– Сейчас… От входа все разойдитесь. Насть, – тамада махнул рукой.

Собравшиеся расступились, шагнувшая вперед девушка держала в руке два рисунка. Один, на котором был нарисован мультяшный тролль с вытянутыми лапами, она повесила на железную дверь подъезда, другой, с изображением плачущей невесты, прилепила скотчем к стене. Гости воодушевленно обсуждали замысел конкурса.

– Итак, уважаемые… – хрипел тамада.

Валя слышал, как черствые крошки его эха вылетают изо рта и рассыпаются по подъезду.

– …жених почти нашел невесту, однако стражницы его обманули и выпустили из клетки злобного лешего. Что-то пошло не так, и злобный дух вместо царевича пустился за прекрасной царевной. Что же…

– Набулькайте ему писярик, чтоб уснул!

– …Что же остается делать? Спасти Алину может только Валентин, но он должен добраться до нее первым! Значит… Так, расчистите проход, чтобы… Да. Так вот, Анастасия или Ольга сейчас на полную открывают входную дверь, и она начинает закрываться, а Валя должен успеть за это время добежать до этажа, на котором живет невеста. Если успеет до хлопка – царевна спасена, а нет – ее слопает леший, и женить его тогда придется на чудище.

Гости засмеялись.

– Дебилизм, – пробормотал Валя.

– Так, значит, я наверх, Оль, смотри, чтобы без мухлежа. Дверь не держать! Я из окна смотреть высунусь. Жених, готовьсь!

Валя вышел вперед. Его хлопали по плечу, шутили и поддерживали. Чьи-то грязные руки с наколками взъерошили ему волосы. На выкуп с ним приехал только Леша – остальные были друзья и родственники Алины: худые, с иссушенными лицами, пахнущие землею и редькой. Оля и Настя учились вместе с ней в школе, еще про нескольких она рассказывала, но кто они – Вале было все равно, как тогда, так и сейчас.

– Ну что, мы готовы! – крикнула придерживающая дверь Настя.

– Давайте, только по чесноку. На счет три… Три!

Под задорные крики Валя начал быстрым шагом подниматься на второй этаж. Конечно же, дверь придержали, он видел, как девушки с хохотом отталкивают вставшего в проходе Лешу.

Около распахнутой двери Алины тамада до бешенства ободряюще хлопал в ладоши:

– Ца-ре-вич! Ца-ре-вич! Ур-р-ра, добрался!

Валя почувствовал, что хочет разбить этому человеку лицо, вцепиться костяшками в его бородавочный нос так, чтобы жесткая волосина попала между ними, и с усилием скрутить, ощущая, как под пальцами текут слезы.

– Так держать!

– Выкуп этот – дерьмо, – сказал он, подходя к тамаде. – Сценарий отвратительный. Ты в рифму всю свадьбу вести собираешься?

Тамада вытаращился на Валю. Внизу раздался гулкий хлопок, шумная толпа устремилась наверх.

– Вот вы! Валечка!

В дверях стояла бабушка Алины, полноватая пожилая женщина в бордовой юбке и белой рубашке.

– Отлично, мы уже здесь заканчиваем, – очнувшись, как ото сна, тамада проскочил вглубь прихожей.

Стараясь не глядеть на бабушку, Валя прошел следом.

Квартира была небольшая, обтянутая обоями с размноженным решетчатым узором, от которого рябило в глазах – казалось, будто миллионы ромбовидных насекомых карабкаются к потолку. Над головой висел крючок, поддерживающий шесть мутных стаканов, наполовину полных болезненного желтого света. Толстые платяные шкафы распухали от сожранных вещей, на тумбочке стояло приготовленное «Советское» шампанское и пластиковые стаканчики, там, где раньше висели заплеванные ржавчиной часы, теперь виднелся аккуратный солнечный круг обоев. На кухне сидели улыбающиеся золотыми зубами незнакомые женщины.

– Жених, давай. Девчонки, Оля, Настя! Сюда шуруйте, – отдавал команды стоящий перед входом в комнату тамада.

Подруги невесты обежали Валю, встали по бокам двери и, пошелестев бумажками, в один голос зачитали:

– Испытания прошел и невесту ты нашел – вот она, за этой дверью, торопись же поскорее! Ну а мы вас поздравляем, счастья, радости желаем, чтобы крепкая семья сына с дочкой обрела!

Под громкое улюлюканье гостей Валя открыл дверь. На кровати в белом платье, с букетом в руках сидела невеста. Увидев Валю, она со смущенной улыбкой поднялась ему навстречу.

– Привет, – он скорее угадал, чем смог расслышать ее тихий голос. Она смотрела на него глубоким нежным взглядом, который сейчас особенно тяжело было вынести.

Тонкие брови. Сияющие голубые глаза. Едва заметно поджатые губы, за которыми дрожала взволнованная улыбка. Ямки на щеках. Узкие плечи, затянутые в паутину белого вензельного кружева, из которого книзу постепенно сплетался широкий кокон пышного платья. Он разглядывал ее отстраненно, как случайно увиденную скульптуру, изящную, но будто неживую и чуждую. Все сроки вышли, спрятаться еще дальше было невозможно.

Краем глаза Валя заметил покосившуюся спинку кровати. Это произошло здесь, когда он провожал поздно вечером Алину и сам напросился зайти. Валя видел ее смущение и замешательство, но до этого она ни в чем ему не отказывала и, по-видимому, не знала, как это можно было сделать. Как тогда, так и в день своей свадьбы он до последнего момента не мог понять, что к ней чувствует. Он помнил шуршащие шаги от прихожей до ее комнаты, мимо дивана, на котором храпела бабушка, помнил, как провел пальцем по выемке на двери, оставшейся от выпавшей задвижки, помнил взирающий лик Николая Чудотворца на пожухлом календаре девяносто девятого года, помнил, как скрипнула кровать под их весом, как дрожали ее руки, как громко кричала песни под телефон бухающая возле дома шпана, он помнил ее кроткие стоны, больше похожие на еле сдерживаемые всхлипы, и как он резко схватился за деревянную спинку, а та с треском выломалась и они оба замерли: не проснулась ли за стенкой бабушка. Валя все это помнил, но ничего не ощущал, как и в ту ночь, и во все моменты, когда был с Алиной.

Ему было с ней хорошо, Алина делала его другим, будто добавляла ему что-то, он даже скучал, когда они долго не виделись, но никаких ярких вспышек рядом с ней Валя не испытывал. Привычка встречаться с девушкой сделалась для него обыденностью, и их общие знакомые довольно качали головами, мол, как вы друг друга дополняете. Всегда инертный Валя поверил: вот оно, немного монотонное, но весьма приятное чувство, то самое, не разовые случки, а полноценные взрослые отношения. Просто нужно узнать друг друга получше, и взаимность укрепится до пристрастия, какое он наблюдал среди пар друзей и близких. Однако время шло, они встречались, Алина души не чаяла в сдержанном, загадочном, но расчетливом молодом человеке, а ему просто приятно было ее видеть каждый день на учебе, провожать после пар, понемногу раскрепощать зажатую девочку, целоваться в парках и скверах. Беззаботно прошел год, еще один, на третий он решил сделать предложение, потому что привык к ней настолько, что боялся перестать ее видеть после окончания училища. И вот теперь все зашло настолько далеко, что она стояла перед ним в свадебном платье, сияющая от счастья, а он потерял последнюю надежду на перемены.

– Ну чего вы встали, целуйтесь уже!

– Алинка… Какая же ты красивая.

– Мужики, разливайте. Коль, открой.

Алина прижалась к Вале всем телом. Он почувствовал, как ее голова мягко ложится ему на грудь.

– Валечка мой, – прошептала она томно. – Наконец-то.

– Все хорошо, – пробормотал Валя, трогая ее худые плечи.

Их обоих вывели в середину комнаты, под люстру, протянули стаканчики с теплым шампанским и стали наперебой поздравлять. Возникла небольшая передышка. Пока Алина обнималась с гостями, Валя отошел к балкону и вылил кислятину в фикус. Было так тоскливо, что даже не хотелось пить. Ему пришла идея спуститься покурить, хотя сигарет с собой не было.

– Вы бы хоть улыбнулись для приличия, – окликнул его кто-то.

Валя повернулся и увидел рыжую девушку с фотоаппаратом.

– А то на всех фотках хмурый, как верблюд.

– Не выспался, – бросил он.

Рыжая облокотилась рядом с ним на подоконник. Радостные гости заново наполняли стаканы.

– Да, отдохнуть вам еще не скоро удастся. Хотите фото с выкупа посмотреть?