– Хотите, чтобы я пролоббировал решение банка о выдаче вам кредита на выгодных условиях? – удивился моей непосредственности министр.
Ну а чего ходить кругами? У нас с министром совпадают интересы, так почему бы нам не оказать друг другу услугу? Мне льготный кредит, ему денежная благодарность, плюс он получит снегоходы, какие хочет, а я заказ – все довольны.
Видимо, прокрутив в голове эти же мысли, Пикерсгрилл дал добро.
– Мне будет нужен проект с расчетами, какой объём финансирования вам понадобится и в какие сроки эта сеть будет создана. Кроме того, мне требуется понимание того сколько вы готовы потратить на дополнительные расходы. Какой срок вам нужен для подготовки документов?
– Договор о намерениях мы можем подписать уже сейчас, это будет хорошей гарантией того что сделка состоится. А обоснование расходов мы сможем подготовить за полгода. Требуется же оценить фронт работ, выбрать участки для строительства, оценить состояние рынка труда в Канаде для набора персонала, учесть еще целую кучу накладных расходов.
– Хорошо, меня эти сроки устраивают.
После матча, распрощавшись с министром и Ксавьером, я переговорил с Шарлем Ружо, который тоже был сегодня в Ледовом дворце и выписал ему чек на пятьдесят тысяч долларов. Деньги ему были нужны на аренду нового помещения, найм работников, а также на закупку оборудования и материалов. Пришла пора расширяться.
Ребекку так и не дождался, поэтому передал ей через отца скромный подарок, дорогой эта гордячка могла бы не принять, и уехал в аэропорт.
Прилетел в Нью-Йорк я ранним вечером, то есть еще успевал заскочить в офис и кого-нибудь там застать. А еще мне нужны были наши соседи – рекламное агентство. Хотел спросить у ребят о художниках, рисующих в стиле Pin-Up. Сейчас в этом стиле рисовали как раз для рекламы товаров. Это уже намного позже Pin-Up стал полноправным течением в искусстве. Не, я и сам мог нарисовать портрет Мэрилин. Но мне хотелось заполучить работу, в будущем ставшего известным художника, чтобы демонстрировать ее в своем музее, открытие которого все откладывалось. Поэтому в моих планах было заполучить два зеркальных портрета Мэрилин – один ей в подарок, а второй оставить себе. Женщина воспримет такой жест как романтичный, и я сам не прогадаю. Двойной профит. Дарить же своим знаменитым любовницам банальные бриллианты – это так скучно, и никакой выгоды для дарителя.
Парни из рекламного агентства меня не подвели. Обещали связаться с художниками и пригласить их ко мне на встречу, чтобы я смог выбрать из них лучшего.
Закончив с этим делом, я все же решил заглянуть к себе.
– Фрэнк, тебе нужно поменять брокерскую контору! – огорошил меня Пэрри, едва я переступил порог его кабинета. – Меррилл Линч подаёт в суд на Департамент полиции Нью-Йорка за то, что он не смог обеспечить безопасность фирмы во время недавних событий.
– Странно, именно Меррилл Линч? Не сам Рокфеллер-центр?
– Нет, Мэррилл Линч. Информация точная.
– И почему же я должен менять брокерскую контору? Судебный процесс между Мэррилл Линч и полицией – это их личное дело.
– Тут дело вот в чем, – юрист понизил голос, хотя вряд ли нас кто-то мог подслушивать, – комиссар Кеннеди был в ярости, когда узнал, что на полицию собираются подать в суд и его люди уже готовят материалы для иска.
– Это его право. Хотя полиция и правда сработала не очень профессионально. Так что я по прежнему не понимаю.
– Это потому что ты не даёшь договорить! – в раздражении бросил Перри. – Комиссар Кеннеди частенько играет в гольф с министром юстиции, а тот в свою очередь в очень хороших отношениях с руководством комиссии по ценным бумагам. Так что еще до того, как иск от Мэррилл Линч попадет в суд, эту контору ждет целая череда проверок комиссии. Дальше продолжать?
– Вот оно что, – задумчиво пробормотал я.
Рождественские беспорядки принесли и мне неудобства. Но меня хотя бы не полоскали во всех газетах как тех же католиков. Даже вспомнилась уже казалось бы забытая история о канадских сиротах, где злодеями как раз выступали представители католической церкви. Пресса вновь начала ее раскручивать и с уже большим азартом, ведь в ней появилось новое действующее лицо, которое было намного ближе, не в Канаде, а в Верхнем Ист-Сайде – падре Збигнев Каминьский.
Журналисты проследили весь его жизненный путь и уже выяснили, что он был пособником фашистов и сдавал им пытающихся спрятаться и убежать из Варшавы евреев. Теперь евреи Нью-Йорка ежедневно обступали католический приход святого Игнатия Лойолы и стояли там до самого вечера – выражали так свой молчаливый протест. В общем, весело тут у нас.
Ладно, это все лирика, мне-то что теперь делать? Оставаться клиентом фирмы, которую будут мордовать постоянными проверками – сомнительное удовольствие. К тому же это сейчас мои дела на фондовом рынке кристально честны и прозрачны, не подкопаешься. Но тяжбы подобные этой могут тянуться годами, юристы и у истца и ответчика лучшие в стране и значит всё это время Мэррилл Линч будет под пристальным вниманием комиссии, что для меня неприемлемо.
Значит будем менять брокерскую контору.
Этим делом я занялся сразу же после Нового Года. Привело оно меня в Bank of America, к одному из совладельцев трассы в Дайтоне. В общем, здесь меня знали, знали состояние моих дел и желали, чтобы я стал их клиентом.
– Значит, Фрэнк, ты наконец решил, что пора доверить нам управление твоим инвестиционным портфелем? – довольно щурясь, скорее констатировал, чем спросил вице-президента Bank of America, мистер Симпсон.
Мы сидели в его кабинете, уставленном жутко дорогой и тяжелой мебелью, в приватной зоне в удобных креслах друг напротив друга. Он вертел в руках сигару. Я курил свои Лаки Страйк. На столике, чуть в стороне, стояли две чашки кофе.
– Вы приглашали, и я пришел, – ответно улыбнулся ему я.
– Ну да, я слышал у Мэррилл Линч неприятности, – показал он, что для него эта информация не являлась секретом. – Хорошо, Фрэнк, я рад, что ты теперь с нами. Я распоряжусь, чтобы юристы начали готовить бумаги. Тебя будет Мэтьюз представлять?
– Да, верно.
– И можешь не переживать, мы выделим тебе одного из наших лучших брокеров. Парень, который за два года из ничего сделал почти сто миллионов долларов заслуживает самого лучшего.
– Вообще-то у меня уже есть брокер, – не хотел я расставаться с Феликсом, я его только выдрессировал и опять что ли все по новой начинать? Нет у меня на это времени. – Феликс Вуд из Мэррилл Линч. Можно как-то устроить, чтобы он теперь работал у вас?
Не ожидав такой странной просьбы, Симпсон сделал вид, что ужасно захотел кофе, и пока делал глоток, обдумывал ее.
– Без проблем, Фрэнк, – наконец, обрадовал он меня.
Снегопад, радующий наше графство вот уже как неделю, увеличил продажи снегоходов. Люди видели как мы с Билли гоняем на наших «арктических котах» по заснеженному городу и возжелали заполучить себе такие же быстроходные и, главное, вездеходные игрушки. И сейчас на улицах Миддлтауна увидеть Arctic Cat стало обыденным делом.
Билли даже родил идею, чтобы и дальше спрос на снегоходы продолжал расти, зима-то еще была в самом разгаре. Он предложил провести гонки на Arctic Cat. Я его идею поддержал и даже выделил главный приз победителю – два билета на зимнюю Олимпиаду с оплатой дороги и номера для двоих в отеле.
О соревнованиях тут же было объявлено в моем пивбаре – месте сосредоточения всех продвинутых людей графства. Ажиотаж получился небывалым. К нам повалили со всего Апстейта и даже из Нью-Йорка участники приехали, купив снегоходы уже на месте и тут же впервые их опробовав.
На саму гонку прибыла и пресса. По Миддлтауну слонялось безумное количество репортеров, которые брали у жителей интервью. «Как вам живется в одном городе с Фрэнком Уилсоном?», «Каким был Фрэнк в детстве», «Что вы знаете о его скандальной размолвке с бывшей невестой?», «Видели ли вы в его доме голые статуи?».
Миссис Пэйдж, как самая ближайшая моя соседка, пользовалась особым вниманием репортерской братии. Я когда за завтраком в день гонок прочитал статью о себе в местной «Middletown Times Herald» чуть нервный тик не заработал. И талантливый я, и красивый, и скромный, самолично чищу улицы от снега, разъезжаю по городу на своем изобретении-снегоходе с большой лопатой в руках и откапываю попавших в беду пожилых леди. «Фрэнк Уилсон – городская легенда» – гласил заголовок над всей этой чушью.
