Девочек не пороли, но заставляли стоять на коленях в углу или запирали их в тёмном чулане. И принцесса должна была слушать, как плачет от страха за запертой дверью её маленькая подружка.

Сейчас институт компаньонок, если и используется, то по-другому: так, испанская принцесса каждый год выбирает себе компаньонку, с которой вместе будет делать домашние задания (чтобы было немного повеселее). Но и круг общения у нынешних монарших детей, надо сказать, куда шире – они часто учатся в школах вместе с другими детьми.

Во всех европейских и дальневосточных королевских семьях по крайней мере последние лет двести учат детей следить за своими интонациями. Недопустимо привизгивать (то есть постоянно и явно повышать интонацию) или проглатывать окончания слов, например. В Японии в стародавние времена всё было ещё суровее – пока держался обычай скрывать лицо правящего императора, держался и обычай говорить нараспев. То есть даже не просто нараспев, а словно поёшь. И этому обучали с детства.

Дети короля были ценностью, и их берегли. Одному из них предстояло стать наследником престола, остальных можно было использовать для политических браков. Поэтому об их здоровье и воспитании заботились. Но забота эта была порой своеобразной.

Почти во всех королевских домах Европы детей не баловали. Их рано поднимали, не давая нежиться в постели. Да и не понежиться было в тех кроватках: как правило, они были довольно жёсткими и особенным удобством не отличались. Тепла в спальнях также не было: в сырой и прохладной Британии считалось вполне достаточным, если зимой в спальнях королевских детей температура воздуха достигает 17 °C. Для умывания и душа также предлагалась холодная вода.

Считалось, например, что кормить ребёнка надо скудно, почти без мяса и сластей.

И обнимать пореже, чтобы не воспитывать в царственном отпрыске излишней эмоциональности.

Детям не делается поблажек в учёбе. Напротив: принцам нередко приходилось изучать гораздо больше дисциплин, чем детям дворян и других сословий. Потому что тот, кому доверено будет управление страной, должен знать и уметь больше всех прочих. Положение обязывает.

Относилось это не только к мальчикам, но и к девочкам, которым предстояло если не управлять своим народом, то поехать в другую страну в качестве супруги короля и стать потом матерью наследников.

Интересным для нас видятся следующие строки из рекомендаций Николая Павловича сыну Александру:

«… 5) Ежели б, чего Боже сохрани, случилось какое-либо движение или беспорядок, садись сейчас на коня, и смело явись там, где нужно будет, призвав, ежели потребно, войско, и усмиряй, буде можно, без пролития крови. Но в случае упорства, мятежников не щади, ибо, жертвуя несколькими, спасаешь Россию…

7) Сначала, входя в дела, спрашивай, как делалось до тебя, и не изменяй ни в чем ни лиц, ни порядка дел. Дай себе год или два сроку, хорошо ознакомься с делами и людьми – и тогда царствуй…

9) Соблюдай строго все, что нашей Церковью предписывается.

10) Будь вообще кроток, обходителен и справедлив: сие последнее слово совмещает и снисходительность, и строгость, с которыми оно неразлучно.

11) Ты молод, неопытен, и в тех летах, в которых страсти развиваются, – но помни всегда, что ты должен быть примером благочестия, и веди себя так, чтобы мог служить живым образцом…

20) Пренебрегай ругательствами и пасквилями, но бойся своей совести».

Воспитатель наследника Василий Жуковский поучал: «Уважай закон и научи уважать его своим примером: закон, пренебрегаемый царём, не будет храним и народом. Будь верен слову: без доверенности нет уважения, неуважаемый – бессилен. Уважай народ свой: тогда и он сделается достойным уважения…»

В основном княжеские дочери рассматривались как средство во внутренней и внешней политике. Они шли замуж как бы сегодня сказали «по расчёту». Девушку княжеского рода старались выдать как можно выгоднее для семьи и государства в целом.

Как распространяется и расширяется любой род – конечно, через браки. И породниться с другим хорошим родом – большая удача. Обычно вспоминают немецких принцесс, становившихся раз за разом русскими царицами. Именно Киевские великие князья благодаря династическим бракам не только стали своими среди средневековой европейской элиты, но и приобщили свои земли христианской европейской культуре во всех её проявлениях.

Одним из первых отечественных почитателей династических браков стал Ярослав Мудрый, живший в XI веке. Жена князя Ярослава во всем была под стать мужу: изучала Священное Писание, литературу, историю, как дочь короля, знала, как управлять государством, и даже владела оружием. Понимая, что авторитет Киевской Руси укрепится, если удастся породниться с европейскими правителями, сам он женился на дочери шведского короля, а сестру выдал за польского монарха. Все три дочери Ярослава, как и тётка, отправились в зарубежные королевства. Старшую, Анастасию, князь Ярослав выдал за венгерского короля Андраша I; среднюю, Елизавету, за норвежского конунга Харальда III Сигурдарсона; младшая же дочь Анна была отдана французскому королю Генриху I.

Первые 16 лет великокняжеская чета прожила в Новгороде, где у них родилось шестеро сыновей и три дочери. И всех их нужно было вырастить и воспитать – а это всегда было, прежде всего, делом матери. О том, как с ним справилась жена Ярослава Мудрого, можно судить хотя бы по тому, что писал о ней, обращаясь к святому Владимиру Киевскому, святитель Кларион в своём знаменитом «Слове о законе и благодати»: «Взгляни на сноху твою Ирину, взгляни на внуков и правнуков твоих, как они живут, как Бог их хранит, как они соблюдают веру, которую ты им завещал, как они восхваляют Имя Христово!» А ведь муж ещё и к государственным делам её привлекал, и не без успеха – именно ей удалось добиться мира с полоцким князем Брячиславом.

Их дети связали свой род кровными узами со всей христианской Европой: старший сын Изяслав стал мужем сестры польского короля Казимира, Игорь женился на дочери саксонского маркграфа, Вячеслав – на дочери графа Штадского, дочери Ярослава сосватаны одна – за французского короля Генриха I, другая – за норвежского короля, третья – за венгерского. Изяслав свою дочь отдал за польского короля Болеслава. Дочь великого князя Всеволода отдана за маркграфа Шаденского, а затем за германского императора Генриха IV.

Так что можно сказать, что дети князей рассматривались как инструмент международной (иногда и внутренней) политики.

Царских дочерей – великих княжон – не баловали. Во времена Ивана Грозного их обучали грамоте, молитвам, церковному пению, рукоделию. Надежды на замужество у царевны почти не было. Она должна была выйти только за православного и только за царского сына. Поскольку «ровни» девушке не находилось, большинство царских дочерей проводили жизнь в затворничестве, непрерывно молясь за свою землю, за грехи отцов и братьев.

У первого из царей династии Романовых Михаила Фёдоровича в его браке с Евдокией Лукьяновной Стрешневой родилось семь дочерей: Ирина, Пелагея, Анна, Марфа, Софья, Татьяна и Евдокия. До взрослого возраста дожили только Ирина, Анна и Татьяна. Ни одна замуж так и не вышла, закончив свою жизнь старыми девами.

У второго царя династии Романовых Алексея Михайловича было десять дочерей. От первой жены царя – Марии Ильиничны Милославской – восемь дочерей: Евдокия, Марфа, Анна, Софья, Екатерина, Мария, Феодосия, Евдокия младшая. От второй жены – Натальи Кирилловны Нарышкиной – две дочери: Наталья и Феодора. Из них до взрослого возраста, подходящего для замужества дожили семь, но опять-таки, ни одна из них так и не вышла замуж. А причины всё те же.

Эту незавидную для русских царевен традицию решительно сломал царь Пётр L Пётр выдал замуж за европейских монархов и свою дочь Анну, и своих племянниц (дочерей своего сводного брата Ивана V) – Екатерину и Анну.