– Молодец! Очень разумное предложение.
Наташка скромно потупила глазки, и мы направились в магазин.
– Ни фига себе цены! – Присвистнула Наташка, рассматривая шубу из норки. Как говорится, «Купив у нас вещь по цене трех, вторую получаете бесплатно». Да из Греции я могла бы на эту сумму три таких привезти. А народу полно. Вот что значит реклама, – назидательно добавила она. Мы прошли в отдел кожаных изделий. Здесь народу было еще больше. – А все говорят, что у нас нищее население.
Толкаться не хотелось, но возвращаться к машине было, пожалуй, рановато.
– Делать нечего, пойду сдаваться, – с тоской сказала я.
– Знаешь что? Давай я первая пойду, так сказать, возьму огонь на себя. Он весь пар выпустит, и ты как раз подойдешь, когда он совсем выдохнется или охрипнет.
Я с благодарностью на нее взглянула.
– Наташка. Ты настоящий друг. Возьми, на всякий случай, мои документы. А через сколько мне подойти?
– Я думаю, минут пятнадцати хватит. Лучше я тебе позвоню.
Она весело помахала мне на прощание и ушла. От нечего делать я стала мерить шубы. Вроде мех хороший, но пошито как-то не так. Совсем недавно мы с Сашей были в Канаде. В одном магазине я перемерила весь их шубный ассортимент. И просто не знала, на чем остановиться. Что не примерю, все отлично сидит, а здесь все не так. О! Звонок!
– Ты что, умерла там? Уже полчаса прошло! Он охрип окончательно, но все еще нервный. ГАИ я вызвала и Юру.
– Что, так плохо? – Но Наташка уже отключилась.
Я вышла и направилась к машине. Наташка припрыгивала около нее, а рядом глыбой нависал гигант.
– Вот и хозяйка, – услужливо показала на меня Наташка и юркнула за машину.
Гигант обернулся, я остановилась. Он поманил меня «пальчиком», больше похожим на сардельку.
– Спасибо, я здесь постою.
– Лучше подойди, а то он кричать не может и очень нервничает, – высунулась Наташка и опять нырнула вниз.
«Не убьет же он меня, – уговаривала я себя, – подумаешь, немного дверь помяла. Кто же знал, что БМВ окажется таким хлипким. Между прочим, я тоже пострадала». Растянув губы в самую дружелюбную улыбку, решительно шагнула вперед.
– Да, да, да, я знаю, что виновата. – Для убедительности прижала обе руки к груди. Просто кающаяся Магдалина. – Немного не рассчитала. – При этих словах он как-то дернулся, а я отступила. – Знаете, не стоит так переживать из-за машины. В конце концов, я же не на вас наехала. Вы целы и невредимы, только охрипли немного. Но это потому, что на морозе кричали, а это для связок очень вредно. Надеюсь, вы не оперный певец, тогда, конечно, … – Договорить он не дал, а что-то захрипел. Понятно было только «твою мать». Я заволновалась и сразу вспомнила, когда у дедушки случился инсульт, он тоже очень четко говорил «твою мать», а все остальное непонятно. Неужели от переживания у него удар случился? Господи, из-за какой-то машины!
– Наташка вызови «Скорую», вдруг у него инсульт, он говорит невнятно. Хорошо только матом ругается. –
Мужик кинулся на меня с кулаками. Я с воплем «Мама!» бросилась бежать. Но тут с воем подъехала машина ГАИ, и сразу за ней очень вовремя подоспел Юра. Никогда я так не радовалась его появлению. Он очень быстро утихомирил мужика, о чем-то поговорил с гаишниками, куда-то позвонил, и все в порядке – можно ехать.
– Ничего себе, всю изуродовала, – покачал он головой, разглядывая мою машину. – На сервис надо отогнать. Ну, все, Птичка, я поехал.
– Стой! А Саша?
– Что?
– Где Саша? Ты ведь к нему едешь?
– Да. Там встреча очень важная. Извини, тороплюсь.
Я открыла рот, чтобы спросить, где эта встреча, но поняла, что он все равно ничего не скажет. Ну и, пожалуйста. Я заняла свое место за рулем. Наташка плюхнулась рядом. Не нравится мне эта встреча. Какие-то бабы там смеялись, а меня даже не позвал.
– Птичка, ты еще любишь Сашу? – Нарушила молчание Наташка.
– Что за вопрос? Конечно! – Я покосилась на нее, помедлила, не решаясь спросить, но, не удержавшись, все-таки спросила
– А ты?
Наташка отвернулась к окну, потом заерзала.
– Ну, вот скажи, что такое Петька? Ну, хороший он, ну, любит меня и Васеньку. И что? И это все?
– Ты его разлюбила? А может, и не любила вовсе?
– Теперь даже не знаю, – вздохнула она и, немного помолчав, продолжала – Просто так получилось. Лариска замуж вышла, ты собралась. Мне тоже замуж захотелось, прямо до жути. А Петька всегда рядом, в рот смотрит, влюблен по уши. Мне казалось, что я тоже его люблю. А потом он вдруг полюбил работу, просто ненормальный какой-тот стал. И еще в придачу его родственнички прилагаются и вообще … Она опять замолчала и уставилась в окно. Мы, наконец, доползли до кольцевой дороги, здесь движение повеселее пошло. Я больше ни о чем ее не спрашивала, но она внезапно сама начала
– Понимаешь, все такое пресное и скучное. Надоело. Ты с Сашей куда-то ходишь. На какие-то встречи, презентации, а с Петькой куда пойдешь?
– Но Саша занимает другое положение, и потом, вы же с нами иногда ходите.
– Вот именно с вами! А с ним куда пойти? К его мамаше? И вообще, с ним и в постели скучно, никакой фантазии.
– Зато у тебя фантазии хоть отбавляй.
Наташка хотела возразить, но тут зазвонил мой сотовый.
– Что значит, где меня носит? Надо было в магазин заехать кое-что купить. Я уже к дому подъезжаю. А ты где? Скоро приедешь? Да ничего страшного с машиной не случилось. Только дверь помяла. Ну, и заднюю немного. Бампер треснул. А фара вроде цела. Я в порядке. Целую. – Я обернулась к Наташке – Представляешь, Юра уже настучал. И как он все разглядел так быстро? – Я в сердцах запихнула телефон в сумку. – То же мне, блиндер-сокол. –
– Вот видишь, ты переживаешь, не знаешь, где муж, а мне все заранее известно. Если задерживается, значит, пьет с Витькой, если фильм смотрит, то боевик, если подхалимничает, родители должны приехать. Он меня раздражает. Понимаешь?
Наташка ждала сочувствия. Я сочувствовала всей душой, но не знала, кому больше, Петьке или ей. Теперь ожил ее сотовый.
– Ну вот, сейчас будет говорить, что он волнуется. Да? Едем с Птичкой. Уже на повороте. Чего волноваться? Скоро будем. Пока.
Едва подъехав к дому, увидели Петьку, который маялся там, гуляя с Васенькой и поджидая Наташку.
– Что так долго, Наташ? Мы с Васькой волновались. Да, Васек? – Васенька с криком «Мама приехала!», бросился к ней. Петька стал выгружать из машины ее покупки.
– Птичка, где это тебя так? Смотри-ка, две двери, бампер и крыло.
– Как?! Еще и крыло? – Я осматривать свою пораненную машину.
– Свет, я завтра с тобой. Ладно?
– Поедем вместе, – предложил Петька.
– Нет, ты очень рано встаешь, – Наташка подхватила его под ручку, Петька взял Васеньку на руки, и они ушли.
– Mon chere, что-то ты задержалась. Антонина Ивановна не дождалась тебя и поехала на автобусе. – Бабушка сидела в гостиной и раскладывала пасьянс. Антонина Ивановна приезжает убираться, живет она в Мытищах, и почти всегда я отвожу ее до станции.
– Maman, maman, – Обрадовался Владимир, торопясь вниз по лестнице. Каждый раз сердце замирало от страха – вдруг упадет. Я достала коробку с паровозиком.
– Мелсимаман, мелсимаман, – лепетал мой сыночек, вызывая умиление.
– Бабушка, что он сказал?
– Merci, maman, – с гордостью перевела Ольга Андреевна. – Он очень благодарный мальчик. Совсем, как Сашенька. Где же он? Разве не с тобой?
– Мне бы тоже хотелось это знать, – с раздражением ответила я, поднимаясь к себе наверх. – Сейчас переоденусь и будем ужинать.
За ужином я рассказала им все клубные новости, в какие магазины заезжали и что купили. Бабушка живо заинтересовалась меховой пелеринкой и попросила показать костюм, что я купила. Владимир играл в гостиной с паровозом, и все пытался меня заинтересовать, что-то показывая. Я присоединилась к нему, Валентина Петровна стала мыть посуду, а бабушка вернулась к пасьянсу. Ровно в половине десятого мы с Владимиром отправились наверх. Когда мы с Сашей вечером никуда не уходили, то старались сами укладывать его спать. Я рассказала ему историю про паровозик. Как он скучал в одиночестве, пока его не купили одному мальчику, как тот играл с ним, познакомил его с остальными своими игрушками и старыми паровозами. Теперь паровозику не скучно, потому что его все любят. Владимир внимательно слушал, а потом попросил принести паровозик и положить рядом. Пришлось спуститься вниз и принести ему игрушку. Владимир гладил паровозик, шептал что-то ласковое, и вскоре уснул. Я полюбовалась на него, поцеловала, просто удержаться невозможно, такой сладкий, и пошла вниз. Валентина Петровна вскоре поднялась к себе, а я помогала бабушке раскладывать пасьянс. Правда, она не любила, когда кто-то вмешивался, тем более я вечно все запутывала. Позвонил Саша, сказал, что скоро приедет.
