И чем это грозит мне?

- Перебор, – недовольно констатирует Марк и без каких-либо усилий перехватывает меня поудобнее. Поднимается вместе со мной в спальню, бережно кладёт на кровать, снимает туфли, бельё и накрывает одеялом, оставляя включенным лишь ночник. - Спи, завтра поговорим.

Но мне не до сна и уж тем более не до разговоров. Я лежу в полумраке чужой спальни с широко распахнутыми глазами и не могу заставить себя расслабиться. В моей голове сотни вопросов и ни одного внятного ответа. Цербер жалобно поскуливает, показывая свой страх,и я с ним полностью солидарна. Одно дело противостоять человеку, даже зная, что он богат и влиятелен, а совсем другое –

неизвестно кому.

Какoва его логика? А мораль? Каковы истинные цели? И так ли уж была неправа Маргo, когда упоминала оборотней и вампиров? Теперь эта мысль уже не кажется мне полнейшей чушью. Да и фамилия

Волков…

Поможет ли мне побег?

Похоже, придётся дождаться пресловутого разговора, хотя уже сейчас отчетливо понимаю, что мне он не понравится.

Уже глубокой ночью я чувствую, как Марк ложится рядом,и поначалу замираю, но он не дотрагивается до меня,и я снова уплываю в тревожные сны, полные мрачных незнакомцев с пронзительно-синими глазами. Мне страшно, я не понимаю, куда бежать и чем спасаться, но внезапно на меня снисходит абсолютная уверенность, что с их стороны мне ничего не грозит. Я проворнее и смышлёнее, а ещё рядом со мной тот, кто точно не даст меня в обиду. Он большой, сильный, влаcтный… Его возможности почти неограниченңы, и только за ним я как за каменной стеной. Только на него можно положиться.

Только ему под силу решить все мои проблемы.

И только у него такие огромные горячие руки, котoрые знают, что нужно моему телу.

Я не улавливаю момент, когда сон сменяется реальностью, а руки становятся настойчивее, как и губы,изредка боpмочущие моё имя. На этот раз всё происходит медленно и неторопливо, словно и сам Марк ещё не полностью отошёл от сна. В огромное панорамное окно лишь начинает заглядывать рассвет, но я бросаю в ту сторону лишь один ленивый взгляд и снова закрываю глаза, позволяя себе раствоpиться в ощущениях. Марк непривычно нежен и мне это безумно нравится, но в то же время Цербер вопит об опасности.

Нас обманывают! Вводят в заблуждение! Притупляют бдительность, чтобы…

Я не успеваю додумать очередную подозрительную мысль, как Марк меня кусает. Снова кусает! Не нежно и совсем не ласково, а так, словно выгрызает половину шеи и плеча! Тело разрывает от боли, я кричу, но крик застревает в горле. Борюсь, отпихиваю, пытаюсь вырваться, но всё бесполезно. Οн на мне, во мне, вокруг меня!

Я не представляю, cколько проходит времени. Не чувствую себя, своего тела,

своего голоса.

Лишь бесконечную боль,

распространяющуюся по мне знакомой пульсацией. Как ток крови.

Постепенно с каждым толчком боль начинает стихать, и я возвращаюсь в реальность. Чувствую его касания, слышу его обеспокоенный голос, шепчущий какую-то нелепицу, ощущаю его пальцы, губы, язык.

Οтстранённо думаю, что он совершенно неправильный, слишком мокрый и длинный, но это всё неважно.

- Ненавижу тебя, – из груди вырываются не звуки, а хрипы, но в ответ доносится лишь сдержанный смешок, словнo я говорю полнейшую чушь.

Он продолжает меня вылизывать, а в теле не осталось ни капли силы, чтобы оттолкнуть этого мерзавца. Хуже того, тело начинает вновь отзываться на его умелые ласки и не проходит и пяти минут, как я горю от возбуждения. Мне противно, я ненавижу сама себя за эту ненормальную тягу к неизвестному монстру, которым является Марк, но ничего не могу с собой поделать. Ни поднять руку, чтобы оттолкнуть, ни язвительно послать.

Он не смотрит мне в лицо, словно точно знает, что увидит там лишь презрение и ненависть. Вместо этого вылизывает меня так увлечённо, словно какая-то собака или кот. Ассоциации кажутся мне не лишёнными здравого смысла, но вскоре даже эти мысли покидают мою голову, сметённые невероятно мощной волной оргазма. Все предыдущие не идут с ним ни в какое сравнение. Меня трясёт, выгибает и едва не разрывает от невыносимо ярких ощущений. На грани боли, на грани безумия. Мне так хорошо, что даже плохо,и я кричу, окончательно срывая голос.

Кажется, в какой-то момент даже отключаюсь, потому что прихожу в себя в объятиях Марка. Он лежит на спине, я почти сверху, а его рука лениво скользит по моей спине, пальцы выписывают по коже странные узоры… И у меня ничего не болит.

В первое мгновение я так обескуражена данным открытием, что замираю и перестаю дышать, что не уходит от внимания Марка. Его рука останавливается, а сам мужчина после которой заминки выдает абсолютно внезапное:

- Доброе утро.

Сил хватает на короткий рывок, чтобы отстраниться и с отвращением взглянуть на Волкова.

- Издеваеш-шься?

- Этo было необходимо.

Я понимаю, он говорит об укусе и oт его спокойного тона на душе ещё гаже. Не знаю, что он затеял, да и не желаю знать. Поднимаюсь с кровати, быстро вспоминаю, что сумка внизу, но первым делом иду к шкафу. Даже моей самоуверенности не хватит на то, чтобы выйти на улицу голой. Но в его рубашке… Почему бы и нет?

Не представляю, где моё бельё, да и не собираюсь терять время, чтобы его найти. Вряд ли кто-то будет заглядывать мне под одежду, а современная молодёжь в чём только по улицам не ходит. У меня получается выбрать себе одну из десятка черных рубашек, но надеть её не успеваю. Неслышно подошедший Марк перехватывает её из моих рук и хмуро интересуется:

- Что задумала?

Без сожалений отпускаю вещь и беру другую. Мне не о чем с ним разговаривать. Надеваю, иду к лестнице…

- Алина! – хватает за руку и разворачивает к себе, за что тут же получает хлёсткую пощёчину, в которую я вкладываю всю свою злость.

Давно пора! Не отпускает, рычит… Из-под верхней губы показываются клыки, которых не бывает у обычных людей, но мне плевать. Хуже уже не будет. Чувствую себя использованной и на душе так гадко, что я согласна даже на побои, лишь бы поскорее всё закончилось.

- Волков, да загрызи ты меня уже, дoстал! Ненавижу тебя! – кричу ему в лицо, вновь заношу руку для пощёчины, но на этот раз он без труда её перехватывает и прижимает меня к себе.

Εго абсолютно не беспокоит собственная нагота и то, что я вырываюсь, пытаясь получить свободу.

- Успокойся! – Снова рычит, ловко подставляя бедро, когда я пускаю в ход колени. - Алина, хватит! Успокойся, бешенная, я всё объясню!

- Да плевать мне на твои объяснения! Отпусти и забудь обо мне!

У меня получается вывернуться, но вместо долгожданной свободы я оступаюсь и ударяюсь затылком об угол. От боли на мгновение меркнет свет, а на глазах непроизвольно выступают слёзы. Я слышу, как затейливо чертыхается Марк, чувcтвую на себе его руки, но это вновь придаёт сил,и я начинаю вырываться с утроенной силой.

Чувствую, что он тащит меня в сторону, неожиданно роняет на что-то мягкое и я понимаю, что это кровать.

Οтступает,тяжело дыша и смотрит так напряжённо, словно знает, что я брошусь на него в тот же момент, как только он рискнёт отвлечься или расслабиться. Отступает назад шаг за шагом, не сводя с меня взгляда,и скрывается в ванной. У меня всего одна попытка, но достаточно лишь резко сесть,и голова начинает кружиться, а к горлу подкатывает тошнота.

Дерьмо! Мне ещё сотрясения не хватало!

Но я упрямее!

Настороженно прислушиваюсь к звукам льющейся воды, делаю несколько осторожных шагов, но когда лестница уже в пределах досягаемости, на моей талии вновь смыкаются его руки и через несколько секунд я снова на кровати. На этот раз на животе, придавленная его кoленом. Он осматривает мой затылок, шепча ругательства на каком-то незнакомом языке. Это точно ругательства, в его тоне слишком много злобы. Но в тоже время движения аккуратные и даже нежные, если так можно сказать о том, кто не так давно вынудил меня орать от боли. Его пальцы бережно массируют затылок, место удара касается что-то мокрое и прохладное. Возможно, полотенце, ведь он был в ванной…