Литмир - Электронная Библиотека

Деньги! Фунты, шиллинги, пенсы, доллары американские, гонконгские... Какая разница? Все это были деньги. Прекрасные деньги. На них можно было купить любые вещи. Если они у вас были, вы были живы. Без них вы были мертв. Тед Блэкер, отдышавшись, пошарил в кармане в поисках ключа. Напротив лестницы была единственная большая деревянная дверь. Она была окрашена в черный цвет. На ней, был большой, золотой дракон, изрыгающий пламя. Эта наклейка на двери, по мнению Блэкера, была всего лишь надлежащим экзотическим штрихом, самым первым намеком на запретную щедрость, на радости и недозволенные удовольствия, которые скрывались за черной дверью. Его тщательно подобранная клиентура состояла в основном из нынешних молодых людей. Только две вещи требовались Блэкеру для вступления в его клуб драконов: осторожность и деньги. Много и того и другого. Он шагнул в черную дверь и закрыл ее за собой. Темнота была наполнена успокаивающим и дорогим гулом кондиционеров. Они обошлись ему в приличную сумму, но это было необходимо. И стоила того в конце концов. Люди, приходившие в его Клуб Драконов, не хотели вариться в собственном поту, занимаясь своими разнообразными, а порой и сложными любовными приключениями. Одно время отдельные кабинки были проблемой, но в конце концов ее решили. По большей стоимости. Блэкер поморщился, пытаясь найти кнопку освещения. На данный момент у него было менее пятидесяти фунтов, половина из которых была предназначена парням-хулиганам из кокни. Июль, и август тоже были определенно жаркими месяцами в Лондоне. Какое дело? Сдержанный свет медленно просачивался в длинную, широкую комнату с высоким потолком. Какое дело? Кого это волновало? Он, Блэкер, долго не протянет. Ни хрена не вероятно. Не с учетом того, что ему причитается двести пятьдесят тысяч фунтов. Двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Семьсот тысяч американских долларов. Это была цена, которую он запросил за двадцать минут кинопленки. Он получит свою цену. Он был в этом уверен. Блэкер подошел к маленькому бару в углу и налил себе слабого виски с содовой. Он не был алкоголиком и никогда не прикасался к наркотикам, которые продавал: марихуану, кокаин, травку, различные бодрящие таблетки и, в прошлом году, ЛСД... Блэкер открыл небольшой холодильник, чтобы достать лед для своего напитка. Да, от продажи наркотиков были деньги. И все же не слишком много. По-настоящему большие деньги зарабатывали большие мальчики.

У них не было банкнот на сумму менее пятидесяти фунтов, и половину придется отдать! Блэкер сделал глоток, поморщился и был честен с самим собой. Он знал свою проблему, знал, почему он всегда был беден. Его улыбка была болезненной. Лошади и рулетка. И он самый несчастный ублюдок, который когда-либо существовал. Прямо сейчас, в этот самый момент, он должен Рафту более пятисот фунтов. В последнее время он скрывался и вскоре силовики придут его искать. Я не должен об этом думать, сказал себе Блэкер. Я не буду тут, когда они придут искать. Я приеду в Южную Америку в целости и сохранности и со всеми этими деньгами. Только надо изменить имя и образ жизни. Я начну все сначала с чистого листа. Клянусь. Он взглянул на золотые наручные часы. Всего несколько минут после часа. Достаточно времени. Его телохранители кокни придут в два тридцать, и он все наметил. Двое впереди, двое сзади, большой Альфи с ним.

Никто, никто, не должен уйти, если только он, Тед Блэкер, не скажет Слово. Блэкер улыбнулся. Он должен был быть жив, чтобы сказать это слово, не так ли? Блэкер медленно пил, окинув взглядом большую комнату. В каком-то смысле он ненавидел оставлять все это. Это было его детище. Он построил его из ничего. Ему не нравилось думать о риске, на который он пошел, чтобы получить необходимый капитал: ограбление ювелира; груз мехов, украденных с чердака в Ист-Сайде; даже пара случаев шантажа. Блэкер мог мрачно улыбнуться при этом воспоминании - оба были отъявленными ублюдками, которых он знал в армии. Так и было. Он, черт возьми, получил свое! Но все это было опасно. Ужасно, ужасно опасно. Блэкера не был, и он признал это, очень храбрым человеком. Еще одна причина, по которой он был готов броситься бежать, как только получит деньги деньги за кинопленку. Это было слишком, черт возьми, для слабонервного человека, боящегося Скотленд-Ярда, отдела по борьбе с наркотиками, а теперь даже и Интерпола. Черт с ними. Продать фильм тому, кто больше заплатит, и бежать подальше.

К черту Англию и весь мир, и к черту всех, кроме самого себя. Таковы были мысли, точные и правдивые, Теодора Блэкера, ранее служившего в Ольстерском полку. К черту его тоже, если подумать. И особенно проклятого полковника Алистера Понанби, который холодным взглядом и несколькими тщательно подобранными словами навсегда сокрушил Блэкера. Полковник сказал: "Вы настолько презренны, Блэкер, что я не могу испытывать к вам ничего, кроме жалости. Вы, кажется, неспособны воровать или даже жульничать в карты, как джентльмен".

Слова вспомнились, несмотря на все усилия Блэкера отгородиться от них, и его узкое лицо скривилось от ненависти и агонии. Он швырнул свой стакан через комнату с проклятием. Полковник был мертв теперь, вне его досягаемости, но мир не изменился. Его враги не пропали. Их осталось много в мире. Она была одной из них. Принцесса. Принцесса Морган да Гама. Его тонкие губы скривились в усмешке. Значит, все обошлось. Она, принцесса, могла заплатить за все. Грязная, маленькая сучка в шортах, какой она была. Он знал о ней... Обратите внимание на прекрасные высокомерные манеры, холодное пренебрежение, снобизм и королевскую стервозность, холодные зеленые глаза, которые смотрели на вас, не видя вас по-настоящему, не замечая вашего существования Он, Тед Блэкер, знал о принцессе все. "Скоро, когда он продаст пленку, чертовски много людей узнает об этом. Мысль эта доставляла ему неистовое удовольствие, он взглянул на большой диван в середине длинной комнаты, Он ухмыльнулся. То, что он видел, как принцесса делала на том диване, то, что он делал с ней, что она делала с ним. Бог! Ему бы хотелось увидеть это изображение на каждой первой полосе каждой газеты мира. Он сделал большой глоток и закрыл глаза, представляя себе главную историю на социальных страницах: прекрасная принцесса Морган да Гома, самая благородная женщина португальских голубых кровей, блудница.

Репортер Астер сегодня в городе. В интервью этому репортеру в Олдгейте, где у нее есть Королевский номер, принцесса заявила, что ей не терпелось попасть в Клуб Дракона и заняться сексуальной акробатикой более эзотерического типа. Надменная принцесса, когда ее расспросили более подробно, заявила, что в конечном счете все дело в семантике, но настаивала на том, что даже в сегодняшнем демократическом мире такие вещи предназначены только для знатных и благороднорожденных. Старомодный способ, сказала княгиня, еще вполне годится для крестьян. . . .

Тед Блэкер услышал смех в комнате. Отвратительный смех, скорее похожий на визг голодных безумных крыс, скребущихся за обшивкой. С потрясением он понял, что смех был его собственным. Он сразу отбросил эту фантазию. Может быть, он немного сошел с ума от этой ненависти. Должен посмотреть. Ненависть была достаточно забавной, но сама по себе она не окупилась. Блэкер не собирался снова запускать фильм, пока не прибыли трое мужчин, его клиентов. Он смотрел это сто раз. Но сейчас он взял свой стакан, подошел к большому дивану и нажал одну из маленьких перламутровых кнопок, так искусно и ненавязчиво вшитых в подлокотник. Послышался слабый механический гул, когда с потолка в дальнем конце комнаты спустился маленький белый экран. Блэкер нажал еще одну кнопку, и позади него проектор, спрятанный в стене, выстрелил в экран ярким лучом белого света. Он сделал глоток, закурил длинную сигарету, скрестил лодыжки на кожаной оттоманке и расслабился. Если бы не показ потенциальным клиентам, это был бы последний раз, когда он смотрит фильм. Он предлагал и негатив, и не собирался обманывать. Он хотел наслаждаться своими деньгами. Первая фигура, появившаяся на экране, была его собственная. Он проверял скрытую камеру на правильные углы. Блэкер изучал его изображение с довольно неохотным одобрением. У него появился живот. И он был небрежен со своей расческой и щеткой - его лысина была слишком явной. Ему пришла в голову мысль, что теперь, с его новым богатством, он сможет позволить себе пересадку волос. Он смотрел, как сидит на диване, закуривает сигарету, суетится со складками на брюках, хмурится и улыбается в направлении камеры.

2
{"b":"887613","o":1}