой трубы, несущий весть о войне. Услышав крики, я вскочила.

Город подвергся нападению.

Обнаженная, я вскочила с постели, яростными движениями расшвыривая вещи, отыскала кинжал — единственное оружие, которое имела, и бросилась к окну.

Комната располагалась на несколько этажей выше основного помещения храма, поэтому из окна открывался хороший обзор гавани и дороги, которая извилисто поднималась от берега к храму. Порыв холодного ветра влетел через окно, и в этот момент я невольно поежилась. Но не от внезапного холода.

В гавани стоял корабль таких размеров, что в первый момент я растерялась, когда увидела его, и подумала с изумлением, как столь удаленный предмет может казаться столь большим. Страх парализовал меня, когда до меня дошло, что только гиганты могут управлять им. Голова закружилась, но внезапно звуки сражения приковали мой взгляд к порту. Три огромных воина возвышались над серой массой, которая, судя по всему, была сотней писидийских солдат. Великаны носили шлемы, были одеты в тяжелые доспехи, а в руках держали мечи шириной с человека и длиной в два его роста. Писидийцы храбро пытались окружить гигантов.

Три огромных воина неожиданно сделали резкий одновременный выпад мечами, и много писидийских солдат полегло в этой яростной, но умело организованной атаке. Однако, несмотря на достигнутое преимущество, гиганты, казалось, не спешили закрепить успех и вскоре отошли на прежние позиции.

Затем я заметила баркас размером с обычный корабль, который был пришвартован на некотором отдалении от берега. На баркасе держали оборону еще четверо воинов-великанов. Я быстро сообразила сосчитать весла — десять двойных рядов — и поняла, что предстоит встретиться еще не менее чем с тринадцатью вражескими воинами.