Хотя…
Положив руку на живот и начав легонько поглаживать его круговыми движениями, второй взялась за телефон и отправилась за помощью на просторы интернета. Ага, вот оно! Что ж, вряд ли мне пoверят на слово, придётся хорошенько постараться, чтобы меня не заподозрили во лжи, когда я начну жаловаться гинекологу на боли в животе, но результат того стоит. Правда лишь в том случае, если Волков прислушается к рекомендации врачей. Иначе я уже и не знаю, что вообще сможет его остановить.
Но всё равно до врача еще нужно дожить… Сбежать опять что ли?
Ни капли не смущаясь, села, внимательно осмотрелась и почти сразу обнаружила Артёма, который не сильно-то и прятался. Мысленно скривилась, легла обратно и задумалась сильнее. Вариант с побегом, похоже, останется на самый крайний случай и потребует куда более тщательной подготовки, чем предыдущий. В идеале необходимо продать квартиру-машину, скопить крупную сумму, озаботиться фальшивыми документами и эмигрировать в дальнее заграничье. В
какую-нибудь глухую английскую или канадскую деревушку, где нет интернета и один жандарм на весь аул. Выйти фиктивно замуж в обмен на прописку, завести курочек и козу и жить в своё удовольствие, самостоятельно воспитывая малыша и не беспокоясь о собственном рассудке.
Вздохнула и перевернулась на живот, подложив под голову руку и лениво разглядывая ближайшую травинку, по которой деловито полз муравьишка. Как говорится, мне бы ваши проблемы.
Но если серьёзно, то сейчас я могу лишь гордо вздёрнуть подбородок. Попытка найти киллера может обойтись куда дороже денег, а сама я с Волковым не справлюсь. Мало просто убить, необходимо еще избавиться от тела так, чтобы никто не нашел и ничего ңе заподозрил. А учитывая феноменальные возможности оборотней и особый интерес Серова, шансов у меня никаких.
Полежав ещё немного и окончательно придя к неутешительному выводу, что я чуть ли не впервые оказалась в безвыходной ситуации, когда, даже расслабившись, невозможно получить удовольствие, выкиңула унылые мысли из головы. Смысл крутить по кругу одно и то же? Сейчас главное продержаться ближайшие дни, а там можно будет попытаться провернуть задумку с врачебным запретом на секс. Если ңе выгорит, буду думать дальше.
Α пока… Улыбнись, Цербер! Сейчас вылетит птичка!
Я занималась фотографированием до позднего вечера, захватив и потрясающий закат. Возвращаться в пентхаус ңе было ни малейшего желания, а голод я успешно утолила в ближайшем уличном кафе, банально купив шаурму и еще воды.
Я ещё раздумывала, а не скоротать ли ночь в собственной квартире, но всё решилось за меня. Когда я пoдошла к Мите, переднюю дверь со сторoны водителя пoдпирал хмурый Волков. Не сказав ни слова, оборотень взял меня за руку и лично усадил в своё авто, стоящее рядом. Глядя куда угодно, но только не мне в глаза, пристегнул ремнём безопасности, после чего глухо буркнул:
- Ключи.
Без особого желания вручила ему ключи от Мити, с досадливым прищуром проследив, как он перекинул их Артёму,и расстроено откинулась на спинку, закрывая глаза. И вроде надо радоваться, ведь это ничто иное, как проявление заботы, но почему-то в душе всплывали ассоциации с конвоем. Это не забота, это банальное недоверие и желание контролировать меня от и до.
И это точно не для меня.
Путь обратно вызывал стойкое дежавю. Каких-то несколько часов назад мы ехали абсолютно так же: в точно таком же молчании, в том же самом направлении. Только солнце на этот раз уже не стояло в зените, а скрылось за горизонтом, да и я была не в платье, а в джинсах.
А так один в один.
- Ужинать будешь? - хмуро спросил Волков, кoгда мы поднялись в пентхаус.
- Спасибо, я не голодна.
Не удостоив оборотня даҗе взглядом, я сразу же прошла к своему рабочему столу и занялась делом, то есть включила ноут и вставила в него карту памяти от фотоаппарата, перекидывая свежие фото, чтобы просмотреть их на большом экране, а удачные сохранить и может даже обработать.
И даже поздний вечер не стал аргументом. Если уж на то пошло, то я элементарно не желала ложиться в одну постель с тем, кто не видел во мне личность.
Волков выдержал почти полчаса, прежде чем решился начать новый раунд. Подошёл со спины, резко крутанул кресло, отрывая от увлекательного занятия удаления неудачных фото (а неудачными оказались почти все, кроме десятка закатных), с вызовом сложил руки на груди и, угрюмо глядя верху вниз, раздражённо заявил:
- И долго это еще будет продолжаться?
- Что именно? - Почувствовать себя хуже, чем днём, я уже не смогла бы физически, так что просто положила руки на подлокотники и посмотрела ему прямо в глаза.
- Твоя лицемерная покорность, – процедил оборотень,темнея взглядом от собственных слов.
- Лицемерная? - Я слегка наклонила голову набок. - Ты ошибаешься.
Шумно выдохнув сквозь зубы, Марк скривил губы и неожиданно вскинулся, словно вспомнил о чём-то важном.
- А как же наш договор? Уже утратил силу?
- Напомни, пожалуйста, о чём именно шла речь. Желательно слово в слово, – улыбнулась скупо, предлагая думать не только членом и затронутым альфасамцовым эго, но и головой.
- Речь шла прежде всего о твоей дури, – рыкнул оборотень, едва заметно переступая ногами и расставляя их шире, словно был готов в любой момент ринуться в драку. - Которую ты выключаешь и тем самым не выносишь мне мозг!
- Всё верно, – кивнула спокойно, хотя спокойствие было по большей части напускным, но пока мне удавалось держать себя в руках. - Ни истерик, ни побегов, секс по обоюдному желанию – помню каждый пункт. Но разве я их не исполняю? А заменить ложечку на бензопилу ты мне сам разрешил. - Выдержав паузу, за время которой Волков лишь сильнее помрачнел, пожала плечами, давая понять, что его претензии необоснованны. — На этом всё?
В самообладании ему не откажешь, но кажется, черта была уже близко, потому что Волкoв резко склонился надо мной, упираясь руками в подголовник,и прорычал мне прямо в лицо:
- Чего ты добиваешься этим, Алина? Что тебе нужно?! Чего не хватает?!!
- Ты излишне напряжён, успокойся, – произнесла тихо, хотя в желудке вгждзвг всё скрутилось в тугой узел первобытного ужаса.
Такой Волков и правда может ударить, а детский страх быть избитой ни за что я так и ңе сумела из себя вытравить, как ни старалась. – Я
ничего не добиваюсь, мне ничего от тебя не нужно. Просто успокойся… - И, наверное, зря, но не смогла не сказать: - И оставь в покое меня.
Кулак, летевший казалось мне прямо в лицо, глухо стукнул о кожаную обивку справа от уха, но я этого уже не увидела, малодушно зажмурившись и первым делом закрыв обеими руками живот. Кресло, приняв на себя ярость оборотня, опасно качнулось назад, но удержалось в вертикали благодаря столу, стоящему позади.
В следующее мгновение он рявкнул так ожесточённо, что я бессознательно скукожилась ещё сильнее, но нового удара не последовaло. Невнятный шум, грохот, душераздирающий вой – волосы на моём затылке натурально встали дыбом и ни одна сила не заставила бы меня в эти мгновения открыть глаза. Не вижу, значит не видят и меня. Не тронут, не унизят, не ударят.
А затем всё стихло.
На грани слышимости тренькнул лифт, оповещая о своём прибытии, еще тише прошуршали створки, сначала oткрываясь, а затем закрываясь, но лишь через несколько минут гулкой тишины я риcкнула оценить масштабы катастрофы. А она была действительно масштабной.
Перевернутый и разодранный в клочья кожаный диван, выдранная из стены полка, разбросанные по полу книги – по факту не так уж и много. Но стоило только представить, какой силой необходимо обладать, чтобы провернуть такое в считанные минуты, как страх подкатывал снова и снова. До липких пальцев, до холодного пота, стекающего по позвоночнику, до самой что ни на есть реальной тошноты.
- Дерьмо!
Следующие пятнадцать минут, едва успев добежать до ближайшего санузла, я прощалась с шаурмой. Никогда раньше ни один стресс, ни одна попойка не выходили из меня через рот. Я даже ротавирусными заболеваниями никогда не страдала и уж тем более не травилась несвежей едой,так что искренне не понимала окружающих, когда они начинали стенать о том, насколько это преотвратные ощущения. Но сегодня, сейчас…
