Снова молчание.

— Потому с этого момента вы сидите здесь и учитесь! — жестко припечатал я. — Языку, этикету, одежду еще вам прикуплю — будете учиться ее носить, — парни удивленно вскинулись. — И не смотрите на меня так. Тот же пиджак с брюками тоже носить надо уметь. Особенно охране, у которой с собой обязано быть оружие. Причем оружие скрытного ношения, а сам охранник должен быть способен его быстро выхватить, а не только стрелять метко. Короче, я все сказал. Куда бы я в этом городе не пошел, с собой я вас брать не буду. Это понятно?

— Да, Григорий Мстиславович, — вразнобой понуро ответили мне парни.

— Надеюсь на это.

— А учить вы нас когда будете? — робко спросил Феофан. — Ну… умению охранять. Вы обещали.

— По вечерам, как время будет свободное, — буркнул я. — Но не сегодня.

На следующий день я по совету Василия Павловича отправился к стряпчему. Адрес стряпчего, с которым работал мой дед, дал мне управляющий, так что с собой мне кроме паспорта ничего не нужно было брать. Все бумаги были подготовлены заранее Евдокимом Панкратьевичем. Так звали пожилого мужчину с круглыми очками.

— Ну-с, Григорий Мстиславович, — подслеповато щурясь, протянул он мне папку с документами. — Ознакомьтесь и подпишите, что вступаете во владение.

В папке были документы на землю, принадлежащую нашему роду, банковские счета и документы на недвижимость. Оказалось, что кроме двух деревень роду принадлежат два доходных дома в Твери. Сколько денег на счетах указано не было — с этим надо идти в банк.

Подписав расписку о получении и официальном вступлении в право наследования, я уже хотел уходить, но старик остановил меня своим скрипучим голосом.

— Если позволите, молодой человек, дам вам совет.

— Какой? — я сел обратно на стул перед стряпчим.

— Посетите ближайшее дворянское собрание. Представьтесь обществу. Конечно, если вы этого не сделаете, никто сомневаться в вашем праве не будет, но вот работать с другими дворянами вам станет сложнее. Посчитают неуважением. А связи… — протянул старик и покашлял. — Связи решают. Да. Без них в этой жизни далеко не уйдешь и не заберешься.

— Благодарю, — кивнул я Евдокиму Панкратьевичу и все же встал со стула. — Пожалуй, воспользуюсь вашим советом.

Забрав папку, я сходил до банка, где получил выписку по счетам, и после вернулся в поместье. А уже там пошел в кабинет, по пути вызвав управляющего. Теперь можно уже подробно все изучить и подумать, что мне делать с доставшимся наследием деда.

— Слушаю, господин, — с полупоклоном зашел Василий Павлович.

— Присаживайся. Будем сейчас с тобой смотреть, как нам дальше жить, — неловко пошутил я.

Попутно я еще и в сейф залез, который был вмонтирован в ящик стола. Достал и оттуда документы. И обложившись бумагами, мы с мужчиной принялись подробно изучать все имущество рода Бологовских. Особое внимание я уделял доходам и расходам, прикидывая тут же, что можно было бы «улучшить» в первой статье и как сократить вторую.

В итоге вырисовалась не слишком оптимистичная, но и не совсем мрачная картина. Особо порадовали банковские счета — почти сто пятьдесят тысяч! Однако вникнув, понял, что не все так радужно, как показалось на первый взгляд. Примерно половина денег, что там лежала, получена от реализации сельхозпродуктов, которые по осени сдали в качестве налога крестьяне с моих деревень. То есть это разовый годовой доход. В остальное время деревни налогов не платят. И с этого дохода потом весь год оплачивается зарплата слуг, налог на землю, да учеба той же Кати.

Еще половина суммы накопилась за несколько лет от выплат деду его пенсиона. То есть новых поступлений уже не будет. На что копил старик, не знаю, но сумма только кажется большой. По факту — в Москве эскортницы столько за три месяца зарабатывают. Естественно я элитных имею в виду.

Доходные дома приносили и вовсе сущие копейки по меркам аристократов. Чуть больше двухсот рублей в месяц с каждого дома. А все потому, что они были для малоимущих. Да и Василий Павлович поведал, что оба дома уже требуют ремонта и более менее обеспеченные рабочие переселяются к нашим конкурентам. Тверь — город маленький, тут за каждого квартиранта биться надо. К тому же как я понял деньги с доходных домов тут же тратятся — на одежду, машину, да докупку провизии. Часть-то конечно идет от крестьян, но многое надо покупать на стороне.

В общем, как и сказал — мой род не шикует, но и не совсем нищие. А самый большой плюс — долгов нет. Вот этому я откровенно порадовался. Правда о состоянии рода я получил примерное представление еще когда только появился в этом мире. Будь у деда деньги, он бы так поместье не запустил. Дом-то у нас не маленький, а следы обветшалости уже появились и лишь прибавляются с каждым годом.

Управился с бумагами я лишь к обеду. А когда пришел на кухню, то застал интересную картину: Катя восседала на своем месте и строго смотрела на алеутов. Те под ее взглядом мялись, нервничали и вскоре я понял почему.

— Спину ровнее держите! Ровнее, Юрий! Вот так. Руки должны лежать на столе, Феофан, а не дергаться под ним. Берите пример с Романа.

Все понятно. Девчонка не наигралась в куклы — а тут их целых семь. Да еще и занята важным делом, а не просто игра какая-то. Ну, не буду ей мешать.

— Гриш, — посмотрела она на меня, когда я сел во главе стола. — Может, все-таки позволишь Жене с нами сидеть?

— Нет, — отрезал я, а настроение тут же испортилось.

— Ну хоть поговори с ней. Пожа-а-алуйста, — сложила она руки в молитвенном жесте и сделала «щенячьи» глазки.

— После обеда, — не смог я устоять перед сестрой.

Да и в любом случае собирался с ней говорить. Просто разговор предстоит… Неприятный. Вот и откладывал.

Обед в итоге превратился в практическую тренировку хороших манер для алеутов. Те под конец смотрели на меня умоляющим взглядом, который я проигнорировал. А как доел и вовсе покинул их, пройдя в зал. Куда и попросил Любаву позвать Старопольскую.

— Гриша, — сложив руки под округлившимся животом, зашла в зал Евгения и робко позвала меня.

— Садись, — кивнул я ей на кресло напротив меня.

Та осторожно уселась, всем видом показывая хрупкость и страх.

— Рассказывай. Как здесь оказалась. Почему не в своей семье живешь.

— Меня выгнали, — всхлипнула она. — Сказали, что я опозорила род. Как не изгнали — сама не пойму.

— Дед тебе что говорил? Мой, — уточнил я.

— Он сказал, что когда родиться малыш, примет его в род и сделает наследником. Гриш, — тоненько и жалобно протянула она. — Не сердись. Я же тебя люблю. Я на все ради нас готова.

— Да плевать мне на твои чувства! — взорвался я. — А уж такую подлость я и вовсе прощать не намерен.

Та вся сжалась в комочек. Еще и инстинктивно прикрыла живот руками. Это меня слегка отрезвило. Уже гораздо спокойнее я продолжил.

— Со Старопольскими я еще поговорю. Хочу услышать их версию событий. Ты же… пока живи здесь. И на глаза мне не попадайся.

— Гриш, но ведь у нас будет ребенок. Ты станешь отцом. Это твой ребенок! — вскинулась со слезами на глазах Евгения.

— Это мы еще проверим, — процедил я.

В моем мире был анализ ДНК на родство. Может здесь есть какой-нибудь магический аналог? Да тот же ритуал на кровь! Вон, сейф на это завязан. Так что наверняка есть. Только нужно дождаться, когда родиться малыш.

— Сейчас уходи. Не желаю тебя видеть.

Евгения разрыдалась и выскочила из зала, оставив у меня на душе паскудное чувство вины. А в чем я виноват? Будто я ее в койку тащил. Сама все это устроила при помощи деда, а разгребать теперь мне.

Чтобы успокоиться, я решил заняться делами. И для начала — узнать, когда будет ближайшее дворянское собрание и где. И я знал пусть и шапочно лишь одного человека, который не только даст мне ответ, но и может помочь, чтобы меня нормально приняли. Говорю я сейчас о Петре Мироновиче Коршунове. Старом приятеле деда и председателе этого самого собрания.

Домашний номер Коршунова у деда в кабинете нашелся. Как и его рабочий в управе. Потому дозвонился я довольно быстро. Пусть дома его не оказалось, но вот на рабочем месте Петр Миронович был. Он же и сказал мне, что собрание будет как обычно в пятницу вечером у него дома. И он будет всемерно рад там видеть меня. Пособолезновав мне напоследок, он отключился, а я вызвал управляющего и приказал снаряжать автомобиль. Проедусь до доходных домов, осмотрю их собственными глазами. Ну а потом может и до деревенек доберусь. Если не сегодня, так завтра. Времени до пятницы еще полно.