— Ребята, мы уже прилетели? — из коридора, навстречу инженеру, пошатываясь и тяжело дыша, вышел седой мужчина в пиджаке, белой рубашке и галстуке. — Еле вас нашёл, такие длинные коридоры.

— Виталий Евгеньевич? — без прежнего энтузиазма выдал Марат и обернулся на второго такого же преподавателя за столом…

Вся команда словно окаменела, первый Виталий Евгеньевич некрасиво дёрнул лицом, словно стаскивая неудобный костюм, по коже пробежала рябь, и через мгновение там стоял высокий, тощий гуманоид, с крючковатым носом, серыми жиденькими волосами, напоминающий мышь, и держал в руках кинетический бластер.

— Крыс с планеты Крокрыс! — взвыл начальник, засветившись красным, в свой самый последний миг виртуозно выговорив глухую «Т», и разлетелся брызгами водянистой суспензии во все стороны. По иронии судьбы, в тот момент они стали красного цвета, именно того кровавого оттенка, в который он перекрасился во внезапном прозрении. Стены камбуза покрылись потёками, как в японских фильмах ужасов, даже с потолка тягуче капала самая большая клякса. Капитан и грузчик были залиты красным с ног до головы и лишь белки глаз сюрреалистично выделялись в этой кашице.

Запахло сладковатым алюминием, желудок подкатился к горлу. Марат сделал шаг назад и попытался оттереть кровь со щеки, он вдруг вспомнил сводки новостей и раздел «их разыскивает галактика»: Крыс с планеты Крокрыс — один из самых жестоких и отмороженных пиратов во всём изведанном космосе. Неудивительно, что Узм показался ему тихим местечком: это при встрече с Крысом следовало замереть и молиться. Даже обитателям Узма, независимо от цвета штанов.

Марат икнул и споткнулся. Крыс ткнул бластером уже в его сторону, но первым дёрнулся коллега с Ганимеда.

— Угадали! — по-крысиному оскалился пират и нажал на курок.

Следующим разлетелся цветными брызгами грузчик. Поверх красного стены заляпало зелёным и коричневом. Струйки и кляксы инопланетной крови выглядели бредом супрематиста, как сказали бы Марату его родители-искусствоведы. Ганимедцы были менее эфемерны, но более примитивны, за что центаврианцы охотно брали их на низкооплачиваемые должности. Ну и, как выяснилось, аннигилировались они с куда бо́льшим эффектом. Запахло курицей с луком. Желудок выписал новый кульбит, инженер еле сдержался, чтоб не добавить к картине ароматов.

— Никому не двигаться. Всем оставаться на своих местах, — наставил Крыс бластер на капитана-центаврианца, от ужаса тот стал каким-то невменяемо бесцветным, выпустил ложноножки, имитируя поднятые руки. — Летим на Проксиму!

«Мирная нация хитрожопых торговцев нарвалась на заказ не по зубам», — печально размышлял Марат с поднятыми руками, пока капитан торопливо менял настройки рейса и просчитывал новый маршрут. Они все вместе стояли в рубке управления под прицелом бластера.

Настоящий Виталий Евгеньевич топтался рядом и тяжело дышал.

— Вас тоже вместо Блука заманили на Узм, и вам пришлось копить деньги на подкуп охраны и проводника? — устало поинтересовался инженер у преподавателя.

— Во-первых, не заманили, а выкрали, во-вторых, я сам сбежал.

— Как? — поддержал беседу Марат, глаза нещадно слипались, хотелось, чтоб уже настала какая-то определённость, поесть, поспать, а лучше домой. Возвращение на родину, похоже, откладывалось на неизвестный срок. Если на Проксиме, известном пиратском притоне, их не убьют, то уж точно используют для своих нужд либо продадут куда-нибудь в рабство. Сбывался его самый страшный кошмар. Инженеры с Земли ценились на вес золота, теперь Марат думал об этом без прежнего энтузиазма.

— Собрал примитивный телепортатор с близким радиусом действия, — пожал плечами бывший декан.

— А точку? Точку назначения вы как вычислили? Это ж, можно вписаться на полном ходу в стену и встрять в астероид на молекулярном уровне.

— Я вас чему учил, а? Что за хрень ты несёшь? Два тебе, Иванов. Безопасность — первый столп схемотехники. Я сделал плавающую точку назначения из жидкого кадмия и скормил её грибам. Потом отправил их посылкой до востребования и телепортнулся в ваш холодильник, пока он далеко не уехал.

— Так это из-за вас у нас фреон потёк? То есть, это вы получается из холодильника вылезли. Ничего себе, а я думал, мне следы почудились, — сон слетел с инженера, как рукой сняли, он продолжал крутить эту неожиданную идею, — гениально. Грибы же мягкие и пружинистые, отлично работают на сжатие, вы ничем не рисковали приземляясь туда.

— Эй, вы там! Молчать, — Крыс ткнул бластером в сторону инженера и указал на пульт. — Эй, ты! Ты же местный? Отключи анабиоз, разбуди вторую капсулу.

Марат покорно шагнул ближе, выбрал экран и потянулся к поясу. Нужно было вставить ключ в разъём и снять блокировку.

— Эй, ты! Денди рукожопый, куда ты шестигранником в тюльпан тыкаешь? — по-учительски пугающе заорал в спину Виталий Евгеньевич, Марат вздрогнул, обернулся и успел увидеть, как на отвлёкшегося, опешившего Крыса, как лев, бросается его пожилой преподаватель.

Ловким пинком выбил бластер, съездил в уже не ухмыляющуюся морду кулаком, раскровил её о бортик пульта, а затем вдарил коленом между ног. Но, кажется, там у крокрысцев не было ничего чувствительного.

Дальнейшее смешалось в орущий, катающийся по полу клубок, капитан тупо уставился на них, пассивно выжидая, кто победит.

«Трусливая нация», — выругался про себя Марат, шагнул вперёд и поднял бластер.

— Стоять! Руки вверх! — рявкнул он, с благодарностью вспоминая армейскую подготовку.

Вышло отлично. Дерущийся ком распался на… на двух Виталиев Евгеньевичей, оба с одинаковыми фингалами под правым глазом смотрели на него и играли бровями.

— Мара, это же я, — первым не выдержал правый, туда Марат и пальнул. Крупные ошмётки фиолетового оттенка красиво усеяли рубку, пульт, кресла, капитана и настоящего Виталия Евгеньевича. После всего пережитого интересная анатомия крокрысцев уже не так впечатляла желудок инженера.

— Меня зовут Марат, идиот! — рявкнул Марат. — Бура вӧтась…

— …да эн кӧтась, — правильно закончил Виталий Евгеньевич. — Молодец, Марат, так держать. А теперь успокойся и дай мне эту опасную штучку, пока ты кого-то ещё не пришиб. Ага. Вот так. Пальчик отсюда убираем. Умница, хороший мальчик.

— Ма-р-р-ра, не надо, — залепетал позеленевший капитан.

— Да он свой. Это не какой-то там пират. Он меня в универе учил, — разозлился инженер на такое недоверие к любимому Виталию Евгеньевичу.

— И похоже так ничему и не научил. Эх, Марат, Марат, — раздалось из-за спины. Щёлкнул предохранитель, бластер, загудел набирая заряд. — Руки вверх! Всем оставаться на своих местах! Кто рыпнется, тому вышибу кишки, а то маловато тут ошметков. Отстаём от камбуза. Это похищение! Маршрут меняется. Летим в Сыктывкар!

Hастроив маршрут и выдохнув, капитан опустился на пол и тут же пошёл полосами. Центаврианская цветосхема сообщила, что его тошнит.

— Это потому, что вы чайному грибу настояться не дали и кадмия напились. Надо было его денька на три оставить, он бы всё переработал как надо. Но ничего, ничего, потошнит до Сыктывкара, а там мы вас в баньке попарим, — утешил капитана Марат.