Оля подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу, слёзы ручьём текли из её глаз, но в этот раз в душе ощущалась лёгкость. Она впервые позволила себе открыть свои чувства другому человеку. Близкому человеку, которого долгое время ненавидела, но в глубине души хотела чувствовать его теплоту и заботу и самой любить его настоящей сестринской любовью. Дрожь в теле постепенно стихала, её накрывала волна слабости. Ноги становились ватными, голова тяжёлой. На удивление ей захотелось свернуться калачиком под тёплым одеялом и крепко уснуть.

Убрав лоб от стекла, она опёрлась ладонями о подоконник и вгляделась в темноту за окном. Метель стихла, на небе сквозь ветви деревьев виднелись яркие звёзды и луна. Сугробы блестели под ярким фонарём, будто были усыпаны бриллиантами. За окном царила настоящая сказка, где вот-вот начнут происходить чудеса.

Оля чувствовала волшебную морозную тишину, чувствовала, будто за каждым сугробом спряталось счастье, и сейчас самое время выйти на улицу и найти его. Она сделала глубокий вдох и выдох, вытерла слёзы и улыбнулась.

Представила, как собирает счастье в корзинку. Так, как она делала это в детстве, а потом делилась им со своим другом Димой. В корзинке лежали снежки, которые таяли и превращались в большую лужу, а его мама просила больше не приносить снег в квартиру. Через какое-то время он уехал с мамой в неизвестном направлении и даже не попрощался с ней, и Олино счастье растаяло на веки вечные, как снежки в квартире. Потом внутри образовалась огромная пустота, которая по-прежнему пожирала её.

– Я хочу счастья! Прошу тебя, дай мне хотя бы ещё разочек ощутить счастье, которое я испытывала тогда в детстве. Я очень хочу принять его в свою жизнь, – прошептала она зиме.

Она ещё немного молча постояла у окна, а потом стала готовиться ко сну. Расстилая постель, поняла, что у неё сильно болит горло. Возможно, она ещё утром простудилась, но только сейчас почувствовала это. Надо было срочно принять лекарства, иначе завтрашний день проведёт в постели с ангиной.

К сожалению, зелёных леденцов не нашлось ни в сумочке, ни в домашней аптечке, но до закрытия аптеки оставалось ещё полчаса. Ей с детства помогали практически мгновенно вылечить горло только леденцы зелёного или красного цвета, поэтому нужно было срочно идти в аптеку. Оля приоткрыла дверь своей комнаты и выглянула в коридор, в комнатах родителей было тихо, они уже спали. Она не стала их беспокоить, оделась и как мышка вышла из квартиры.

Аптека располагалась в соседнем доме, поэтому она шла не спеша, слушая, как хрустит снег под ногами, любовалась яркими звёздами и вдыхала всю эту красоту, правда, через шарф, чтобы поберечь больное горло. На всякий случай Оля с улыбкой, как в детстве, пару раз заглянула за большие сугробы, чтобы проверить, а вдруг там действительно прячется её счастье.

Крыльцо в аптеку было высоким и узким, а ступеньки заметены снегом, пришлось держаться руками за железные холодные перила и, нагнувшись, смотреть под ноги. Наверх она поднялась быстрее, чем спустилась. Уже стоя на нижней ступеньке после посещения аптеки, выпрямилась и, увидев перед собой тёмную фигуру, охнула.

Оля хотела сделать шаг назад, но пяткой зацепилась о ступеньку выше и начала падать. Тёмный великан быстро шагнул в её сторону, вытянул руку вперёд и поймал её за грудки, как маленького ребёнка, который ещё плохо умеет ходить, и ровно поставил на ноги.

– Оля, ты явно сегодня хочешь себе ноги переломать?! Я уже второй раз за сегодня наблюдаю, как ты падаешь. Надеюсь, что я ошибаюсь, и всему виной большие сугробы и наледь, – произнёс незнакомый парень в шубе с меховым воротником, держа руками её за плечи, а потом негромко рассмеялся.

У Оли ёкнуло сердце, перехватило дыхание, и что-то запищало в голове. Она моргала, всматриваясь в лицо, и еле слышно выдавила из себя:

– Большие сугробы виноваты… А ты кто?.. – Оля продолжила изучать стоящего рядом улыбающегося парня. Сердце от быстрых и громких ударов было готово выпрыгнуть из груди. Оля вновь прищурилась. Черты лица были незнакомы или почти незнакомы. Точнее, его глаза и улыбка ей кого-то напоминали, но с этим парнем она точно не была знакома.

В следующее мгновение он сделал жест, который обычно делают фокусники, перед тем как продемонстрировать окончание фокуса, и его руки замерли в воздухе. Брови слегка приподнялись, и ослепительная улыбка вновь озарила его лицо. При этом он не сводил взгляда с лица девушки и улавливал каждое изменение в её мимике. Тут Оля вспомнила это жест. Он был знаком ей с детства. Её друг Дима пытался продемонстрировать очередной придуманный им фокус и точно так же делал руками.

– Дима?..

Её глаза на долю секунды опять прищурились, и в следующее мгновение все сомнения исчезли, как только она взглянула на широко улыбающийся рот и слегка заметные ямочки на щеках.

– Димка! – закричала Оля, забыв про больное горло и подпрыгнула, чтобы обнять его. Она повисла на его шее, а он обхватил её руками за талию, приподнял, сделал шаг назад и закружился вместе с ней. Оля звонко засмеялась. Дима поставил её на землю, и тут Оля почувствовала, как к горлу подступил комок, и слёзы готовы прорваться наружу, но она только сильнее обняла его за шею, уткнувшись в меховой воротник. Он молчал, но она чувствовала, что он, прислонившись щекой к её виску, улыбается.

Оля громко чихнула.

– Будь здорова! – сказал Дима.

– Ой, прости… я… я немного простудилась. – Она разомкнула руки и сделала шаг назад. – И прости, что сразу тебя не узнала, – уставившись вновь на его меховой воротник, пролепетала Оля, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами и пряча глаза, полные слёз.

Дима обнял её за плечи, а потом одной рукой осторожно приподнял её лицо за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза, и сказал:

– Ты же меня всё-таки узнала, пусть и со второй попытки. – Негромко рассмеялся он после своих слов.

– Со второй?.. – удивилась Оля и от неожиданности подняла глаза, и их взгляды встретились. Дима вновь изучающе посмотрел на неё, слегка коснулся своими пальцами её щеки.

– Давай, я тебя провожу до дома, иначе ты совсем разболеешься. Тебе надо отдохнуть. И если ты не против, давай завтра вечером встретимся и поболтаем обо всём, если ты будешь себя хорошо чувствовать.

Оля вздохнула. Как можно сейчас уснуть, когда они только что встретились, а вопросы к нему в её голове устроили настоящий хаос? Он как будто уловил её мысли и продолжил:

– Знаю, мне тоже хочется поговорить с тобой сейчас, но будет лучше, если мы отложим все разговоры до завтра. Давай, я тебя провожу.

Он элегантно предложил ей свою руку и улыбнулся. Оля снова вдохнула, но ответила на улыбку улыбкой и взяла его под руку.

Они медленно пошли к её дому.

– Сегодня удивительно красивая ночь! Я бы сказал – сказочная! Правда?

– Ночь?.. Да, красиво…

– Ты почему такая задумчивая? Опять рисуешь в своей голове очередную волшебную сказку?

– Сказку? Нет… я давно их не сочиняю… А ты когда приехал? И где остановился?

– Вчера вечером. У Толика, ты его помнишь? Он так и живёт здесь в соседнем доме.

Оля кивнула, а Дима внимательно посмотрел на неё и спросил:

– Почему ты перестала их сочинять?

– Не знаю… Наверное, потому что их некому было больше рассказывать. Ты же уехал…

Оля остановилась и посмотрела ему в глаза. Она больше не могла сдерживать слёзы. Они ручьём лились по щекам, вот-вот грозясь превратиться в бурный поток.

– Почему ты уехал и ничего мне не сказал? Ты даже не оставил никакого письма. Ты на меня за что-то обиделся?

Оля проговаривала каждое слово сквозь застилающие слёзы глаза. Ей не терпелось задать эти вопросы ему, потому что она много раз задавала ему их в своей голове. Ответы были каждый раз разные. Её воображение миллионы раз рисовало их встречу, и все миллионы раз она получала разные ответы. В конечном итоге она измучила себя.