Лихорадочно соображаю, что можно сделать в данной ситуации. Обследовать его нужно в любом случае!

– Кузя, а скажи, пожалуйста, по какому адресу находится твоя студия? – спрашиваю я.

Он называет адрес и замолкает…

– Отлично, – говорю я, – тогда лаборатория приедет к тебе в студию! Есть кому дверь открыть?

– Есть, – с удивлением в голосе говорит он.

Вот и хорошо, – резюмирую я, – о времени сообщу позже. Завершаю разговор. Сердце бешено колотится. Очень тревожно за завтрашний день. Только бы все срослось!

Утро следующего дня началось со звонка лаборантов, которые сообщили, что им не открывают дверь. И не отвечают за звонки. Спросонок еле сообразила, о чем идет речь.

– Это еще что за… – пронеслось у меня в голове, а лаборантов попросила не уходить и дождаться моего звонка.

Начинаю дозваниваться до Кузи. На звонки не отвечает. Мысли начинают скакать с бешеной скоростью, строя разные догадки. А за дверями Кузиной студии в ожидании стоят лаборанты. Как же быть?! Делаю очередную попытку дозвониться.

– Да, Лана, привет! – слышу в трубке голос Сергея.

– Кузя, привет! Ты чего на звонки не отвечаешь? Там лаборатория за дверью ждет уже минут пятнадцать.

– Я не слышал, была запись. Сейчас открою, – отвечает Сергей.

– Ну, с добрым утром, Лана, – приветствую я себя после окончания разговора и с тревогой смотрю на телефон. Минут через двадцать раздается звонок, и голос лаборанта сообщает, что все анализы взяты. Ну слава Богу, – выдыхаю я, – часть дела сделана, – и иду на кухню, ставлю чайник.

Осталось дождаться результатов. Только бы все нормально, только бы ничего страшного!!!

Но первые же результаты анализов стали тревожным звонком. Понадобилась срочная консультация с врачами и дополнительные анализы. И все по второму кругу. На этот раз все обошлось без эксцессов, и анализы благополучно были взяты, результаты отправлены гематологу-онкологу, который назначил дополнительное обследование. Прогнозы были неутешительными. В больницу Кузя идти отказывался, говорил, что ему некогда этим заниматься, надо готовится к концертам. Если и пойдет, то только после их завершения.

Общаясь с ним по скайпу, я не раз поднимала разговор о том, что ему в больницу надо, «еще вчера». А он только смотрел на меня и говорил:

– Лана, зачем тебе это надо? Мне на кладбище уже прогулы ставят!

– Кузя, ты чего? Тебе еще жить и жить, и за себя, и за Юру. Не говори так, пожалуйста. Мы хотим, чтобы ты жил! – парировала я.

– А я не хочу, я устал, – сказал он, но в глазах мелькнула какая-то надежда.

После долгих уговоров он наконец-то сдался и пообещал, что, когда я приеду, мы вместе пройдем обследования, которые ему необходимы. Ну слава Богу! Я сжала кулачки и как мантру шептала:

– Только бы пошел, только бы успеть, только бы не поздно…

Далее дня два занималась тем, чтобы найти хорошую платную клинику в Оренбурге для прохождения всех обследований и врачей одним днем. Предстояло пройти четыре обследования и трех врачей разных специальностей. Еще один день предстояло выделить на прохождение КТ. Вроде все срослось. С Сергеем тоже удалось согласовать время между работой над нашей второй книгой и работой в студии. Осталось только все это осуществить. Тем временем настал день отправки книг в Оренбург, на подпись к Маэстро. Весь тираж поехал в студию на Туркистанской, чтобы оказаться в руках их автора Сергея Борисовича Кузнецова. До моего вылета на встречу к Маэстро оставалось четыре дня.

– Дамы и господа! Наш самолет приступает к снижению. Просьба пристегнуть ремни безопасности, – голос стюардессы вернул меня на борт. Самолет плавно совершал посадку в аэропорту «Оренбург».

Выйдя на трап, я вдохнула теплый сентябрьский воздух. Ветер шаловливо растрепал мои волосы. По телу пробежала дрожь, несмотря на очень теплую погоду. Но я знала, причина этого озноба вовсе не игривый ветерок, а жуткое волнение. И есть от чего. Ведь по ту сторону взлетной полосы меня ожидал основатель когда-то мегапопулярной группы «Ласковый май», автор моих любимых «Белых роз» и «Падают листья», моего любимого «INTRO-Неизбежность» и «Пятого измерения» поэт-композитор Сергей Борисович Кузнецов. С некоторых пор он стал для меня просто Кузей, обычным человеком со своими маленькими радостями от работы в студии и подготовке к предстоящим концертам, со своими, как и у всех у нас, проблемами и заботами, со своими надеждами. Но мысль о масштабах его личности и о предстоящем личном знакомстве кидала меня в нервную дрожь. Как и принято в таких случаях, считаю до десяти, подавляю волнение и спускаюсь по трапу. Вперед, на встречу с Кузнецовым.

В одной руке чемодан, набитый подарками от поклонниц, в другой – охапка белых роз. Куда же без них? Выхожу из аэропорта и ищу глазами знакомое лицо.

А вот и он! В темной курточке на распашку, знаменитых брюках в клетку и своей любимой бейсболке, когда-то подаренной Семеном Розовым.

Стоит, улыбается:

– Ну, привет, Ланочка, катастрофы не случилось? – приветствует меня Маэстро. Это его любимая фраза для авиаприбывших.

– Привет, Кузявочка, твоими молитвами нет, – отшучиваюсь я и крепко обнимаю Кузнецова, словно пытаясь впитать в себя все тепло «Ласкового Мая».

– Кузявочка… меня так Васильич называл, а цветы мне? – улыбаясь, спрашивает он.

– Как же без белых роз к тебе можно было приехать! Это от твоих многочисленных поклонниц с благодарностью и любовью! – говорю – и еще кое-что просили меня сделать, можно?

Маэстро снова улыбается. Включаю камеру телефона, прошу Сергея Борисовича передать привет и, исполняя просьбу поклонников, крепко обнимаю его и целую. То ли смущенный таким вниманием, то ли еще чем, Маэстро замирает с букетом белых роз в руках и какое-то время смотрит на меня, не отводя глаз. Лицо расплывается в довольной улыбке. Вывести его из оцепенения вызывается человек, с которым он приехал меня встречать. Подходит Юра Плотников, солист «Студии Сергея Кузнецова», а также его большой друг, с которым Сергей Борисович приехал меня встречать.

– Друг, телохранитель, продюсер, все в одном лице, – смеясь, представился сам Юра. Юра переводит свой взгляд то на меня, то на Кузю и наконец говорит:

– Кузя, Лана, садитесь в машину, ехать пора, – открывает дверцу, и мы размещаемся на заднем сиденье автомобиля.

Дорога до Оренбурга заняла минут тридцать – тридцать пять. Едем по ярко освещенным улицам. Старинные дома свидетельствуют о вековой истории города. Я очень люблю такие места, наслаждаюсь поездкой. Несмотря на довольно позднее время, телефон Кузи не умолкает.

– Смольный отдыхает, – констатирую я. – Кузя, а в каком районе ты живешь, всегда там жил?

– Когда-то мы с мамой жили в Степном поселке (это окраина Оренбурга). Много лет мама стояла в очереди на квартиру. Дождались хорошую квартиру на девятом этаже нового дома. Ой, как я был рад девятому этажу и близости крыши, все свободное время я там проводил. Это было моим любимым местом. Там очень хорошо. Днем ты прямо у синего неба, тучек или у дождиков, а ночью на тебя падают звезды. Да и видишь ты, казалось, больше, чем все, и знаешь. (от автора: Помните песню «На крыше» в исполнении Юры Шатунова?) А сейчас на Маяке. Не центр, конечно, но мне нравится.

Подъезжаем к обычной десятиэтажке на окраине города. Вокруг в основном небольшие частные домики.

– Ну, выходи, приехали, – говорит Сергей Борисович. Юра открывает дверцу. Достает мой тяжеленный чемодан с подарками.

– Как же ты это довезла-то? – спрашивает Плотников и, не дожидаясь ответа, уносит чемодан. Уже по пути к подъезду Маэстро показывает рукой куда-то вправо: