В добавок ко всему Ливонская война при Иване Грозном (1558–1583) привела к экономическому кризису, который «усугубил и осложнил развитие всеобщего экономического процесса». В результате кризиса государство запретило всем крестьянам «выход», дабы сохранить среднее служилое сословие[3]. Действие государства совпало с «естественным экономическим процессом», и после 1581 г. российский крестьянин стал крепостным. Заняв пост лидирующего историка эпохи сталинизма, Греков в значительной степени изменил свои воззрения, как это будет показано далее. Во втором разделе своей работы по закрепощению крестьянства, большая часть которой посвящена опровержению возражений Дьякова против результативности заповедных лет, мы находим резкий поворот от «безуказной» версии назад к старым воззрениям, что на самом деле решающую роль в закрепощении крестьян сыграло государство.
Существуют и другие интерпретации «указной» и «безуказной» теорий, которые можно резюмировать в утверждении, что по той или иной причине российский крестьянин на протяжении практически всей летописной истории являлся крепостным. Так, Д.Я. Самоквасов писал, что на Руси, как и на Западе, не существовало законов, закрепощавших крестьян. Крестьяне стали крепостными в результате завоевания (в данном случае варягами), что привело к налогообложению покоренного населения в 946 г. в Киеве и в 1034 г. в Новгороде. Это «закрепощение», воплотившееся в том факте, что крестьяне должны были платить налоги, продолжилось и во времена монгольской переписи населения, а затем и московской переписи на том основании, что зарегистрированный крестьянин должен был платить налоги и оказывать услуги (платить оброк и отрабатывать барщину). Самоквасов рассматривает эти обязательства как вид крепостничества. Законодательство XV и XVI вв. применялось только в отношении свободных людей – тех, кто был освобожден, кто эмигрировал в Россию из других стран и изгоев[4]. Остальные народные массы никогда не пользовалось правами свободного перехода.
Взгляды на повсеместность крепостного права на протяжении большей части российской истории преобладали почти во всех советских исторических трудах, в особенности с начала 1930-х гг., когда советская историография «перешла на новые марксистские рельсы». Однако в 1924 г. И.М. Кулишер признал концепцию Самоквасова (которую ранее отрицал) и сам объявил, что в истории российского крестьянства не существовало двух периодов, как считало большинство историков: первый – свободный, второй – крепостной; скорее всего, создавшиеся более поздние условия и были истинным положением русского крестьянина на протяжении всей истории. Советские ученые отвергали как «указную», так и «безуказную» версию как несостоятельную.
Многие советские историки и их последователи за рубежом утверждали, что вся летописная история России до 1861 г. была «феодальным» периодом и что крепостничество составляет неотъемлемую составную часть феодализма, а следовательно, российский крестьянин до самого 1891 г. всегда был крепостным. Этот силлогизм служил основным предположением советской историографии на протяжении почти сорока лет и заслуживает более пристального рассмотрения.
Все дискуссии в советское время опирались на ленинский канон, в частности на высказывания в адрес народников в работе «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов?». В 1912 г. Ленин определил феодализм как «крупное землевладение и преимущество землевладельцев над крепостными». Это определение 1912 г. служило частью политической тирады перед революцией, но каждый советский историк должен был с ним считаться.
В настоящее время определение феодализма более сложное. Феодализм является третьей стадией в истории человечества, необходимой общественной и экономической формацией, всеобщим этапом исторического развития, охватывающим правовые, политические, экономические и социальные отношения. Это форма организации производства и распределения, а также состояние человеческого духа. Арендные отношения рассматриваются как краеугольный камень феодализма. Советско-марксистская медиевистика рассматривает феодализм как социально-экономическую формацию, основанную на господстве крупного земельного владения и феодальной земельной ренте как форме эксплуатации феодально-зависимых крестьян-держателей, самостоятельных хозяев, которая осуществлялась методами внеэкономического принуждения, основанными на родовых формах государственного устройства. Ремесленное производство, при котором средства производства принадлежат самим ремесленникам, также считается чертой феодальной экономики. Другой отличительной характеристикой феодализма является тот факт, что производственные силы развиты в достаточной степени, чтобы обеспечивать производителям возможность жить, а также удовлетворять потребности эксплуататоров, таким образом обходя более грубую эксплуатацию стадии рабства. В условиях изначальной гегемонии частной, крупнопоместной системы собственности (при капиталистической частной собственности) имеются две основных фазы: первая – доминирование системы всеобщих отношений личной зависимости между лицами, выполняющими общественные функции: система вассал – крепостной (монархия – сюзеренитет); затем следует система «универсального гражданства» (абсолютная монархия).
Н.П. Павлов-Сильванский стал первым историком, который постулировал феодализм в России[5]. После революции М.Н. Покровский, последователь Павлова-Сильванского, впервые разработал советско-марксистское понимание феодализма на Руси и проследил его происхождение и основные причины (крупное землевладение) до XIII в. Главным защитником в советской историографии существования феодализма на Руси был С.В. Юшков, еще один последователь Павлова-Сильванского. (В 1938 г. Юшков попытался модернизировать теорию задолженности Ключевского – Дьякова, которая обсуждалась выше.)
В 1920-х гг. советские ученые забавлялись идеей естественного феодального хозяйства, уступающего капиталистическому, денежному хозяйству в конце XV и XVII вв. На заре советской власти едва ли изучался такой предмет, как «русский феодализм», однако воззрения Покровского были безоговорочно приняты.
Серьезные споры по вопросу феодализма происходили в 1929–1934 гг., и концепция Покровского о «торговом» и «индустриальном» капитализме (вторая половина XVII в. до отмены крепостного права) была отброшена в пользу продления феодального периода до 1861 г. Таким образом, капитализм в России был отложен практически на три столетия. Происхождение феодализма в России вызывало дебаты в 1932 и 1933 гг., и интерпретация Б.Д. Грекова, утверждавшая, что рабовладельческий период – второй этап марксизма (Киевская Русь) – сменился феодализмом, была ниспровергнута в пользу новой догмы, заложенной М.М. Цвибаком, утверждавшим, что Россия полностью миновала рабовладельческий период. Греков впоследствии включил установленную догму во все свои работы. (Ведущий российский специалист по рабству А.И. Яковлев писал ранее, что крепостничество развилось из рабства, из уже сформировавшихся норм собственности господ над рабами в X и XI вв.) В 1960-х гг. одной из проблем, наиболее волновавшей советских медиевистов, стал переход от первобытного или рабовладельческого строя к феодальному, в результате чего возникло много интересных теорий.
В настоящее время принято считать, что феодализм на Руси развился где-то во второй половине 1-го тысячелетия н. э. Этот период даже более ранний, чем полагали некоторые сталинисты. Например, И.И. Смирнов отмечал зарождение феодализма приблизительно в XI в. и утверждал, что XII и XIII вв. являлись периодом «развития феодального общества». Насколько мне известно, ни один из советских историков теперь не сомневается в том, что весь ранний период российской истории (период Киевской Руси) являлся частью феодальной эпохи.
Д.п. Маковский недавно поднял тему – уступил ли феодализм капитализму в конце XV в. и в первой половине XVI в., – возвращающую к интерпретации 1920-х гг. Прошедшая в июле 1965 г. в Москве конференция в очередной раз отвергла это предположение и постановила, что период начиная с конца XV в. до второй половины XVIII в. не должен быть включен в переходную эпоху от феодальных способов производства к капиталистическим, а скорее его следует называть периодом «развивающегося феодализма».
